Полученное ею воспитание не прошло даром – она вскрикнула и стала вырываться из опасных объятий.

Не тут-то было. Ричард и не подумал разжимать руки. Заставить ее доверять ему – вот чего он добивался.

– Не бойся, Джеми, – проговорил он, наконец отпуская ее. – Я не буду больше к тебе приставать. Я же обещал. Иди сюда.

Он усадил Джеми на кровать и остановился напротив, глядя на нее сверху вниз. Как же она хороша! Бледное лицо, словно светящееся изнутри в холодном лунном свете, падающие на лоб и щеки рыжие кудри. И глаза, особенно глаза... Громадные, в поллица, они в упор немного печально смотрели на него. Под этим взглядом он на какое-то время забыл про Калеба и про все остальное.

Но внезапно он очнулся.

– Я не слишком-то много узнал от нашего пленника, – заговорил Ричард. – Но, сдается мне, насчет Калеба вы были правы. Похоже, он хотел нас ограбить, взять, так сказать, реванш, однако я уверен, что главной его целью было не это.

Ричард умолк, присел рядом с Джеми и взял ее холодную руку в свою.

– Джеми... мне тяжело говорить... но их целью были вы. По словам того типа в подвале, их нанял неизвестный, судя по виду, слуга какого-то джентльмена. Они должны были вас похитить.

– Кто? – хрипло спросила она, глядя на Ричарда в мучительном недоумении.

– У меня нет ни имен, ни доказательств. Но разве не ясно, что это кто-то из Кэлдервуда? Кому еще это могло понадобиться, кроме них?

Это было настолько чудовищно и невероятно!.. Джеми всхлипнула.

Ричард обнял ее и легонько притянул к себе.

– Джеми, у вас нет выхода, поверьте, – заговорил он вполголоса. – Леди Кэлдервуд... или Грейвз... они решили непременно заставить вас подчиниться. И уж если они отважились организовать нападение на вас прямо в Хардинге, то что будет, когда вы уедете отсюда? Вам повсюду будет – грозить опасность, понимаете? – Его голос звучал мягко, вкрадчиво, настойчиво. Он чувствовал, что она вот-вот уступит.

Джеми, растерянная, подавленная, молча слушала. Она чувствовала теплое прикосновение его рук, и от этого мысли ее разбегались. Она не могла сосредоточиться. Что происходит? Как объяснить все это, и прежде всего упорное желание Ричарда пожертвовать собой ради ее спасения?

– Так вы согласны? Вы выйдете за меня? Отвечайте, Джеми!

Повисла тишина. Было так сладко покоиться в его теплых объятиях, ощущая исходящую от него силу и надежность. Как бы ей хотелось провести всю жизнь вот так, с этим чудесным ощущением душевной теплоты и поддержки. Разве не может так случиться, разве это невозможно, что их фиктивный брак превратится в настоящий, станет союзом, основанным на любви? В конце концов, она уже убедилась: он – человек, далеко не лишенный чувств. И к ней относится не совсем безразлично...

Джеми не сказала «нет».

– Да, – прошептала она еле слышно.

Обнимавшие ее руки на мгновение напряглись, Ричард закрыл глаза и нежно коснулся губами ее волос.

– Спасибо, – послышался его шепот. Он выпрямился и твердо произнес: – Вы не пожалеете, обещаю. Мы поженимся еще до того, как Грейвз узнает о неудаче своих наемников. Церемония состоится сразу же, как только я вернусь. А пока, моя дорогая, прошу вас, будьте осторожны. Не выходите из дома, не оставайтесь одна. И готовьтесь к свадьбе. Я хочу, чтобы вы были красивой!

У Джеми вырвался из горла какой-то сдавленный звук – то ли смешок, то ли всхлип. Все, пути назад нет, отступить он ей не позволит.

Ричард легко поцеловал ее в губы, не разжимая рук, заставил ее лечь и укрыл одеялом.

– А сейчас спать, малышка, – сказал он, гладя ее по волосам. – Я пошлю к тебе Смидерс. Больше ничего не бойся.

Он пошел к двери в туалетную комнату, на пороге обернулся с ласковой улыбкой.

– С днем рождения. И приятных снов.

Из часовни к дому Джеми шла, опираясь на руку Ричарда, своего мужа, и то и дело поглядывала на обручальное кольцо. Свершилось! Она замужем!

Было как-то странно входить в дом через парадную дверь. Дворецкий с невозмутимым лицом стоял, придерживая створку, а затем пошел следом за графом и его молодой женой. Интересно бы узнать, подумала Джеми, что скрывается за этой застывшей миной. Что он о ней думает?

– Спасибо, Дигби, – приветливо сказал граф. – Мы будем в голубой гостиной. Принеси нам что-нибудь попить.

– Сию минуту, милорд.

Джеми чуть не ахнула, когда он принес не чай, а шампанское.

– Чудесно, Дигби, – похвалил граф. – Вы с нами выпьете, мама? – Джеми он и не подумал спросить, был уверен, что она не откажется.

– У меня есть тост, – объявила леди Хардинг, поднимая бокал. – За Джеми и Ричарда! Долгой вам жизни, любви и счастья! – Она поднесла бокал ко рту, глядя поверх него на новобрачных.

Джеми смутилась. О какой любви она говорит?

Ричард умел скрывать свои чувства лучше ее. Он лишь загадочно улыбнулся.

– У меня тоже появился тост, – сказал он. – Выпьем за новую графиню Хардинг, мою прекрасную жену. – (Джеми отвела глаза в сторону.) – И сразу еще один – за здоровье моей красавицы матери, вдовствующей графини Хардинг.

– О господи, – пробормотала графиня с огорченной миной. – Делать нечего, так оно и есть. Ну, ничего, как-нибудь привыкну. – Она засмеялась, а следом засмеялись и Ричард с Джеми.

– Скоро обед, пора идти переодеваться, – вспомнила графиня. – Там внизу для нас наверняка приготовили что-то необыкновенное. Надеюсь, еще не остыло из-за нашего опоздания.

– Ой, а у меня нет вечернего платья, – вспомнила Джеми.

– Вы и так выглядите замечательно, – сказала леди Хардинг, с улыбкой оглядывая шелковое кремовое платье, которое заставила невестку надеть на бракосочетание. – Кстати, в день свадьбы новобрачная выходит к завтраку в подвенечном наряде, даже если это уже и не завтрак, а обед. Мы с вами славно посидим вдвоем, а Ричард пусть сходит переоденется.

За обедом всем пришлось бы нелегко, если бы Ричард не предусмотрел все заранее. Он знал: мать думает, что должна уступить место во главе стола молодой хозяйке, ну а Джеми, естественно, этого не захочет. При других обстоятельствах он бы с усмешкой наблюдал, как две женщины соревнуются друг с другом в уступчивости, но сейчас перед ним были не просто две женщины, а его мать и жена. Лорд Хардинг нашел решение – заняв это место сам, он усадил Джеми по правую руку от себя, а мать слева. Обе были так растеряны, что безмолвно подчинились.

Обед был просто великолепен. После еды, когда дамы стали подниматься, Ричард встал вместе с ними, заявив, что не хочет сидеть и пить свой портвейн в одиночестве. Ему больше нравится компания двух женщин его жизни, как он выразился.

– Извините меня, – проговорила через некоторое время графиня, поднимаясь с кресла, – но это был очень длинный день. Я, пожалуй, пойду прилягу. А тебе, Ричард, чаю нальет Джеми. Уверена, она справится. Покойной ночи, дорогие мои. – Она поцеловала сына и невестку. – Благослови вас Господь.

Когда дверь за графиней закрылась, Ричард с улыбкой повернулся к жене.

– Образчик дипломатичности, не так ли, Джеми?

– Да, – с чрезмерной живостью отозвалась та и умолкла. Господи, да что это с ней, ведет себя как испуганная школьница. Не может придумать тему для разговора?

Ричард медленно подошел к Джеми, взял ее руку, легонько поцеловал и сел рядом.

– Произошло столько событий, что вам, наверное, не по себе. Не расстраивайтесь. Вы привыкнете к новому положению. Времени достаточно, впереди вся жизнь. И, ручаюсь, здесь вы в полной безопасности.

Джеми кивнула, с благодарностью посмотрев на Ричарда.

– Пойдемте, моя дорогая. – Он потянул ее за руку, заставляя встать. – Вы очень утомлены, пора отдохнуть. – И граф повел свою раскрасневшуюся молодую жену в холл.

Слишком поздно каяться, думала Джеми, идя под руку с мужем вверх по парадной лестнице и дальше по коридору, к покоям графа и графини Хардинг. Она взглянула искоса на шедшего рядом с ней сильного мужчину, ослепительного в безукоризненном вечернем костюме.