— Я этого не понимаю. У Марка дела идут превосходно там, где он сейчас. В конце концов, Гвин, Чикаго едва ли можно назвать провинцией.
— По сравнению с Нью-Йорком — можно, — скривила губы Гвин.
Дженнифер с удовольствием поспорила бы на эту старую как век тему — провинция и столица, — но, откровенно говоря, ей не хотелось растрачивать свои силы. Она находилась не в том настроении.
— Чего ты от меня хочешь? — Дженнифер была довольна, что Гвин сделала небольшое отступление, и теперь терпеливо ждала от нее ответа.
— Мне ничего от тебя не нужно, но ты близка с Марком, как я уже сказала...
— И что же?
— Мне хочется, чтобы ты поддержала его в том, что для него лучше всего, Джен. Ведь ясно, что сейчас Марк должен быть в Нью-Йорке. Он больше ничего не сможет достигнуть в Чикаго. Как пишущий журналист он лучший из лучших. Его нужно убедить в том, что переход в «Спортс иллюстрейтед» будет иметь важное значение на много лет вперед. И ты можешь убедить его в этом. Он прислушивается к твоему мнению. Здесь Марк зайдет в тупик, Джен. Ты этого хочешь?
— То, что я хочу, не имеет значения. Самое главное — чего хочет сам Марк.
— Но...
— Никаких «но», Гвин, — резко прервала ее Дженнифер. — Если ты хочешь, чтобы я убедила его уехать, то забудь об этом. Если Марк захочет перейти в «Спортс иллюстрейтед», это будет его собственный выбор, а не мой. И не твой.
Они давно забыли про еду. Гвин откинулась на спинку стула, пристально смотря на Дженнифер:
— Ты играешь огромную роль во всем том, что его удерживает здесь, Дженнифер, и тебе должно быть стыдно. Думаю, если бы ты поддержала его, он бы воспользовался шансом и переехал в Нью-Йорк. Он безгранично талантлив, но ему необходимо более высокое положение. Ты считаешь, что я зову его в Нью-Йорк из собственных эгоистических соображений. Но это не так. На самом деле, у меня такое ощущение, что ты, больше чем кто-либо другой, можешь удержать его здесь или уговорить уехать куда угодно. Пожалуйста, поверь, что я всего лишь пытаюсь...
— Я не куплюсь на это, Гвин, — прервала ее Дженнифер. — Я не могу в это поверить, зная, что вы с Марком были так близки, пока ты не уехала из Чикаго. — Произнеся эти слова вслух, она почувствовала боль в сердце. Вся сущность Дженнифер восставала при мысли о том, что Марк обнимает Гвин и занимается с ней любовью.
— Это правда, но не думаю, что мы с Марком сможем возобновить наши отношения, если ты на это намекаешь. Времена изменились.
Гвин понятия не имела, как она была права.
— Почему ты так говоришь? — не могла не спросить Дженнифер.
— Ужин был... другой. Нам было приятно находиться вместе, и мы несколько часов провели... — Гвин пожала плечами. — Я не могу точно описать это, Джен, но там, где я ожидала теплоты, он казался таким далеким от меня. Марк не говорил о другой женщине, но, готова поклясться, он чувствовал себя неловко рядом со мной.
Это было совсем не похоже на Марка.
— А вы обсуждали с ним предложение о работе? Может, он из-за этого чувствовал себя не в своей тарелке?
— Только в общих чертах. — Гвин махнула рукой. — Я не была с ним откровенна, как с тобой.
Дженнифер ощущала, что ею манипулирует истинный мастер своего дела. Эта женщина точно знала, чего хотела, и прямо следовала к своей цели. Гвин планировала использовать Дженнифер в качестве козыря, надеясь с ее помощью подогреть амбиции Марка продвигаться к вершине карьеры.
Прошел почти час, и Дженнифер было пора возвращаться на работу. Ее охватило чувство потери. Странно, но она уже скучала по Марку. Ей казалось, что она погружается в песок, в нем тонут ее чувства, люди и время, которого уже не вернуть назад.
Времена изменились...
Они ушли из «Бистро», и Дженнифер вернулась в «Сентинел» одна. Ей ужасно не хотелось сейчас встречаться с Марком, говорить с ним и испортить все еще больше. Ее откровенность сейчас может быть очень опасной.
Марк возвращался в редакцию после утреннего интервью со «спортсменом недели». Он не стал обедать, так как знал, что сейчас у него совершенно нет аппетита.
Почему во время ужина с Гвин он оставался таким холодным? Страсть, которая вспыхнула между ними всего год назад, исчезла.
И Марк не мог понять — почему.
Анализируя все обстоятельства вчерашнего дня, он также не мог понять, что нашло на Дженнифер? Ее резкое поведение просто шокировало Марка.
Направляясь в свой кабинет, он увидел Дженнифер, работавшую за компьютером, и тут же подошел прямо к ней.
Дженнифер вопросительно посмотрела на него, ничего не говоря.
— Свиная отбивная была вкусной? — наконец ласково спросила она.
— Никудышной. — Взявшись за подлокотники кресла Дженнифер, Марк повернул ее лицом к себе. Он почувствовал бешенство, когда она скрестила руки на груди. Ее высокомерие было словно запрещенный удар для Марка. — Если бы со мной рядом был друг, чтобы поговорить, тогда мне стало бы легче, но тебя не удалось найти.
Никаких прозвищ, никакой нежности. Дженнифер поняла взвинченное состояние его.
— Извини, — виновато произнесла она.
— Ты высказываешь свое мнение, а потом исчезаешь. У меня никогда нет шанса... — С удивлением Марк понял, что не может объяснить то, что чувствует, не может подобрать слов, которые бы говорили о том, как ему обидно, что Дженнифер нет рядом, нет человека, который бы мог выслушать его. — Я... Мне хотелось поговорить с тобой, Джен. — Он нежно пожал ее руку. — Прошлый вечер я провел с Гвин, загнанный в угол этим проклятым предложением. Я не переставал думать о том, как бы мне хотелось, чтобы рядом со мной была ты и я мог искренне высказать то, что я чувствую, не боясь натолкнуться на осуждение.
От этих слов твердая решимость Дженнифер рухнула. Ее враждебность исчезла, как исчезли неуверенность и сомнения.
— Я чувствую себя не в своей тарелке, Марк. — Голос Дженнифер дрогнул. — Мне бы не хотелось совать нос не в свои дела. Гвин решила в спокойной обстановке поужинать с тобой. Так чего же ты ждал от меня? Я знаю, она оказывала на тебя давление, но ведь я первая стала уговаривать тебя остаться, потому что боюсь тебя потерять. Я выбежала из твоего кабинета, потому что осознавала, как была не права, но ведь я не могла взять свои слова обратно, как и не могла изменить свое состояние. Если бы я так поступила, то стала бы лицемеркой. Поэтому я решила предоставить тебе свободу выбора, чтобы ты сам смог во всем разобраться.
— Иди сюда, Мордашка. — Марк потянул Дженнифер в свой кабинет, закрыл за ними дверь изнутри и сразу же начал говорить. — Нет ничего такого в моей жизни, что не касалось бы тебя. То, что ты чувствуешь себя не в своей тарелке рядом со мной... Боже мой, Джен, такого не должно быть. Никогда. После того, что мы пережили вместе. Ты...
Она затаила дыхание и ждала, молясь и надеясь...
— Я — что, Марк?
— Джен, есть много красивых слов, которыми я бы смог описать то, что ты значишь для меня, но все равно это будет звучать слишком тривиально. — Марк смотрел прямо в глаза Дженнифер. — Наши отношения даны нам свыше. И больше всего расстроило меня вчера то, что мне было необходимо пообщаться с тобой, найти спокойную бухту во время шторма, а ты исчезла. Я так нуждался в тебе.
То, что Дженнифер отвергла Марка, особенно после всего, что он сделал для нее, было просто ужасно. На глаза Дженнифер навернулись слезы. Она боролась с ними. Ее эмоции закрутились вихрем. Конечно, она сожалела о том, что не была вчера рядом с ним, но это было и хорошо: теперь Марк должен сам принять решение.
— Нуждался? Ты говоришь в прошедшем времени? — с сомнением в голосе спросила она.
— Нуждаюсь постоянно. Я решил это раз и навсегда.
Дженнифер улыбнулась, размышляя, видна ли на ее лице вся та безграничная любовь к Марку, которую она испытывала. Дженнифер опустилась на стул. Марк тоже присел.
— Поговори со мной, — предложила она. — Что случилось вчера вечером?
