– Хорошо. Ты не обязан ходить со мной, но можешь помочь мне разложить печенья по тарелкам …?

– Оливия, я … – ее любовник провел ладонью по своему лицу, а затем четко заявил. – Мне не нужен дух Рождества. Я просто… не хочу в него погружаться.

– Знаю, – девушка подняла его подбородок кончиком пальца. Мужчина не встретился с ней глазами, и она заподозрила, что затронула темное пятно в той неясной его душе. – Кто положил уголь в твой рождественский чулок для подарков?

Он отвел взгляд. Его напряжение было ощутимо, но она не могла понять почему.

– Дэниэл?

С тяжелым вздохом вампир сжал ее руку в своей, прижав к сердцу, и произнес:

– У тебя свои воспоминания. У меня – свои. И мои как раз тягостные.

– Воспоминания о моей матери не угнетающие. Я вспоминаю хорошие времена, когда мы были вместе. Что в Рождестве такого, что проследует тебя?

Он запрокинул голову и покачал ею.

– Примеряешь на себя сказку про Скруджа.

– Пошли, я могу принять это, – тот факт, что Дэниэл не ушел от нее и до сих пор держал ее руку, означал, что он еще не готов бросить, поэтому Оливия запрокинула голову и поймала его взгляд, умоляя его остаться с ней.

Вампир вздохнул.

– Хорошо. Вот тебе подробности. Год назад, за несколько дней до Рождества, я был нормальным смертным парнем, занимался своим собственным бизнесом. Шел по жизни и брал от нее все, что желал, несмотря на факт, что это нормальная жизнь принадлежала инвестиционному брокеру самой большой торговой фирмы на Уолл-стрит[3]. В лицо называли Киллером, но за спиной, я знаю, любимое выражение злопыхателей обо меня - мудак.

Она раскрыла рот от изумления. Почему-то ей казалось, что он всегда был вампиром. Глупое предположение. Даже если Оливия мало знала о существах, очевидно, что они могли стать вампирами в любое время через укус.

– Я всегда работал до поздней ночи. И однажды ночью, когда я шел по подземному переходу на поезд в аэропорт, где должен был пересесть на самолет для неожиданной поездки в Вегас, группа на вид оголодавших уличных хулиганов загнали меня в угол – и укусили.

– Вампиры, – с придыханием произнесла девушка.

– Вампиры, – Дэниэл скрестил руки и повернулся  и направился к дивану, отходя от нее. Он возвел стену, и Оливия уважала его потребности в дистанции.

–  Я проснулся в приемном отделении. Мою кровать пихнули к стенке, видимо посчитали, что со мной можно и потом разобраться. А я знал, что произошло. Вампиры укусили меня. Как объяснить это докторам и получить билет в один конец в психушку? Поэтому  тайком сбежал, пока был шанс.

Я не знал куда идти, что делать, кому обратиться. Так никому и не рассказал. Вскоре потерял работу на заре восходящей карьеры из-за одного, который, использовав мое затруднительное положение из-за борьбы с кровавой жаждой, убедил шефа, что я наркоман. Глупое обвинение, но мне пришлось тяжело защищать себя. Через неделю голод стал просто невыносим, что я … напал на парня. Избил его и укусил. И той же ночью превратился в вампира, приобретая клыки и все остальные атрибуты.

Гость остановился в шаге от окна. Она задернула занавески, ожидая его визита. Теперь несильное зимнее солнце пошло на убыль, прикасаясь к лицу Дэниэля и пытаясь лучом надежды разогнать его тьму.

Оливия чувствовала уязвимость в его молчание. Быть атакованным и защищаясь превратиться в существо, которое выживает за счет человеческой крови? Никто не попросит такого. Лишь сильный может выжить.

Она уважала его за доверие, оказанное ей. Нелегко поделиться с кем-то.

– Прости, – прошептала девушка. – Я не знала.

– Теперь знаешь. И сейчас поймешь, что возможно лучше, если я выйду за дверь и больше не вернусь назад.

Когда ее любовник сделал шаг к двери, Оливия загородила ему дорогу.

– Дэниэл, ты, будучи вампиром, ничего не сделал такого, чтобы больше никогда не возвращаться. Я после раздам печенье. Они подождут.

– Я не подхожу под дух твоего Рождества, – произнес гость. – Вампирский Скрудж не поигрывает в твоих мечтах драже и осторожно не вешает чулки для подарков к камину.

Оливия, против воли, улыбнулась на его попытку поднять настроение.

– Иди сюда, – и протянула руки. – Тебе необходимо обняться со мной.

Он отрицательно покачал головой.

– Нужно больше, чем объятия, чтобы я перестал думать о том, кем стал.

– Знаю, поэтому и хочу помочь.

– Не беспокойся обо мне, Оливия. Я разберусь с этим.

– Я знаю, что сможешь. Но, тем не менее, я хочу обнять тебя.

Остановившись в дюйме от его тела, ее глаза проследили за ним, и Дэниэл позволил долгим пристальным взглядом заглянуть глубоко в свою душу. И там она увидела не монстра, а доброго, остроумного и решительного мужчину, которому причинили зло.

– Ты знаешь, если я обниму тебя, – сказал Дэниэл. – То захочу прикоснуться к твоей коже. А если прикоснусь к твоей коже, то захочу поцеловать ее. И если я поцелую ее … ты никогда не раздашь свое печенье.

– Печенье может подождать.

4 глава

Если честно, Дэниэл никогда раньше не наслаждался женщиной. Черт, он брал то, что мог, во время секса, и отдавал обратно. Несколько раз доводил до ее оргазма, и получал в ответ за свои таланты слова любви, признания, прошептанные в ночи. Но когда он был корпоративным работником, всегда жил по расписанию. Все расписано по минутам, даже секс. У него не было времени, чтобы еще раз покувыркаться в постели и обнять, или просто провести, что-то вырисовывая, пальцем по влажному женскому телу и наблюдать за ее неуловимым дыханием, напряжением ее мышц, вдохов, отчего то тут, то там тело покрывалось мурашками.

Растворившись в изучение тела Оливии, Дэниэл не спеша проводил кончиком пальца вниз по ее ребрам и до пупка. Обвел его и наслаждался, увидев, как при легком касании ее кожа покрылась пупырышками, а затем разгладилась, когда у нее участилось дыхание.

Почему ему потребовалось столько времени, чтобы осознать, как приятно просто расслабиться и быть в этот момент?

 Прикоснувшись кончиком языка к ее животу, не торопясь проложил дугу, олицетворяющее его желание и потребность в ней, и взамен услышал восхитительный стон. Этот момент он должен запомнить. Запечатлеть его подобно видео в своем сознании, чтобы в любой момент вспомнить что-то великолепное. У него никогда не было этого.

Подожди. Совесть потребовала от него приостановиться - Дэниэля поцеловал кожу Оливии и прижался щекой к ее животу – и призадумался.

У него было все. Стоял на вершине своей игры, обогатившись, многие его ценили. Тем не менее, никогда не тратил время на признания богатства и статус. И уж тем более не на наслаждение женским телом. Каким дураком был, держа жизнь в руках,   всю безрассудно промотал в бесконечных часах на работе.

А затем шайка вампиров отняла все это.

И в результате? У него появился удобный случай отойти от того прежнего «я» и пойти по другому пути. Пути, который с самого начала будоражил его. Только сейчас привык к вампиризму и мысли использовать невинного смертного ради  поддержания жизни. Хотя по-прежнему казалось ему неправильным. Чудовищным.

Сможет ли когда-нибудь преодолеть свое новое плохое «я» и уже примет его?

- Устал, милый? – прошептала она, толкнув его бедром.

Дэниэл взглянул на часы. Черт, одиннадцатый час. Пора закругляться с размышлениями. Если он снова подведет женскую половину Джонсов, то будет не достоин обладать всеми этими радостями, что неожиданно приобрел.

- Не устал. Просто думаю обо всем, что у меня однажды было и что потерял.

- Работа. Жизнь смертного. Ты хочешь вернуть это?

- Не думаю. Предполагаю, нападение случилось не просто так. Возможно, чтобы взглянул на свою жизнь и все, что у меня до сих пор было. Не так уж и плохо.

- Разве монстр скажет, что он не так уж и плохой?

Вампир улыбнулся и поцеловал ее живот, затем плавно поднялся вдоль нее, прижимаясь своим телом к ее соблазнительным изгибам.