К радости разочарованных было репортеров, в других учреждениях нашлись менее скрытные парапсихологи, коим не терпелось заполнить пробелы в метарекламе. Они нежились в лучах отраженной славы и спешно публиковали собственные труды с критикой opus magnum Ремиларда. Поскольку обычные люди подсознательно верят сверхъестественному, большая часть публики положительно восприняла открытие метапсихических границ. В те дни проблема сосуществования оперантной элиты с «нормальным» человечеством еще не возникала.
Правда, в конце 1990 года, когда разразился скандал, связанный с давлением на метапсихологов со стороны оборонного ведомства Соединенных Штатов и первым упоминанием концепции Умственных Войн, общественное мнение на короткое время отшатнулось от новой науки. Но скептицизм через год был побежден профессором Эдинбургского университета Джеймсом Сомерледом Макгрегором. Этот выдающийся шотландец впервые потряс мир наглядной демонстрацией высших умственных сил. Она подтвердила все теоретические постулаты Дени, но одновременно провела среди человеческой расы водораздел, который не смогло уничтожить даже Великое Вторжение.
Отвлекаясь от событий вселенского значения, хочу заметить, что 1990 год был также годом открытия моих «Красноречивых страниц». Правда, теперь многие считают книжную лавку чем-то вроде реликвии, но я по-прежнему сопротивляюсь попыткам присвоить ей музейный статус. Лавка до сих пор находится в частном владении, и адрес ее все тот же: Нью-Гемпшир, Хановер, Саут-Мэн-стрит, 68. Для привлечения туристов со всей галактики в ней есть специальный отдел, где собраны труды и жизнеописания знаменитых Ремилардов. (У меня даже имеются в продаже несколько ветхих экземпляров первого издания «Метапсихологии» по звездной цене, так что добро пожаловать!) А кроме того, в ассортименте редчайшая из всех существующих в Новой Англии коллекция научной фантастики, фэнтази и триллеров. На моих полках вы не найдете новомодных жидкокристаллических дощечек; все тома напечатаны на бумаге типографским способом, и большинство их удалось сохранить в состоянии, пригодном для чтения. Я рад видеть у себя покупателей всех рас, даже симбиари, при условии, что, рассматривая книги, они надевают перчатки из плексигласа (их у меня огромный запас), дабы не испачкать страницы зеленой слизью.
Выбор помещения под книжную лавку принадлежит не мне. Вначале я хотел арендовать дом по той же улице, но ближе к университетскому кампусу, где, как подсказывал мне коммерческий инстинкт, торговля шла бы бойчей. Но все мои намерения были опрокинуты неким давним знакомым.
Помню солнечный осенний день, когда мисс Мэллори, агент по найму жилья, привела меня сюда. Хотя я изложил ей свои соображения, она все-таки настояла, чтобы я посмотрел последнюю собственность, сдающуюся в аренду.
— Изумительное место, мистер Ремилард! Угловое помещение на первом этаже исторического дома Гейтс-Хаус, прямо напротив почты. Великолепный образчик позднефедерального стиля, для книжной лавки лучше просто не найти! Площадь несколько меньше, чем в том здании возле «Хановер-Инн», зато какой антураж! А на третьем этаже как раз сдается большая, очень удобная квартира.
Я пошел с ней. Посмотрел и не мог не согласиться: квартира действительно удобная. Правда, сама лавка разочаровала: с первого взгляда показалось, что в ней негде повернуться, о чем я прямо заявил миссис Мэллори, мол, место чудесное, но мне совсем не подходит.
— Какая жалость! Я так надеялась, что вам понравится — Она кивнула на старые деревянные стропила. — Здесь же сразу чувствуется настоящая древность! — Потом заговорщически улыбнулась и шепотом добавила: — Даже привидения водятся!
Я оторвался от разглядывания стенной ниши и с несколько натянутой улыбкой обернулся к миссис Мэллори.
— Что вы говорите? Наверняка это было бы хорошей рекламой, тем более что я специализируюсь на фантастической литературе. Но, увы, мне мало места, а по вечерам, боюсь, тут слишком пустынно для бойкой торговли…
Вдруг я почувствовал чье-то присутствие и неосознанно применил поисковый дар, отточенный под руководством Дени с целью оградить себя от нападок Виктора и других нежелательных визитов. К тому времени я научился распознавать сильную ауру таких оперантов, как Дени, Салли Дойл или Гленн Даламбер, на расстоянии десяти метров и при отсутствии каменных барьеров.
И теперь, прочесывая все темные углы ветхого строения, утвердился в мысли, что мы здесь не одни. Меня прошиб холодный пот.
Миссис Mэллори продолжала щебетать:
— … а если вам тесно, мы можем переговорить с владельцем. Кажется, держатель соседней кофейни не намерен возобновлять договор, таким образом, вам удалось бы увеличить метраж…
Скажи, что согласен, почудился мне голос.
Кто здесь? — мысленно крикнул я. Какого черта?!
— Что-что, простите? — переспросила миссис Мэллори.
Я покачал головой. Точно, в чулане кто-то есть!
— А-а, понимаю! — просияла она. — Я оставлю вас здесь, и вы все хорошенько осмотрите — и магазин, и квартиру, а потом занесете мне ключи в контору и сообщите о своем решении.
— Благодарю, — промямлил я.
Звук собственного голоса показался мне каким-то чужим и далеким. Миссис Мэллори, сказав что-то напоследок, вышла и плотно закрыла за собой дверь. Пылинки плясали в солнечных лучах, проникавших сквозь окно витрины. Аура переместилась из чулана в магазин, и я начал медленно разворачиваться к ней. В мозгу мелькнула идиотская мысль: надо хотя бы жалюзи повесить, а то на таком ярком солнце обложки будут выцветать.
Над витриной есть навес. Опустишь его, и все.
— Bordel de dieu! note 53
Я круто обернулся и напряг ясновидение. Оказалось, аура хорошо мне знакома, только внутри нее нет человека.
Сколько лет, сколько зим, Роги, промолвил Фамильный Призрак. Я должен был лично убедиться, что ты остановишь свой выбор именно на этом месте.
— Ah, la vache! note 54 И как я сразу не догадался! — Я с облегчением вздохнул, опершись одной рукой о стену. — Так это ты посещаешь заведение?
Прежний владелец не хотел освобождать, пришлось его малость подтолкнуть, чтобы обеспечить тебе аренду. Иногда нелегко заранее определить, какие именно случаи потребуют моего непосредственного вмешательства. Обзор вероятностных решеток далеко не всеобъемлющ, да и другие мои метафункции поистощились за столько-то лет.
— Стало быть, я должен снять этот дом, хотя он мне не годится. Мои бедные «Красноречивые страницы» пусть прогорают, лишь бы твои прихоти были удовлетворены.
Чепуха! Дело твое будет процветать, если ты не станешь гнаться за дешевыми бестселлерами, а сосредоточишься на старой хорошей литературе. От покупателей, готовых заплатить самую высокую цену за твои раритеты, отбоя не будет. Кроме того, можно организовать рассылку книг по почте наложенным платежом… Но как бы там ни было, коммерция совсем не твоя стихия и не твое предназначение.
— Вот спасибо вашей бесовской милости за добрые вести! Мало мне, что на пятом десятке я должен менять профессию, становиться подопытным кроликом у одного племянника и ожидать удара в спину от другого!
О Викторе можешь не беспокоиться. У него теперь другие интересы.
— Да? Ну, смотри, как бы он с них не переключился.
Я не могу напрямую влиять на Виктора и на кого-либо другого из Ремилардов. Это нарушило бы целостность решеток. Влияние может осуществляться лишь через тебя, Роги, поскольку ты — мой агент. Жить и работать ты будешь здесь, в двух шагах от дома номер пятнадцать по Ист-Саут-стрит.
Он меня заинтриговал.
— А там кто живет?
В настоящее время никто из представляющих для тебя интерес.
— Ну хватит! — прорычал я, тыча пальцем в пространство, излучающее ауру Фамильного Призрака. — Не надейся, что я стану беспрекословно выполнять таинственные инструкции с горы Синай! Либо ты мне все растолкуешь, почему я должен арендовать именно это помещение, либо ищи себе другого болвана.
