Я погладила его по спине.

— Доверься мне. Я на самом деле очень тебя люблю.

— Я пытаюсь к этому привыкнуть. — Он взял мою свободную руку и поцеловал ладонь. — Давай работать.

— Пока мы не начали, можно задать тебе один вопрос?

— Конечно, какой?

— У тебя есть гараж?

— Да, у меня есть гараж.

Он ткнул указательным пальцем мне в бок так, что я подпрыгнула от неожиданности.

— Ты боишься, что дождевая вода может залить заднее сиденье твоей развалины?

— Ошибаешься, умник! Просто у меня появилась одна интересная идея.

— Не знаю, хочу ли я это слышать, но все-таки, что за идея?

— В нем хватит места для Мускат?

— Что ты сказала? Ты предлагаешь мне превратить гараж в конюшню? И что, черт возьми, я должен делать с машиной?

— Ты будешь ставить ее на улице, как делаешь это здесь.

Иван замолчал, обдумывая мое предложение.

— Как только она окажется у нас, мы начнем строительство небольшой конюшни около твоего дома.

— Ты действительно говоришь все это серьезно?

— Иван, сам подумай. Ты читал что-нибудь из Джозефа Кэмпбелла?

— Кое-что. Но, если честно, я не силен в мифологии.

— Так вот он сказал: «Мы должны выбросить из головы все, касающееся той жизни, которую так тщательно распланировали, и принять свою судьбу такой, какая она есть». Именно это правило я пытаюсь применить к тебе. И мне кажется, то же самое ты пытаешься проделать со мной. А еще он сказал: «Не упусти свое счастье». Лошади в твоем сердце. Ты не должен упускать свое счастье.

Я видела, что он постепенно осознает мою правоту.

— Думаю, у нас получится.

— Она поживет в гараже только до тех пор, пока мы не соорудим подходящее жилище для нее.

— С чего это вдруг ты говоришь «мы»? Я думал, для тебя этот вопрос еще не решен.

— Я пробую себя в новом амплуа. И знаешь, мне это начинает нравиться.

— Ты действительно уникальный человек. Когда ты говоришь «мы сможем построить конюшню», мне это кажется почти реальным.

— Это на самом деле реально, Иван. Более того, я считаю, что ты просто не имеешь права бросить ее здесь. Ведь совершенно очевидно, что это твоя лошадь. Только ты уделяешь ей столько внимания. Если ты оставишь ее, она лишится всего этого. Ты нужен ей не меньше, чем она тебе.

— У Стива и правда нет времени на то, чтобы оказывать ей персональное внимание, когда она того требует.

— Лошади грустят когда-нибудь?

— Думаю, да.

— В таком случае я просто уверена, что и тебя, и Мускат охватит жуткая депрессия в случае разлуки. Неужели ты ничего не предпримешь, чтобы забрать ее домой?

— Если такое может произойти с лошадью, представь, что было бы с нами!

— Вот почему я и пытаюсь обратить твое внимание на это! Я подумала о том, что бы со мной стало, если бы ты уехал. Если Мускат способна на такие чувства, она очень расстроится, если ты оставишь ее здесь.

— Мне тоже будет ее не хватать.

Он несколько раз погладил бородку, на его лице отражалась напряженная работа мысли.

— Ты видишь, все может уладиться.

— Должен признать, это неплохая идея. Дай мне подумать. А сейчас нам нужно работать. Ужин скоро будет готов, а мы еще даже не начинали.

— К чему такая спешка? Ведь я остаюсь у тебя на ночь.

Иван одарил меня своей фирменной улыбкой, от которой в комнате стало чуточку светлее.

— Что я слышу! Я что-то пропустил? Не припомню, чтобы я предлагал тебе остаться на ночь.

— А вот и предлагал! Ты сказал, что если я останусь, то придется рано вставать. Конечно, если ты против…

— Малышка, конечно, я хочу, чтобы ты осталась! После того, что было в конюшне, мне просто необходима разрядка.

— Боже ты мой, ты только посмотри на часы! Нам стоит поторопиться, ведь уже довольно поздно. А нам еще нужно выспаться до половины шестого утра.

— Почему ты так уверена, что мы будем спать?

Он обнял меня за талию и притянул к себе. Затем он очень нежно поцеловал меня.

— И как, по-твоему, я смогу теперь сидеть здесь и говорить о книге, если все, чего я хочу сейчас — это прикасаться к тебе?

— Это называется дисциплина, дорогая моя, и я уверен, что ты сможешь с собой справиться.

Он отпустил меня и отодвинулся на край дивана, чтобы достать ноутбук. Я заметила, что его рубашка прилипла к спине. Я провела по ней рукой снизу вверх и остановилась на его шее.

— По-моему, ты немного вспотел.

Обернувшись, Иван ответил:

— Разве это странно, учитывая, как я хочу тебя?

Он снова обнял меня, на этот раз его поцелуй был по-настоящему страстным. Я ответила ему с той же страстью. В тот же миг нас вернул на землю голос Стива.

— Эй, эй, перестаньте немедленно! Приберегите силы для медового месяца.

Иван подскочил на диване, как будто его поймали на горячем.

— Извините, что помешал вам «работать», но Гвен попросила узнать, какое вино вы предпочитаете и как лучше приготовить бифштекс.

— Я буду красное вино и бифштекс с кровью, а ты? — обратился ко мне Иван.

— Мне тоже красное, но бифштекс лучше прожарить умеренно.

Рука Ивана все еще лежала на моей талии.

— Кстати, Пэш останется у меня на ночь. Надеюсь, ты не возражаешь.

— Я не против, старик, но советую тебе как следует выспаться. Завтра у нас тяжелый день. — Стив посмотрел на меня. — Конечно, я тоже могу попросить Гвенни остаться. Может, мы бы сообразили на четверых.

Иван рассердился.

— Помечтай, дружище. Я ни за что на свете не соглашусь находиться в одной комнате с твоей голой задницей!

Я вмешалась в разговор:

— В любом случае, Стив, неизвестно, захочет ли Гвен разделить с тобой постель так же, как я с Иваном. Я бы посоветовала спросить у нее об этом, прежде чем выдвигать такое предложение.

— Я подумаю об этом. — Стив подмигнул мне. — Ужин будет готов через полчаса, если верить нашему шеф-повару. Не слишком увлекайтесь, чем бы вы тут ни занимались.

Стив ушел, и я глубоко вдохнул, чтобы хоть немного успокоиться.

— Пэш, мне кажется, тебе не следует оставаться на ночь сегодня. Мы просто напрашиваемся на неприятности.

— А мне кажется, что если мы уйдем, то неприятности будут куда большие. Он вообразит, что достал тебя, а это только раззадорит его. Если мы вместе дадим ему понять, что его уловки не срабатывают, быть может, он оставит тебя в покое.

— Сомневаюсь.

— Что касается сегодняшнего вечера, посмотрим, как будут разворачиваться события. Все, что от тебя требуется, — это сидеть спокойно и не краснеть при каждом замечании Стива.

— Я понял, Рыжик. По-моему, мы не очень-то много успели сделать.

— Ваня, мы достаточно успели. Мы же говорим о нашем будущем, о нашей жизни. А это очень важно, не правда ли?

— Это очень важно.

— Знаешь что? А почему бы нам после ужина не предложить Стиву и Гвен поучаствовать в нашем обсуждении, если, конечно, они согласятся?

— Пэш…

— Выслушай меня. Я знаю, что Гвен это интересно, — она сама просила меня об этом. Думаю, Стиву тоже будет полезно послушать.

— Ему будет скучно.

— Отлично, тогда он уйдет, но так ничего и не узнает. Быть может, у него пропадет интерес докапываться, если ты сам дашь ему лопату в руки и скажешь: «На, копай». Давай примем его в нашу компанию. Ему не хватает внимания.

— Почему ты так думаешь?

— Если ты считаешь его своей семьей, те же чувства и он испытывает к тебе. Поэтому мое появление в твоей жизни он воспринимает как угрозу для себя.

Я понял, что Пэш только что применила на практике те принципы, которые она описала в своей книге.

— Кстати, именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

— О чем?

— Как ты чувствуешь, что скрывается в глубине души. Ведь именно об этом ты пишешь в своей книге.

— Должна признаться, этим вопросом ты застал меня врасплох. Дай мне минуту.

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— А теперь спроси снова.