– Не позволю использовать себя в ваших извращенных играх, – произнес Дэниэл. Черт, от него зависят люди. Он не разочарует снова девочек Джоунс. Вампир нанес еще один удар в голову оборотня, оббежав спину качка, который скрючился в неуклюжей позе. – Подумай что-нибудь получше, ясно?

Панч выплюнул в сторону кровь и ухмыльнулся.

 – Я могу подумать о двадцати лучших вещах, включая твою женщину.

 – Нет, приятель. Она не твоя игрушка.

Финальный удар в висок нокаутировал оборотня на лед. Дэниэл пристально огляделся по сторонам и убедился, что за их дракой никто не наблюдал. Рядом были дома, но из-за погоды многие сидели в уютных и теплых квартирах. Вампир поспешил исчезнуть, на секунду изогнув губы наподобие улыбки при виде поверженного волка. Однако теперь его беспокоило, что Оливия не будет в безопасности, пока он полностью не сведет счеты с псиной.

Мужчина ворвался в ее жизнь и внес свой багаж ужасов, включая и вервольфов.

Когда прозвенел дверной звонок, Оливия поставила горячий противень со свежими – только что из духовки – печеньями на плиту и побежал открывать. Был ранний вечер, а ее менеджер строго знала, что не стоит приходить в течение отпуска, поэтому это мог быть лишь один человек.

Дэниэл прислонился к дверному косяку, руки в карманы, а глаза как два тлеющих уголька. У Оливии запело сердце и участился пульс. Ее любовник принюхался.

– Печенья?

– Я пекла весь день.

– Здесь восхитительно пахнет, – он закрыл дверь, но не последовал за ней на кухню. – Весь день? Много печенья.

– На данный момент семь дюжин, – девушка поддела лопаточкой печенье и перенесла его на охлажденную тарелку. – Люблю Рождество и готовку. Это единственное время в году, когда я предоставлена самой себе, потому стараясь делать все то, что привыкла делать с мамой, когда была моложе. Мы привыкли печь дюжины печений, а потом раздавали их соседям в ярко завернутых упаковках.

– Звучит так, что впереди у тебя много работы.

– Звучит… – она выложила еще одно печенье на тарелку, – обыденного,  для меня. Это то, что предполагалось тебе делать на Рождество. Не пересекать страну в автобусном туре, поедая чипсы Доритос и стирая свою одежду в раковине. Входи, Дэниэл. Что случилось? Что ты прячешь за своей спиной?

Сексуальная улыбка мужчины сверкнула в его глазах, и она была настолько дразнящей, что Оливия тоже лучезарно улыбнулась. Гость подошел ближе, но хозяйка увидела, что он скрывал что–то.

– Подарок для тебя.

– Серьезно? Обожаю подарки. Это же не рождественский подарок, не так ли? Потому что еще несколько дней до Сочельника. До того момента никаких подарков.

– Значит, ты не хочешь его?

– Шутишь? – Девушка стянула рукавички для духовки и быстро подбежала к нему. Спрятав руки за спину, она закрыла глаза. – Покажи.

– За поцелуй?

– Конечно! – Оливия наклонилась вперед, подставив губки.

Теплая, сказочная связь, губы к губам, вдох к вдоху, у нее сжались пальчики на ногах, и она обняла руками плечи Дэниэля. Его куртка была холодной, но его рот дарил расплавляющий жар.

Они знали друг друга очень мало, но ей хотелось, тая от его поцелуя, чтобы этот момент длился вечно. Оливия могла написать песню о поцелуях Дэниэля. Возможно, текст будет заполнен словами такой же горячей, требовательной,  волшебной, твердой и замечательно хорошей сладостью, вкусняшкой.

– Ммм, – прошептала девушка с все еще закрытыми глазами. – Это самый лучший подарок.

– Это не тот подарок.

– Жаль, потому что бы с удовольствием открывала его каждый день. Снова и снова.

Мужчина быстро поцеловал ее и провел языком вдоль ее верхней губы, отмечая ее, делая своей. После того, что произошло ночью, Дэниэл мог обладать ею любыми способами, которыми желал. И она не думала, что это из-за укуса - или надеялась на это.

– Открой глаза, – произнес вампир.

– Ох, Дэниэл!

Мужчина держал миниатюрную елочку, посаженную в ярко-красный горшочек. Примерно фут[2] в высоту и идеальной формы.

– Мне нравится!

– Ты говорила, что хотела небольшую елочку.

– Да! Она идеальна, особенно для моей крошечной квартиры. И спорю, ее легче было поднимать по лестнице, – Оливия взяла елочку и вдохнула аромат душистых сосновых иголочек. Поставив ее на кофейный столик, девушка опустилась на колени перед ним. – Теперь мне нужно найти маленькие украшения. Она такая милая.

– Тогда может быть… – гость опустился рядом с ней, и его теплое дыхание защекотало ее ухо, потому что девушка наклонилась к нему, подобно тому, как роза ищет солнце. – Хорошо, что я купил это тоже, – Дэниэл что-то вытащил из кармана своей куртки и передал ей.

Маленькая серебряная звездочка мерцала стразами и внизу имела крошечное отверстие, чтобы насадить ее на верхушку деревца. Оливия не знала, что сказать. Для нее невероятно, что Дэниэл подумал об этом. Люди всегда дарят ей подарки. Большие, показные, безвкусные подарки, на которых висели незаметные, но очевидные ярлыки ответного действия от нее. А Дэниэл подошел с душой, с сердцем к выбору подарком.

– Мне нравится. Спасибо.

– Это лишь простое деревце.

– Нет. Важно, что ты слушал меня, когда я говорила, что хочу елку, небольшую для своего дома. Никто никогда не дарил мне такой внимательный, трепетный подарок. За это я дам тебе два печенья, – она повела его на кухню и выбрала теплое, сладкое карамельное печенье, отдала ему. – Ты можешь питаться обычной пищей?

  – Да, но для выживания мне она не нужна, – вампир откусил и одобрительно кивнул. – Мне кажется, моя мама делала похожее. Ты скатало красное тесто с белым, а потом придала им такую форму?

– Да. Когда делаю их, всегда вспоминаю маму.

– Она не рядом?

Храбро расправив плечи, Оливия кивнула.

– Она умерла два года назад от опухоли головного мозга. Она была моим самым большим поклонником и помогла добиться успеха, поддерживая и приободряя.

Любое воспоминание о том, как мама мужественно боролось с опухолем последние две недели, отзывалось болью ломаного аккорда в сердце. Оливия была с ней все это время и потеряла того, кому доверяла, слушала и согласно кивала на все, что дорогой человек говорил.

– Я всегда искала у нее поддержки, одобрением, – призналась девушка.

Целеустремленная, одержимая в детстве и особенно в подростковые годы, у нее была безоговорочная поддержка матери, когда Оливия вступила в мир профессиональной музыки. Всякий раз, когда придумывала что-то новое, всегда интересовалась мнением матери. До недавнего времени, когда менеджер и звукозаписывающая компания не предложили ей рискнуть и не спеть в дуэте с хип-хоп певцом в надежде, что это поднимется ее популярность среди слушателей и возвысит до статуса суперзвезды. Оливия оглянулась через плечо – но матери здесь не было, чтобы выразить свою поддержку. Поэтому покачала головой и отказалась от проекта.

Вот почему пригласила вампира в дом. Он – тот риск, который ты не смогла преодолеть в своей карьере.

Вау. Интересно, что бы сказала мама по этому поводу? Вполне вероятно она одобрила бы вампира в роли любимого для своей дочери, потому что была достаточно непредвзята к очарованию их сближения. Тем не менее, отбила бы охоту у Оливии разрешать мужчине кусать себя. Особенно на первом свидание.

Подняв подбородок, Оливия натянула улыбку, которая быстро стала настоящей.

– Поможешь мне упаковать печенья, а затем разнести по соседям? Это  пробудет в тебе дух Рождества, – с надеждой добавила она.

Дэниэл хлопнул рукой по джинсам, вытирая крошки от печенья, но не ответил.

– Пошли, – попросила девушка. – Это не займет много времени. Мужчина, что живет снизу,  немного эксцентричный, но спорю эти печенья заставят его улыбнуться. У меня есть шапка Санты, с белым пушистым помпоном на ней, которую ты можешь надеть…

 – Нет, не могу, – гость бросил недоеденное печенье на кухонную стойку.

Оливия почувствовала, как этим поступком он, щелчок пальцем, разбил ее сердце.