— Да, завтра я уезжаю!

— Понимаю. Я хотел узнать, какое впечатление произвел на вас имам?

Лорд Этелстан усмехнулся про себя, поняв, зачем его хотел видеть барон. Посол, несомненно, пытался выяснить, конечно, при подстрекательстве русских, готова ли Англия поддержать Шамиля и какой совет намерен дать британскому министерству иностранных дел столь опытный дипломат.

Лорд Этелстан решил не увиливать с помощью хитроумных дипломатических фраз, а ответить прямо.

— Я думаю, — медленно произнес он, — имам теряет свою власть. Вероятно, года через два-три Шамилю придется признать свое поражение!

У барона загорелись глаза: он услышал то, что и надеялся услышать. Он сможет гордиться, передав слова лорда Этелстана наместнику, а через него — фельдмаршалу князю Барятинскому. Лорд Этелстан цинично подумал, что расплатился с послом за приятные ночи с его женой в Париже!

Барон снова посмотрел на часы.

— Простите, дорогой друг, но я не хочу заставлять нашего хозяина ждать. Вы же знаете, как он пунктуален!

— Да, конечно.

— Увидимся за обедом, — улыбнулся барон. — Убеди его светлость погостить у нас в Риме, — обратился он к жене. — Думаю, ему у нас понравится!

— Уверена, понравится! — ответила баронесса, бросив на лорда один из своих загадочных взглядов.

Муж поцеловал ей руку и вышел из комнаты. Он выглядел совсем дряхлым старцем рядом с молодой красавицей женой.

Когда дверь за ним закрылась, Кайрил протянула лорду руки.

— Видите, мой дорогой, барон действительно хотел вас видеть!

Это было сказано с таким озорным видом, что лорд невольно засмеялся.

— Почему вы подумали, что я усомнился в его приглашении?

— Я чувствовала — а вы прекрасно знаете, что мое чутье меня никогда не подводит, — что вы не хотели сегодня прийти ко мне. Вероятно, ваш юный принц отговорил вас. А может быть, вы полюбили кого-нибудь?

Ее голос прозвучал жалобно, и это тронуло Этелстана. Неужели Кайрил усомнилась в своем очаровании? Невероятно. Правда, женщины непредсказуемы, а Кайрил тем более. Он наклонился к ней, но она неожиданно встала и взяла его за руку.

— Пойдемте, я что-то вам покажу!

Когда они проходили через комнату, лорд ощутил тот самый экзотический аромат, который преследовал его в Париже, когда он был ее любовником. Этот неповторимый запах оставался с ним еще долго после того, как они расстались.

Баронесса открыла дверь, впустила его в комнату, и только тут он понял, что она привела его в свою спальню. Великолепная кровать с балдахином была увенчана короной Воронцовых, которую поддерживали золоченые купидоны. Лорд Этелстан услышал, как за ними захлопнулась дверь, и в следующий момент Кайрил была уже в его объятиях.

— О Дарси, Дарси! — воскликнула она. — Как я скучала по вас! Если бы вы только знали, как я скучала! Любите меня, как любили раньше! Любите и дайте мне поверить, что мы снова можем быть счастливы!

Лорд Этелстан машинально обнял ее, и она подняла к нему свое умоляющее лицо.

Отказать ей он не смог: их слишком многое связывало, на какой-то миг прошлое ожило в его памяти. Конечно, их отношения никогда не станут прежними, но можно хотя бы притвориться, попытаться раздуть почти потухший огонек в небольшое пламя.

Коснувшись ее губ, он привлек ее в свои объятия.

Через час лорд Этелстан вернулся в свои апартаменты. Обрадованный, что в гостиной никого нет, он позвонил и заказал бутылку шампанского. Когда принесли вино, он опустился в кресло и выпил один за другим несколько бокалов. Он все еще ощущал запах Кайрил, действовавший на него как наркотик.

Ее-то он, может быть, и сделал счастливой, но самому ему ясно, что нет ничего более безнадежного, чем возрождение теней прошлого. Живя в Индии, он часто сравнивал с Кайрил женщин, которые его окружали, но ни в одной из них не находил и малой толики ее красоты, страстности и обаяния.

«Мне тридцать пять лет. Пора остепениться и обзавестись наследником», — часто говорил он себе, думая о своих огромных владениях в Англии, о том, что рано или поздно он, разумеется, оставит дипломатическую службу и, поселившись в имении, будет принимать участие в делах графства и заседать в палате лордов. Но он не представлял себе, как будет жить в имении один.

Этелстан-Парк был слишком велик и внушителен; ему требовалась хозяйка, а сам лорд хотел иметь рядом женщину, которую полюбит, которая станет частью его самого, которой он будет гордиться, как матерью своих детей.

«Теперь уже слишком поздно!» — думал он, понимая, что в его возрасте невозможно жениться на девочке, только что покинувшей классную комнату.

А женщины постарше все замужем, и их мужья — снисходительные или ревнивые — непреодолимое препятствие для брака!

Казалось невероятным, но ни одну из многочисленных женщин, знакомых ему, лорд не мог представить себе в роли своей жены.

Он знал, что во многих знатных домах он был бы желанным гостем, ему бы оказывали различные знаки внимания, присылали приглашения на приемы и балы, но он не мог припомнить ни одной незамужней женщины, которую счел бы достойной сопровождать себя.

— Но ведь умереть холостяком смешно! — сказал он вслух и решил, что, вернувшись в Англию, он предпримет решительные шаги, чтобы покончить со своим холостяцким положением. Хозяйки лондонских салонов, разумеется, с удовольствием дадут ему совет. Но если уж и они не помогут, то он обратится к королеве, которая сама бесконечно счастлива с принцем-консортом и всем остальным желает такого же блаженства.

Но королева вышла замуж в двадцать один год!

«Ну что я стану делать с неоперившейся девчонкой, черт возьми?» — спрашивал себя лорд. Он содрогался при мысли, что ему придется взять в жены девушку голубой крови и стать для нее воспитателем, как это делали многие его друзья. Они жили в уединении в поместьях, производя ребенка за ребенком. Мужья забавлялись в Лондоне, содержали любовниц в нарядных виллах в Риджент-Парке, посещали веселые ночные заведения, которых становилось в Лондоне все больше и больше, так что столица Англии уже могла соперничать с Парижем.

«Необходимо что-то предпринимать, и незамедлительно!» — убеждал себя лорд Этелстан.

Эта мысль угнетала его, как и сознание невозможности вернуть из прошлого любовь к Кайрил.

Раньше он считал, что их взаимное влечение — нечто большее, чем просто физическое желание, что в их близости присутствует момент слияния душ, которого ищут все мужчины, да редко находят.

Но сегодня он понял, что волшебство их любви безвозвратно исчезло.

«Чего я хочу? Чего, черт возьми, я хочу от жизни и от женщин?» — эти мучительные вопросы одолевали лорда.

Он встал с кресла и подошел к окну.

Солнце уже садилось, окруженное золотистым нимбом, освещая почти райскую красоту зеленой плодородной долины. Он поднял глаза к небу: прямо над ним, широко раскинув крылья, парил огромный орел. Гордый царь птиц, он был символом свободы, могущества и независимости. Он был выше этого мира со всеми его проблемами.

«Вот чего хочу я! — внезапно дошло до лорда. — Вот к чему я стремлюсь — лететь, как этот орел!» Внутренний голос тут же спросил: «Один?»

Лорд отвернулся от окна. Что толку стремиться к невозможному?!

Графиня Наталия в беспокойстве ходила по спальне.

Она не понимала почему, но при мысли о свидании лорда с баронессой ее начинал душить гнев. Австрийская красавица вызывала в ней острое чувство неприязни после ее грязных намеков относительно княгини Анны и других пленниц.

— Как она смеет думать, что мы приятно проводили время в плену у Шамиля? — кипела она. — Как она могла даже предположить, что приличная женщина захочет оказаться в объятиях дикого чеченца?

Однако она была достаточно умна, чтобы признать: есть женщины, которых даже возбуждает мысль о похищении сказочно прекрасным горцем!

«Лорд Этелстан может понять это», — подумала она, и ее мысли невольно переключились на английского дипломата.