Марк объяснил. Гвин не слишком церемонилась, когда они обсуждали предложение о работе. Наверное, она не испытывала ни малейшего стыда за свою наглую тактику. С упорством она убеждала его в преимуществах этого предложения и необходимости принять должность в «Спортс иллюстрейтед». Но Гвин ни слова не сказала о том, что хочет скорейшего переезда Марка к ней.

Гвин всегда была амбициозна и прекрасно знала, чего хочет получить от жизни. Поэтому то давление, которое она оказывала на Марка, не очень-то удивило его. Но она была еще и упряма, а именно это ее упрямство Марк и не мог выносить.

— Я не хочу, чтобы мне указывали, что мне делать, — сказал он.

— Именно поэтому я и уехала. Поэтому я и не стану ничего указывать тебе. Ты понял, что я сбежала только потому, что все-таки есть что-то в твоей жизни, где мне нет места. — Марк попытался возразить, но Гвин перебила его. — Подумай об этом. Я права, и ты это знаешь. А сейчас ты не слишком тактично просишь меня вернуться домой, в Нью-Йорк.

— Да. — Пытаясь успокоиться, Марк вертел ножку своего бокала и смотрел на блестящий белый китайский поднос. Гвин выглядела обиженной. — Это не значит, что я не рад видеть тебя, — добавил он. — Просто мне хочется принять это решение самому.

Ужин складывался невесело. Последний раз, когда они вместе ужинали, их отношения были совершенно другими. Тогда ими владели страсть и романтизм, буйствовали желания. Насколько мог судить Марк, теперь они оба сознавали, что прошлого уже не вернешь. Никогда.

Тем не менее, он не мог понять, почему так произошло. Гвин оставалась такой же привлекательной, как всегда, и такой же сексапильной. Так почему же он не чувствует возбуждения при виде Гвин? Почему его не привлекает мысль возобновить их отношения?

— Ты остаешься.

— Что? — Марк с глупым видом посмотрел на Гвин. — Нет, необязательно. Я еще не принял решения.

Красивыми пальцами Гвин медленно очертила круг по кромке винного бокала.

— У меня такое ощущение, что я должна извиниться за свой приезд сюда. Полагаю, здесь я уже совсем чужая. Особенно для тебя.

Марку хотелось смягчить ситуацию и возразить против этих правдивых слов, но так он бы ввел в заблуждение их обоих. Гвин придется получить такой же искренний ответ:

— Боюсь, ты права. По крайней мере, это мы выяснили. Мы с тобой были очень близки, но этот этап нашей жизни закончился. И тут нет ничего плохого. Это не означает конец нашим дружеским отношениям. Если я решу уехать в Нью-Йорк, я буду рассчитывать на твою помощь.

Гвин вздохнула, отбросила волосы назад и удобнее уселась в своем кресле.

— Тогда, может быть, эта поездка в Чикаго оказалась не бесполезной.

— Чтобы прояснить ситуацию до конца?

Гвин кивнула:

— Но я все еще надеюсь, что ты уедешь из Чикаго. В Нью-Йорке ты всех поразишь. Ты чертовски хороший журналист. Ты вполне смог бы достичь большего.

Марк внезапно понял, что все мучения последних дней остались позади. Он наконец принял решение.

Спустя два дня Дженнифер увидела на своем столе сложенный вдвое листок бумаги. Сверху было написано ее имя. Почерк казался знакомым. На ее губах появилась улыбка, когда она раскрыла листок и прочитала:

«Дженнифер Мария Мейерс!

От всего сердца приглашаю Вас на ужин, бокал вина и бесконечный повтор шоу «Я люблю Люси». Время: 18.30 Место: Где еще? Дома у Марка Абингтона».

Шутки ради Дженнифер набрала внутренний номер телефона Марка, чтобы официально ответить на его предложение. Она видела сквозь открытую дверь кабинета, как он поднял трубку. Они улыбнулись друг другу.

— Итак? — нетерпеливо спросил он.

— Я принимаю твое предложение. Мне что-нибудь принести?

Марк подумал о том, что Дженнифер всегда задавала ему этот вопрос. Ни разу они не ужинали вместе у нее или у него дома, не скооперировавшись в продуктах.

— Вино.

— И десерт. Сырный пирог.

Дженнифер рассмеялась, когда Марк ухмыльнулся и произнес голосом Рики Рикардо: «Ах, Люси!»

«Рики! Рики, подожди меня!» Наступила многозначительная пауза, когда Люси смотрела в камеру с отчаянием, ее взгляд затуманился от позорного поступка. «Ах!»

Сидя рядышком на кушетке в гостиной, Марк с Дженнифер разразились хохотом, как смеялась только Люсиль Бол.

Во время подготовки книги о Филе Джексоне они обнаружили, что им обоим нравится шоу «Я люблю Люси». С тех пор они записали на видеопленку особенно понравившиеся эпизоды и время от времени смотрели эти кассеты.

Сейчас пленка остановилась, и их смех раздался в полной тишине.

Взяв свой бокал вина с кофейного столика, Дженнифер повернулась к Марку. Она сидела, поджав ноги под себя. Покрутив в руках ножку бокала, Дженнифер смотрела, как темно-красная жидкость волнами омывает внутреннюю поверхность.

— Я остаюсь в «Сентинел», — спокойно произнес Марк новость, разорвавшуюся словно бомба.

Аллилуйя! Дженнифер мгновенно почувствовала облегчение, но постаралась не выдать своих чувств:

— Когда ты это решил?

— Я официально оформил все документы сегодня после обеда. Мы с Томом заключили сделку — газета подписала со мной потрясающий контракт. В «Спортс иллюстрейтед» еще ничего не знают. Они узнают об этом от моего агента завтра утром. Мне хотелось, чтобы, не считая Тома, ты первой услышала об этом.

Дженнифер ждала, пожирая Марка подозрительным взглядом, пока он подошел к видеомагнитофону и выключил его.

— И?..

— И я счастлив, — улыбаясь заявил он. — Я чувствую себя превосходно. Спокойно. «Сентинел» заключила со мной потрясающую сделку...

— А как насчет тебя самого, Абингтон? — перебила его Дженнифер. — Черт с ними, с этими сделками. Сейчас речь идет о тебе самом.

— Нет. Речь идет о моей зарплате, Мордашка. — Он сел рядом с ней на кушетку. — Она будет огромная.

— О, замечательно. Рада, что твои запросы такие бесхитростные.

— Я чувствую удовлетворение. Я сделал правильный выбор. Я принадлежу Чикаго. Может быть, позже я перееду, но не сейчас. В Нью-Йорке я бы чувствовал себя несчастным.

И все-таки Дженнифер оставалась скептически настроенной. Она поджала губы и пристально посмотрела на Марка:

— Ответь еще на один вопрос, чтобы я почувствовала себя лучше.

— Хорошо, госпожа репортер.

— Какую роль сыграли Кевин и Гвин в принятии тобой такого поспешного решения?

— Абсолютно никакую. — Он театральным жестом положил руку на сердце. — Даю слово чести бойскаута.

Марк взял руку Дженнифер. Она почувствовала, как ее тело расслабилось, и ей стоило немало усилий сдержать свое желание придвинуться ближе к Марку. Если бы только она могла лечь рядом с ним в постель, совсем как тем вечером, когда умер ее отец, и заснуть сладким сном, ощущая тепло его рук.

— Мне хотелось бы поговорить с тобой о Кевине, Джен. — Марк замолчал. Она кивнула в знак согласия. — Если честно, то он ревнует меня. Он насмехается надо мной, потому что считает, что у нас с тобой роман.

У Дженнифер комок застрял в горле, а глаза округлились от удивления. По правде говоря, она не знала, что ее шокировало больше: услышать свои тайные мысли из уст Абингтона или узнать, что Кевин Оуэнс все еще неравнодушен к ней. Слова Марка потрясли ее до глубины души.

— Что? — Она начала заикаться. — Он... думает... он ревнует? К... к...

— Это правда, Мордашка. — Марк отпустил руку Дженнифер и кончиками пальцев провел по ее щеке. — Он вбил себе в голову, что мы любовники. И поэтому он стал таким эгоистичным и даже злым.

Дженнифер почувствовала, как сердце гулко застучало. Идея любовных отношений между ними казалась Марку невероятной, и это ее обидело. От его прикосновения неуемное, страстное желание охватывало Дженнифер, увлекая ее и лишая сил к сопротивлению. И все это тщетно.