Пэш начала приходить в себя. Я решил предоставить ей свободу действий, чтобы она не чувствовала себя угнетенной. Она должна была самостоятельно принять решение остаться со мной на всю ночь. Необходимо было как-то определиться с этим.

Несмотря на то что я понимал, что ей необходимо какое-то время, чтобы привести себя в порядок, мне не давала покоя мысль, что, черт возьми, она так долго там делает? Я давно допил свое шампанское и не решался наполнить бокалы до ее возвращения.

Я повесил свои брюки в шкаф рядом с пиджаком. Вспомнив, что в нагрудном кармане пиджака лежит еще несколько презервативов, я достал их и положил на столик рядом с кроватью. После этого я поднял с пола ее белье. Я слышал, как течет вода в ванной, из чего можно было сделать вывод, что она еще не закончила. Поэтому я решил доставить себе удовольствие.

Сначала я разложил отдельно пояс и трусики. Потерев чулок о свою щеку, я уловил едва различимый запах ее тела. Ее трусики были влажными. Я поднес их к своему лицу и вдохнул их сладкий аромат. Аккуратно сложив белье, я поместил его на комод рядом со своими плавками.

Как раз в тот момент, когда я раздумывал, стоит ли постучать в дверь и спросить, все ли в порядке, она вышла ко мне. Я спросил:

— Все в порядке?

Она не спешила с ответом. Я ждал.

Положив сумочку обратно на комод, она остановила свой взгляд на нашем белье, лежавшем рядом. Повернувшись ко мне лицом, она произнесла:

— Прежде чем между нами что-либо произойдет, нам нужно поговорить.

— Ты так серьезна, — сказал я, надеясь, что правильно оцениваю сложившуюся ситуацию. — Что-то не так? — И снова ответ последовал не сразу. Я подошел к ней и обнял за плечи, теперь уже по-настоящему волнуясь. — Пэш, что случилось? Расскажи мне.

Я не знала, с чего начать. Как я могла рассказать Ивану о своих чувствах, если сама до конца в них не разобралась? Я молила Бога, чтобы Иван набросил на себя хоть что-нибудь. Видеть эту грудь так близко… У меня снова закружилась голова. Я поняла, что прижимаюсь к нему. Он обнял меня.

На мгновение мне показалось, что она потеряет сознание, и я подхватил ее.

— Иди сюда, давай присядем.

Кровать оказалась единственным местом, где мы оба могли сесть. Почему, черт возьми, в таких номерах никогда нет диванов? Я подвел ее к кровати, и мы сели.

— А теперь, малышка, рассказывай, что стряслось. С тобой правда все в порядке?

— То, что произошло между нами, — это было так неожиданно.

Казалось, ей трудно говорить, но я не мог понять почему.

Мне стало не по себе при мысли, что могло что-то произойти, пока она была в туалете.

— Я причинил тебе боль?

— О нет, вовсе нет. Я в порядке.

— Уже лучше. Но ты так расстроена.

— Я не хочу, чтобы ты так волновался. Просто я не уверена.

— Не уверена в чем? — Я действительно не мог понять, о чем идет речь.

— В том, что произошло, в своих ощущениях.

— Пэш, говори яснее. Я не понимаю, о чем ты.

— Иван, ты был прав, мне это нравилось. Ты держал меня, не давая даже пошевелиться, и мне это нравилось. Я хотела оттолкнуть тебя, может, даже плюнуть тебе в лицо, но мне было так хорошо! Это пугает меня!

Так вот оно что! Она выглядела так, будто только что созналась в смертном грехе. Я посмотрел в глаза самой страстной женщины, которую только встречал, твердо решив, что это не последняя наша с ней ночь.

— Пэш, это нормально, что тебе понравилось. Мне это тоже нравится.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что мне нравится командовать, управлять ситуацией.

Я не знал, как мне сказать это так, чтобы мои слова не прозвучали грубо, и я попытался выразиться литературным языком.

— Я люблю доминировать.

Мы сидели на кровати лицом друг к другу. Я положил свою руку поверх ее руки, и она посмотрела на меня.

— Это значит, что я люблю подчиняться?

Она знала, как это называется, но не ожидала, что у нее при этом будут такие ощущения.

— Нет, это всего лишь означает, что тебе нравится, когда кто-то другой командует парадом.

Я видел, как она борется с собой и пытается переварить услышанное.

— Мы просто вели себя как мужчина и женщина. — Я взял ее за подбородок двумя пальцами. — Откуда, черт возьми, ты взялась? Я никогда не встречал такую, как ты.

Она покраснела. Так она выглядела еще соблазнительней.

— Ты знаешь, тебе так подходит твое имя! Ты невероятно сексуальна.

Она улыбнулась и положила руку мне на грудь.

— Да ты и сам парень не промах.

— Думаю, я должен сказать спасибо. Ну как, уже лучше?

Несмотря на смущение, ее голос оставался ровным.

— Думаю, да. Я все еще в смятении, но это пройдет.

— Мы можем не торопить события в следующий раз — если ты, конечно, не против следующего раза.

— Я думала, ты будешь против, учитывая то, что я обозвала тебя грязным мерзавцем. Извини меня за это.

— Меня не первый раз так называют. Но еще ни разу это не звучало так возбуждающе.

— Ты хоть представляешь себе, как тяжело сидеть рядом с тобой, когда ты в одном полотенце?

— Представь себе, да, — сказал я и подмигнул ей. — Как насчет еще одного бокала шампанского?

— Не откажусь, спасибо.

Иван наполнил мой бокал и снова поправил полотенце. То, что я увидела на этот раз, свидетельствовало о том, что он действительно понимает, как тяжело выдерживать это мне.

— Почему бы тебе не надеть плавки?

— И какой в этом смысл?

Он заправил край полотенца, обернутого вокруг бедер.

— Полотенце гораздо удобнее — свободней себя чувствую, и все такое.

Он несколько раз провел рукой вверх и вниз под бретелькой моей комбинации.

— Может, и тебе стоит попробовать. Тебе это должно понравиться.

— Я уже один раз попробовала, и мне понравилось — пожалуй, даже слишком понравилось.

Он одарил меня той улыбкой, от которой у меня ноги подкашиваются. Он стоял рядом со мной. Должно быть, уже было далеко за полночь, но я не слышала, как пробили часы. Я протянула руку и коснулась его лица, пытаясь угадать, что чувствовала Золушка, когда впервые увидела своего принца в полотенце.

— Может, оставим шампанское на потом? — прошептал он мне на ухо, снимая одну бретельку с моего плеча.

— Может быть.

Он наклонился и поцеловал меня в шею. Я почувствовала его дыхание у своего уха.

— Не будем торопиться, у нас впереди целая ночь.

Он взял губами мочку моего уха, а затем легонько провел по уху языком.

— Скажи мне, чего тебе хочется.

Я знала ответ на этот вопрос, но хватит ли у меня смелости сказать ему это? Как-то я сказала Гвен, что люблю оральный секс, на что она ответила: «Конечно, любишь, кто же этого не любит». Когда я объяснила, что люблю не только получать, но и отдавать, она съязвила, что, должно быть, я пользуюсь у мужчин большой популярностью. По правде говоря, я делала это всего несколько раз, но этого оказалось достаточно, чтобы я вошла во вкус. Боже мой, снова эти внутренние противоречия! Прямо по Фрейду.

Он поцеловал меня в шею, на этот раз сильнее, может, даже слегка укусил. Я почувствовала, как вторая бретелька спадает с моего плеча, оставляя грудь почти полностью обнаженной. Мне было ясно: если я не решусь сказать это сейчас, рискую упустить свой шанс. Я сделала шаг назад и посмотрела на него.

— Я скажу тебе, чего мне хочется.

Пэш отступила на шаг, и от этого движения ее комбинация полностью открыла грудь. Но Пэш даже не пыталась прикрыть ее.

— Я готов делать все, что ты пожелаешь.

Я провел тыльной стороной ладони по ее груди.

— Скажи мне, страсть моя, чего ты хочешь?

— Не думаю, что смогу так просто сказать тебе об этом, но показать смогу.

Протянув руку, она коснулась полотенца на моих бедрах и сдернула его. Я остался стоять абсолютно голый с торчащим членом. Если, сняв с меня полотенце, она слегка озадачила меня, то сделанное Пэш в следующее мгновение попросту сбило меня с ног.