Судья Кауффман совсем недавно закончил процесс Депии. Обвиняемые по этому делу — банда жестоких хулиганов — напали на невинного водителя и жестоко избили его, после чего разбили ему голову, ударив несколько раз о цементную стену. Все это транслировалось по телевидению и способствовало усилению волнений, вызванных тем, что в городе было обнаружено около двенадцати жертв.

Ни в чем не повинной Мадонне по решению суда угрожает тюремное заключение, что является даже более суровым наказанием, чем то, которое судья Кауффман наложил на некоторых членов этой крайне жестокой банды.

Когда Мадонна была школьницей, ее любимой передачей была «Laugh-in». После знакомства с судьей Кауффманом она должна будет с сожалением отметить, что напрасно была не так внимательна к черной звезде Флипа Вильсона, как к своему тогдашнему кумиру — Голди Хоун. В то время как Мадонна, вдохновленная хореографом Голди, дебютировала как танцовщица на сцене ночного заведения, его юридическое превосходительство Флип, судья по призванию, выносил решения и разражался бранью против изумленных невинных, по недоразумению попавших к нему в руки.

У Мадонны складывается впечатление, что какой-то злой дух заставляет ее снова пережить в своей жизни незабываемые появления Флипа в средствах массовой информации. Невероятное решение Кауффмана стало частью той реальности, над которой она так смеялась в прошлом, когда смотрела карикатуры на темы судопроизводства в «Laugh-in». Теперь она почувствовала «на своей шкуре» серьезность социальной сатиры, представляемой Флипом, которая обнажает проблему жертв правосудия: страдания черных, попавших в руки самоуправной, надменной и бесконтрольной судебной системы. Да, она всегда говорила и может повторять без конца, что «чувствовала свою близость к черным сотоварищам в борьбе против угнетения».

Нацелившись начать год с сенсации, телевизионные камеры заполонили судебные кулуары 2 января 1996 года. Когда телеоператоры, которых Мадонна часто называет stalkerazzi (сталкерацци)[124], не заняты съемкой присутствующих блондинок, они проводят свое время, задавая вопросы тем, кто распускает слухи. В воздухе летают сенсационные новости. Мадонна должна показаться, иначе ей грозит тюрьма. И однако, когда судья Жаклин А. Коннор стучит своим молоточком, требуя тишины, камеры все еще не могут поймать в объектив лицо звезды. Ропот не умолкает. Те из «сталкерацци», которые хотят показаться посвященными в тайну, утверждают, что Мадонна где-то тут, сидит в зале слушания, перед их глазами, но абсолютно неузнаваема благодаря великолепной маскировке. Они ссылаются на ее дружбу с Майклом Джексоном, о котором говорят, что он лично учил Мадонну искусству изменять свои черты с целью дурачить даже самых внимательных съемщиков. Эта информация побуждает журналистов, наделенных богатым воображением, вспомнить, что она также работала с Вуди Алленом, который на слушании «Bananas», где он также выступал свидетелем, появился в облике полной брюнетки, представившись директором FBI[125] Д. Э. Гувером. Когда его (ее) спросили, почему он (она) появился (лась) в суде в облике женщины, он (она) ответил (а): «У меня так много врагов». С насмешливым усердием камеры начинают показывать крупным планом всех мужчин, входящих в зал. Мадонна в облике мужчины на заседании? Надо же, сработало.

Впрочем, настоящая история не менее сенсационна, чем эти бредовые выдумки репортеров. Несмотря на предположительные предсказания, а главное, на распоряжение судьи Кауффмана, Мадонна опять отказывается присутствовать в суде. С того самого момента, как судья Коннор ударяет своим молоточком, она рискует быть арестованной и заплатить штраф в пять миллионов долларов. А что с судьей Кауффманом? Он вел предварительное заседание, но сам процесс будет проходить под председательством судьи Коннор. И Мадонна хочет воспользоваться ситуацией. Еще раз она присылает своего адвоката для объяснения причин, по которым она отказывается от присутствия на судебном заседании. Но на этот раз она использует совершенно другую стратегию.

Первое, о чем Девитт просит судью Коннор, чтобы во время дачи показаний Мадонны обвиняемого Хоскинса вывели из зала судебных заседаний. Объяснив, что его клиентка готова даже рисковать свободой, если такова плата за то, что она хочет защитить себя. Девитт просит судью объяснить, как расценивать тот факт, что суд принуждает его клиентку сделать именно то, чего и хочет Хоскинс. Мадонна убедительно просит суд не давать этому агрессору то, что она сумела ему не дать. Адвокат напоминает суду, что Хоскинс «хочет смотреть на нее, в ее глаза, чтобы увидеть, какое он производит на нее впечатление». Это как раз то, на что рассчитывает такая порода людей: они хотят, чтобы чья-нибудь жизнь зависела от них, и получают удовлетворение от того, что могут наблюдать за своей жертвой и наслаждаться произведенным эффектом. Это единственный способ изменить роли. Только в этом случае, и не раньше, они могут контролировать свою жертву, которая владеет всеми мыслями агрессора.

Стремясь преподнести суду то, что ей объяснили ее собственные психоаналитики об этом феномене, связанном с известностью выбираемых жертв, Мадонна с помощью своего адвоката передает информацию для судьи Коннор, раскрывая простоту мотива обвиняемого: «Он хочет увидеть страх, который он во мне вызывает».

Вот так. В заключении официальный представитель звезды предлагает вариант на женскую тему «Судебное нарушение». Феминистки потратили не один год, пытаясь изменить процедуру судебного разбирательства, касающегося актов насилия, доказывая, что, осуществляя юридический надзор, само судебное разбирательство превращается во второй этап насилия. Жертва насилия, вынужденная давать показания в присутствии своего насильника, действительно может пережить все это снова, на его глазах. Некоторые из пострадавших бывают травмированы до такой степени, что просто не в состоянии еще и «наслаждаться» этими публичными рассказами о совершенном над ними насилии. Сравнивая свой случай с другими случаями насилия, с жертвами которого она чувствует солидарность, Мадонна пытается дать суду ясные и простые объяснения: «Если произойдет наше столкновение в суде, он победит, и я стану еще одной жертвой судебной системы».

Но судья Коннор не принимает во внимание ее провокацию и объявляет, что Конституция Соединенных Штатов позволяет любому обвиняемому получить очную ставку со своим или со своими обвинителями.

Мадонна — великий новатор в сфере судебных разбирательств — требует от своего адвоката, чтобы он добился разрешения записать на видеопленку свои свидетельские показания для процесса или послать на просмотр выборочные отрывки из своего раскритикованного видеоклипа «Justify My Love». Необходимо большинство голосов судя присяжных. На самом деле ее адвокат ограничился просьбой, чтобы его клиентке позволили давать показания по замкнутой видеосистеме в помещении зала суда. Это даст возможность адвокату защиты задавать ей вопросы под наблюдением суда присяжных и исключит ее встречу лицом к лицу с обвиняемым.

«Метод Мадонны»? Расположившись в среднем общем зале, лицом к камере, она сразу же может отвечать на вопросы, которые слышит, благодаря переговорному устройству. Но адвокат Хоскинса яростно протестует против всяких видов посредничества, в том числе и видео, ссылаясь на шестую поправку, которую он просит суд не упускать из виду: его клиент имеет право находиться в присутствии своей обвинительницы и подвергнуть ее контр-опросу. Он считает просьбу Мадонны «слишком необычной» и обращаясь прямо к певице, подчеркивает: «Все будет происходить так, как на всяком другом судебном разбирательстве».

С самого начала судебного разбирательства Мадонна не получает никакой поддержки со стороны представителя прокурора. Ассистент прокурора Ронда Сондерс напоминает, что давать показания вне зала суда посредством видеосистемы имеют право только дети до десяти лет в случаях, когда они свидетельствуют о сексуальных злоупотреблениях взрослых. Это единственное исключение, предусмотренное законом. Мадам Сондерс ясно дает понять, что она присоединяется к противникам Мадонны в отношении ее просьбы, выражающей желание Мадонны расширить практику применения метода видеопоказаний для жертв преследования аналогично жертвам насилия. Однако представитель прокурора ручается, что в данном случае обвиняемый действительно окажется за решеткой: «Если мы вынесем приговор по этому делу, то я не хочу, чтобы он был обжалован в кассационном суде».