– Да нет… Здесь поговорю, – отвечаю я. После зловония Сторожки голова раскалывается, и хочется подышать свежим воздухом.

– Ну, смотри. – И Страж входит в сарайчик один.

Подняв воротник, я сажусь на скамейку и, нервно постукивая каблуками, жду встречи с тенью. На окаменевшей земле местами белеют островки снега. Ближе к вечеру у подножья стены остаются так и не растаявшие сугробы.

Немного погодя Страж выходит из сарайчика и, клацая шипами по мерзлой земле, вразвалку идет через площадь ко мне. Моя тень медленно бредет за ним. «Лошадиным здоровьем», о котором говорил Страж, она явно не блещет. Вид изможденный: от лица остались одни глаза под копной давно не чесаных волос.

– Ладно, болтайте, – говорит мне Страж. – Накопилось, небось, разговоров. Но смотри, особо не забалтывайся. Как прицепится снова – возись потом с нею… И чего цепляться-то? Все одно отрежу. Я прав или нет?

Я киваю. Действительно, все равно ведь отрежет. Просто лишняя работа.

Мы с тенью глядим, как он запирает ворота и движется к Сторожке, гремя ботинками. Лишь когда за ним хлопает тяжелая дубовая дверь, тень присаживается рядом со мной на скамейку. И принимается, как и я, постукивать каблуками о землю. На ней грубой вязки расползшийся свитер, рабочие штаны и мои ботинки.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– С чего бы, интересно, мне быть в порядке? – мрачно говорит моя тень. – Холод собачий, жратва как помои…

– Я слышал, у тебя бывает разминка на свежем воздухе.

– Разминка? – ошалело смотрит на меня тень. – Вот, значит, как он это называет… Каждый день он вытаскивает меня отсюда и велит помогать, когда он сжигает зверей. Мы грузим трупы на телегу, отвозим за Ворота, вываливаем в лесу, обливаем керосиновым маслом и сжигаем. Но сначала он оттяпывает им головы. Видал его коллекцию ножей? Да он просто ненормальный, этот мужик, разве не ясно? Дай ему волю – весь белый свет порубает в капусту.

– Так он все-таки житель Города?

– Да нет, вряд ли. Его, кажется, кто-то нанял. Сжигать зверей для него – удовольствие. Для жителя Города это немыслимо. С начала зимы он их спалил хренову кучу. Сегодня утром еще четверо. Сейчас поедем жечь.

С полминуты мы молчим, синхронно постукивая каблуками о мерзлую землю. Зимняя пташка, чирикнув, срывается с ветки вяза и улетает.

– Твоя Карта дошла до меня, – говорит моя тень. – Нарисована хорошо. И пометки очень ценные. Только поздно.

– Да я и так чуть не загнулся, – оправдываюсь я.

– Знаю. Но это ничего не меняет. С приходом зимы Карта уже не нужна. Получи я ее раньше, все повернулось бы иначе. И план уже был бы готов…

– Какой еще план?

– Побега, какой же еще? Или ты думаешь, мне Карта от нечего делать понадобилась?

Я качаю головой.

– Расскажи побольше об этом Городе, – прошу я. – Какой в нем смысл? Все-таки у тебя почти вся моя память…

– Ну, не совсем так, – говорит тень. – У меня, конечно, осталась большая часть твоей памяти, но я ведь не могу распоряжаться ею как хочу. Для этого нам пришлось бы снова соединиться. Но пока еще нельзя. Иначе мы перестанем общаться, а тогда всему плану конец… Так что я тоже сижу здесь и пытаюсь сообразить, какой смысл у этого Города.

– Ну и как? Стало понятнее?

– Немного. Но я еще не могу тебе рассказать. Пока не обдумаю все до конца, не смогу четко объяснить. Погоди еще немного. Есть у меня один план, вот-вот додумаю… Не опоздать бы только. Из-за этой проклятой зимы я действительно слабну. Того и гляди, выйдет так, что план планом, а выполнить – сил не хватит. Потому мне и нужна была Карта до начала зимы…

Я гляжу на дерево над головой. Меж толстых веток проглядывают лоскутки угрюмых туч.

– Но отсюда не убежать, – говорю я. – Разве по Карте непонятно? Все выходы перекрыты. Здесь – Конец Света. Назад не вернуться, вперед не продвинуться.

– Я не знаю, что там за конец, но отсюда обязательно должен быть выход. Это я нутром чую. Будто в небе написано: «Выход здесь». Вот я и думаю: должен быть какой-нибудь способ, вроде птичьего. Куда летят птицы? Наружу. Значит, за Стеной действительно есть внешний мир, а людей из Города туда не пускают. Иначе зачем обносить Город Стеной? А если есть стена, в ней должен быть выход.

– Возможно, – вздыхаю я.

– Он есть, и я его найду. Мы с тобой убежим отсюда. Я в такой дыре загибаться не собираюсь.

Тень замолкает и снова стучит каблуком по земле.

– Мне сразу ясно было – это Город-урод. Да и сейчас я думаю так же. Но в своем уродстве он гармоничен. Каждая деталь неправильна, но все подходит друг другу, все имеет свой порядок… Примерно вот так.

Тень каблуком чертит на земле окружность.

– Круг замкнут. Чем дольше я сижу и чего-то жду, тем чаще начинает казаться, будто они правы, а я ошибаюсь. Уж слишком складно у них все подогнано… Понимаешь, о чем я?

– Понимаю. Мне иногда тоже так кажется. Что моя жизнь в сравнении с Городом – жалкое недоразумение.

– Наоборот! – восклицает тень, рисуя на земле какие-то закорючки. – Это мы правы, а они ошибаются. Мы хотим жить по природе, а они природу переделывают. Ты не должен сомневаться. Верь, пока остаются хоть какие-то силы. Иначе сам не заметишь, как Город проглотит тебя, окончательно и бесповоротно.

– Что нормально, что нет – каждый понимает по-своему. А у меня украли память, и я не могу сравнить и понять, что есть что.

Тень кивает.

– Я знаю, ты сейчас не в себе. Но все же попытайся сообразить… Ты веришь в вечный двигатель?

– Да нет… По-моему, его не бывает.

– Вот и здесь так же. Этот Город, безопасный и совершенный, – все равно что вечный двигатель. Совершенных миров не бывает. А этот мир почему-то есть. Значит, откуда-то он получает энергию для поддержания своего уродства.

– Но откуда?

– Этого я пока не пойму. Говорю же, всё – только версии. Еще нужно обдумать их до конца. Подожди немного.

– Ну, расскажи хотя бы версии. Может, я чем помогу.

Тень вынимает руки из карманов и, подышав на пальцы, сцепляет их на коленях.

– Да нет, у тебя не получится. У меня ведь болит только тело, а ты болеешь изнутри. Сначала ты должен вылечиться. Иначе мы оба превратимся в мусор еще до побега. Мне нужно посидеть и в одиночку все обдумать. А тебе надо прийти в себя, иначе мы не спасем твою задницу. Это сейчас самое главное.

– Да, я сейчас не в себе, это правда, – говорю я, разглядывая круг на земле. – Никак не могу определиться. Понять, что за человек я был когда-то. И сколько сил остается, когда забываешь себя… Здесь, в Городе, у которого своя сила и свои ценности. Как и ты, я с приходом зимы тоже слабею. И уже не верю в себя, как раньше…

– Да нет же, все не так! – спорит со мною тень. – Себя-то ты не теряешь. Просто от тебя скрыли память о том, кто ты на самом деле. Поэтому ты запутался. Но запомни одно: ты не ошибаешься. Даже если потерял память, твое «я» выведет тебя куда нужно. Оно с тобою всегда, потому что телу для любого поступка нужен вопрос «зачем». А если уж совсем просто – от себя не уйдешь никуда. Ты – это ты. Нужно только верить в себя. Иначе тебя унесет во внешний, чужой мир, и ты не найдешь дорогу обратно до конца жизни.

– Я попробую, – обещаю я.

Тень кивает, поднимает голову, долго разглядывает небо. И, ничего не найдя в нем, закрывает глаза.

– Когда я не знаю, куда идти, я всегда вспоминаю птиц, – говорит моя тень. – Глядя на них, я понимаю, что не ошибаюсь. Птицам плевать на порядки в Городе. Ни Стена, ни Ворота, ни зов охотничьего рога не собьют их с пути. Когда звучит рог, ты, надеюсь, смотришь, что в это время делают птицы…

Я слышу, как Страж окликает меня. Время свидания истекло.

– Ты пока не приходи, – шепчет мне тень на ухо. – Когда надо будет, я сам устрою встречу. Этот Страж себе на уме. Будем часто встречаться – обязательно что-нибудь заподозрит. Тогда всему плану конец. Поэтому делай вид, будто у нас с тобой разговор не клеится. Понятно?