Литмир - Электронная Библиотека

20 сентября.

Назначено наше возвращение домой. […]

1951

7 янв./25 дек.

В пятидесятом году я писала мало, особенно последние месяцы. Вообще вести дневник при моей жизни трудно. Буду делать короткие записи.

Приехал М. А. [Алданов. — М. Г.]. Вчера был вместе с Полонскими, провели с нами сочельник.

Было невесело. Думаю, что Ян поразил их своей инвалидностью. Уже 15 дней у него плеврит. […]

У Лени вчера был Андреев1, вид очень русский. Много рассказывал, но я мало могла его слушать. Сейчас он в Лондоне [Кембридже. — М. Г.] профессором. 2 г. 3 м. сидел в Праге в советской тюрьме. Какая-то сказка. Говорит, что среди русских, даже НКВДистов, много человечности.

[Без даты.]

Скончалась Н. А. Рахманинова.

Ян сегодня не отпускал меня: вспоминал болезнь матери в Огневке. Отца. Евгения. Машу. Всю их жизнь. […] Рассказывал, как ездил с мужиком за доктором за 25 верст, и как Яков все соскакивал с телеги и шел рядом.

25/12 января.

[…] Пришло разрешение на телефон. […] Утешительное письмо от Мазуровой. Обещает помогать.

1 февраля.

Ян с воскресенья в ужасном состоянии. […]

На «Зимний Дворец»2 у нас 110000 фр. Нужно еще в полтора раза больше. Помоги Бог.

16 февраля.

[…] Ян проснулся в час. Настроение лучше. Поел. Читает газеты. […]

22 апреля.

[…] Завтра 44 года, как мы пустились в путь с Яном. […]

11 июля.

Ян очень слабеет. […] Чтобы встать с постели тратит на сборы часа 2–3. Кроток. Смирился с болезнью, внешне во всяком случае.

16 августа.

[…] Паша [Мельгунова. — М. Г.] опять наклеветала на Яна: «вел переговоры с Советами об издании полного собрания сочинений». Как раз наоборот — все сделал, чтобы его произведения не были изданы в России у большевиков.[…]

О возвращении нашем в Россию не могло быть никаких переговоров, т. к. мы ни в коем случае туда и не думали ехать. Были предложения, уговоры, на которые даже серьезно не отвечали, так они были нелепы при отношении к большевикам, какое было и есть у Яна. Если с кем и виделся и разговаривал, то по двум причинам — как бы добиться аннулирования издания и, конечно, из интереса чисто писательского — что это за люди. […] Вчера Ян задыхался часа 3 сряду. Я от него не отходила.

30 августа.

[…] Ян задыхается, а я смотрю и ничем помочь не могу. […]

Не могу успокоиться относительно клеветы Паши Мельгуновой. Даже Симонов не уговаривал, понимая, что Ян в иных настроениях. […] Расстраивает и медленность работы Лени. Не знаю, когда кончит «Зимний Дворец». Не знаю, сколько будет стоить печатание. […]

9 сентября.

Пришло письмо от В. Александровой. Чеховский дом решил все книги выпускать по новой орфографии. […] Ян решился отказаться. Часто бывает в каком-то бессилии.

Скончался внезапно Г. П. Федотов3. […] Он был талантлив и с ним связана целая эпоха жизни.

12 октября.

Ян очень ослабел. […] Он растерян внутренне.

13 октября.

[…] Слава Богу, Яну лучше, хотя он еще какой-то безучастный, все молчит. Тих, подавлен.

[В черной коленкоровой тетрадке на первой странице дрожащей рукой, почерком Ив. А. Бунина, написано:

Дай тебе, Господи, еще много лет и здоровья, драгоценная моя!

1/14 Октября 1951 г. Париж.

Ив. Бунин.]

1/14 октября. Покров.

Не была в церкви. Возилась с Яном. Он по-прежнему безучастен. Не читает, говорит, что нет сил надеть очки. Аппетита никакого. Говорит, что не поправится. […] Пришла Н. Ян поразил ее: «Таким я еще никогда его не видала».

20 октября 51.

Вчера до 5 ч. я была счастлива: уже накануне вечером он стал прежним и перед сном вспоминал прошлое — Пушешникова и т. д. Утром принял лекарство, съел котлетку. Обещал сесть в кресло. Около 5 ч. позвал меня: «попробуй лоб, у меня, кажется, жар». […] Тридцать восемь!

Этого боялся Муккси. От лежания воспаление легких.

1 декабря.

Вчера хоронили Я. Б. Полонского. Сгорел в одну неделю от болезни сердца.

2 декабря.

Ян сказал: Привяжется мотив и все звучит. Сейчас — «Вы жертвою пали»… — Никогда не мог понять слов «любви беззаветной к народу». Кто это так любил народ? Все выдуманные чувства, которыми жило несколько поколений. И что такое народ?

1952

1 января. 12 ч. 3 мин.

[…] Встретили без вина. Ян перекрестился.

1 февраля.

Был болен Ян. Опять хрипы в легких, опять пенициллин. Очень ослабел, задыхается. Сегодня утром плакал, что не успел сделать, что надо. Потом просил беречься: «Если ты умрешь, я покончу с собой. Не представляю жизни без тебя». Плакала и я.

6 марта.

[…] день — нянькино одеяло из разноцветных, но однородных ситцевых лоскутков.

Сегодня заболел, опять воспалением легких. Зернов сказал, что серьезно. […] Я все делаю, чтобы не приходить в отчаяние. Он догадывается, что положение серьезно: «Сегодня Зернов был очень решителен».

А мы только что собирались перепечатывать для Сазоновой1 его биографию и сообщить ей то, о чем она просит в письме.

8 марта.

Яну лучше.

С 22 апреля болен Ян. Было и обычное воспаление в легком и колобациллы. […] затем и цилиндры и белок. С 22 апреля болезнь уже стоила 17.600 фр. Был Кодрянский […] Привез 150000 фр.

3 августа.

Живу, как в кошмаре. Олечка тяжело больна2. […] Собрала пока 70000 фр. — 10000 ушло на предварительные расходы. […]

12 октября.

[…] Неделя, как узнали о серьезном положении Тэффи. […]

В. Р. сообщила мне о кончине Надюши. […] пошла к Яну. «Умерла?» — Да. — И он стал меня утешать, видя мое лицо. Я твердо сказала, что поеду на первую панихиду.

Надюша лежала на своем широком ложе в белых простынях, верхняя до пояса. Одета в черное. У рук образ Серафима Саровского. […]

Последний раз она была у нас. Ей хотелось повидаться с Яном. Пришла. Не могла вымолвить ни слова. Припадок. Что-то проглотила и стала над собой потешаться: «Хороша гостья». Ян тоже готовился к встрече, что-то принимал, чтобы не было удушья.

Я приготовила чай и то, что она любит. Она почти не ела. Боялась. Говорили они оба оживленно. Смеялись. Острили. Вспоминали. […]

7 марта, [ноября? — М. Г.]

Вчера Нобелевскую премию по литературе получил Франсуа Мориак. […] Это настоящий художник-писатель, тонкий психолог. Ян послал телеграмму. Хочет написать и письмо.

Олечке как будто лучше. […]

5 декабря.

[…] Вчера работали с Таней3 [Т. И. Алексинская. — М. Г.] весь день. Она устала. Сегодня тоже придет. Архив растет. Кончаем «Нобелевские дни». […]

1953

1 января.

[…] Встретили с Яном, он выпил глоток вина, я — стакан. […]

95
{"b":"203287","o":1}