Но все же и тогда еще не было заметно признаков того, что привязанность к этой японской художнице, столь непохожей на всех прежде встречавшихся Джону женщин, окажет главное влияние на всю его жизнь и карьеру. Особенно, если учесть, что Джон, несмотря на отход от «травки» и ЛСД, продолжал верить в то, что решения всех его проблем и неуверенностей могут быть найдены в трансцендентальной медитации Махариши Махеш Йоги.

Скорее всего, первые зерна сомнения в мысли Джона заронил Волшебный Алекс — в день не отмеченной прессой встречи в Париже в конце 1967 года. Махариши тогда выступал во Франции с циклом своих лекций, и БИТЛЗ решили присоединиться к нему для того, чтобы наметить план собственных действий на благо ТМ.

По случайности я оказался в тот день в Париже по делам «Эппл» вместе со Стефаном Мальцем. Когда мы, наконец, покончили с делами и вернулись в аэропорт «Орли», мы с великим разочарованием узнали, что все вечерние рейсы в Англию отложены по метеоусловиям, и это тем самым вынуждало нас переночевать во Франции.

Пока мы со Стефаном ругали погоду и решали, что делать дальше, к нам подошел не кто иной, как Джордж Харрисон. «Привет, Пит! Привет, Стефан!» — выпалил он. — Какого черта вы тут делаете?»

«Да мы-то ладно, — изумленный от неожиданности, пробормотал я, — а ТЫ какого х… тут делаешь?»

«Я собрался было прихватить с собой Пэтти, — объяснил Джордж, — но говорят, все рейсы отложены. Так что, наверное, придется вернуться только завтра.»

Когда же я поведал ему нашу печальную историю, он предложил провести ночь в роскошном отеле, где БИТЛЗ по привычке заняли целый этаж. Именно поэтому я и оказался на тайной конференции с Махариши.

Его Святость принял нас в своих роскошных апартаментах, где мы и застали его сидящим на огромной куче подушек. Мы в положенном порядке уселись у его ног, и БИТЛЗ с благоговением вознесли на него взоры, а он принялся изливать свои проповеди. Однако вскоре Джон в компании Волшебного Алекса решился спросить Махариши о войне во Вьетнаме. «Мы все против того, чтобы наше правительство помогало американцам, — сказал Джон. — В Англии даже делают напалм, и мы хотели бы узнать, что Вы нам посоветуете сделать, чтобы положить этому конец.»

Первой реакцией Махариши стал типичный букет смешков. Когда же к нему вернулось самообладание, он принялся отвечать тем успокаивающим тоном, каким балующий отец разговаривает с непослушным сыном. «Вам посчастливилось, — сказал он, — жить при демократичном правительстве. У вас есть все права высказывать свое личное мнение, но в конечном итоге вы должны поддерживать демократическую систему своей страны посредством поддержки своего правительства, которое выражает волю народа.»

Если бы такой ответ Джону дал кто-нибудь другой, он бы тут же отверг его. Но в то время он принимал каждое слово Махариши, как слово Божие. Все остальные обдумывали эту краткую речь в неловком молчании, и один только Волшебный Алекс счел уместным бросить вызов Махариши в лицо.

«Я узнал тебя! — неожиданно воскликнул он. — Разве мы не встречались в Греции много лет назад?»

«Нет, нет, — хихикнул этот монах. — Я никогда не был в Греции.»

«Я точно помню, что уже видел тебя, — настаивал Алекс, — только в то время ты не звал себя Махариши. Ты путешествовал под другим именем и занимался кое-чем совсем не похожим на то, чем занимаешься сейчас!»

Ошеломленные безрассудством Алекса, БИТЛЗ быстро утихомирили его и начали обсуждать планы о проведении несколькоих месяцев в Гималаях вместе с Махариши. После окончания встречи Джон с яростью набросился на своего греческого друга. «Я УВЕРЕН, что встречался с ним раньше, — твердил Алекс. — Он совсем не тот, за кого вы его принимаете. Это просто жулик. Он занимается этим только ради денег.»

Но как бы Джон ни пытался игнорировать эти слова, обвинения Алекса вкупе с замасированной защитой британской политики в войне во Вьетнаме неизбежно впервые за все время вызвали у него сомнение: действительно ли Его Святость был достоин того превознесения, каким он и Джордж одаривали его?

Перед отъездом в Ришикеш (Индия) в феврале 1968 года Джон настойчиво уговаривал меня поехать с ним в ашрам Махариши. Однако в конце концов он согласился, что будет лучше, если я за время отсутствия БИТЛЗ поживу у Джона в Кенвуде и поработаю в «Эппл». Вместо меня компанию Джону составил Волшебный Алекс — и остался с ним, даже когда Ринго и Пол в скором времени поспешно вернулись назад в Англию.

В итоге Джон тоже вернулся домой неожиданно и почти на месяц раньше запланированного. Махариши, как он с горечью объяснил мне, оказался просто мошенником.

И без слов понятно, что не кто иной, как Волшебный Алекс распустил убийственные слухи о том, что этого святого видели балующимся с грудями самой пышнотелой молодой поклонницы медитации. Джордж и Син отказались поверить в это, но в конце концов согласились с решением Джона сделать Махариши очную ставку.

Когда Джон и все остальные ворвались в обитель гуру, его первой реакцией, естественно, было: «В чем дело?».

«Если вы и вправду такой космический, каким себя именуете, — ответил Джон, — вы уже должны знать, в чем дело!»

По словам Джона, Махариши мгновенно побагровел от ярости и тем самым выдал себя. Тут-то Джон и принял бесповоротное решение покинуть ашрам.

Несколько часов спустя Махариши показался вдали, когда Джон и остальные уже грузили свой багаж в два такси, которые Алекс откомандировал из ближайшей деревни. «Джон! Джон! — горестно звал гуру. — Пожалуйста, не бросай меня! Вернись, вернись!»

«Даже тогда, — рассказал мне Джон, — меня тянуло к нему, словно магнитом. Мне вдруг сразу расхотелось уезжать, но я заставил себя сделать это и съе…л оттуда, пока не было совсем поздно.»

«И вся эта шумиха, — поразился я, — из-за каких-то двух титек! Ну что за х…ня, Джон, мы же все любим подержаться иногда за девичью грудь. Он ведь тоже человек.»

«Да, — вздохнул он, — но он не такой, каким я его себе представлял.»

«Значит, ты хочешь сказать, что меня надрали на 25 фунтов?» — сказал я, намекая на недельную зарплату, которую у нас забрали при Посвящении, — а ты-то, наверное, угробил ох…ную кучу денег!»

От этих слов Джон разразился истеричным смехом.

«Честно говоря, Пит, — сказал он, — я ни за что не заплатил ему!»

Вскоре после того, как Джон расстался с Махариши, я решил, что не могу больше работать в «Эппл». После одного особенно идиотского рабочего дня я влетел в утреннюю комнату Джона и категорически заявил ему, что ухожу.

Нисколько этим не огорченный, Джон, который не мог не замечать моего постепенного разочарования «Эппл», сказал: «А почему бы тебе тогда не стать моим П.А.?»

«А что такое П.А.?»

«П…щий артист! — хохотнул Джон. — А вообще-то, это означает «персональный ассистент», что, конечно же, куча говна. А попросту это значит, что мы будем вместе еще больше.»

«Фантастика! — воскликнул я. — Но как же быть с машиной компании?» (БИТЛЗ незадолго до этого предоставили в мое распоряжение «Ягуар», дабы мне не было нужды одалживать их собственные лимузины.)

«Пользуйся ею, сколько хочешь, — ответил Джон. — Мы купили ее для тебя.»

И вот на следующее утро я начал «работать» в качестве персонального ассистента Джона. В мои довольно расплывчатые обязанности входило возить его, куда ему захочется, (что, впрочем, я и так делал уже не один год), а также разбирать его почту, оплачивать счета и следить за его личным счетом. Однако оба мы прекрасно понимали, что на самом деле я был нанят на эту работу «для компании».

Весной 1968 года Джон был таким одиноким, растерянным и несчастным, каким я его уже давно не видел. Хотя его отношения с остальными Битлами по-прежнему не были затронуты напряженностью, он все меньше и меньше виделся с Полом и Джорджем, которые теперь жили своими личными интересами и жизнью. Брайана Эпстайна не стало, жена была для Джона всего-навсего чужим человеком в его доме, и я чувствовал, что он постоянно нуждается в моей близости. Вместе с тем, утрата веры в Махариши вновь духовно опустошила его. Инстинктивной реакцией на это стало бурное возвращение к прежним наркоманским привычкам. (Джон вместе с остальными Битлами на все время пребывания в Индии отрекся от спиртного и наркотиков.)