Винтер встал и поставил другую пластинку, и по комнате разлетелись безумные аккорды свободного джаза Альберта Айлера и Дона Черри. Не так давно Болгер ставил музыку Винтеру, а кажется, что прошло сто лет.

Продавец в Лондоне поставил для Винтера диск. Перед этим туда заходил некий скандинав. «Получается, продавец получил инструкцию проиграть для меня этот диск», — вдруг осознал Винтер.

Второй скандинав диск купил.

Болгер спросил Винтера, был ли он в джазовом магазине. Он позвонил Винтеру в Лондон, когда тот был в отеле.

Винтер выкрутил громкость на максимум, до предела с болевым порогом. Взял пришедший вчера счет от «Европолитанс» за мобильный телефон и вернулся к столу. Еще вчера что-то показалось ему странным, и сейчас он взглянул на детализацию платежей повнимательнее.

Постоянный сбор. Внутренние разговоры. Особые разговоры. Это, наверное, переадресованные с другого номера, подумал он. Разговоры за рубежом, роуминг. Звонки на его номер из-за рубежа. За такие звонки он платил сам. Очень маленькая сумма. Но с Болгером они болтали довольно долго. Счет неправильный? Винтер позвонил в службу поддержки «Европолитанс» и через несколько минут получил приговор: Болгер звонил из Лондона.

Бергенхем ступил на неустойчивую темную палубу. Свет проникал только из иллюминатора Марианны.

Она открыла, и он притянул ее к себе.

Внутри было тепло. Они немного выпили.

— Это последний раз, — сказал он.

— Последний выходной? — спросила она.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

— A-а, работа окончена.

— Да, это моя работа.

— Я думала, между нами что-то большее.

— Да, было большее. Но больше не так.

— Тогда уходи.

— Можно, я просто посижу немного.

— Реши, или туда, или сюда.

— Я решил.

— Ты хочешь, чтобы я тебе что-нибудь сказала или нет?

— Что?

Лодку начало раскачивать, но он уже привык, и нужные мышцы реагировали автоматически.

— У тебя была задача, как я поняла.

— У меня оказалось больше задач, чем я думал вначале.

— О Господи.

— Ничего не поделаешь.

— Ты меня используешь.

— Нет же, нет.

— И сам это прекрасно понимаешь.

— Тогда я и сам себя использую.

— Ты хочешь, чтобы я назвала тебе имя?

Ему показалось, что она швырнула ему эти слова в полном отчаянии.

— Ты ведь охотился за именем?

У Бергенхема пересохло во рту.

— Есть некто, кого вы совсем не знаете, хотя хорошо с ним знакомы. Я не знаю, насколько он впутан в это… дело, но он меня пугает. И я думаю, что он не один.

— Что-что?

— Ничего.

Бергенхем подождал. Лодка качалась, на причале заорали чайки, все громче и громче.

— Я не много знаю, но я видела его… с одним из мальчиков.

— Что??

— Может, даже с двумя.

Бергенхем молчал, и чайки замолчали.

— Когда ты его видела?

— Как и я, он живет ночной жизнью.

— Ночной жизнью?

— Да. Он же часть… этого бизнеса.

— Он работает в порнобизнесе?

— Конечно. Он полностью ненормальный, психопат или как там это называется.

— Как его зовут?

Она ответила. Бергенхем переспросил, и она повторила.

Его охватил ужас. Он знал, что он должен делать, но ему не хотелось так поступать. Он хотел сделать все один. Наконец он может стать кем-то.

— Почему ты не сказала этого раньше? — спросил он.

— Я не была уверена, что точно помню. И помнила только лицо. Все было так… неясно… и с тобой неясно. А еще, мне не хотелось так рано умирать.

— Больше никто не умрет.

Бергенхем нажал кнопку звонка. Это был безумный поступок, ненужное геройство, он видел палец на кнопке, как чужой. Он нажал еще раз.

Открывший немного удивился. Он был в толстом халате.

— Привет, Ларс.

— Привет.

— Я уже собирался спать.

— Я бы хотел на минутку зайти.

— Мы не можем отложить до завтра?

— Лучше сейчас.

Болгер открыл пошире, и Бергенхем переступил порог.

— Можешь положить куртку здесь. — Болгер показал на стул под зеркалом. — Хочешь чай или кофе?

— Нет, спасибо.

— Сюда, — сказан Болгер и показал на кресло в комнате. — Пожалуйста.

Сам он сел напротив, по другую сторону стола.

Бергенхем сел и огляделся, но никак не мог сосредоточиться. Сердце колотилось.

Он может встать и уйти, сославшись на возможные роды, думал он. «Нет. Я сейчас начну».

— Ты хотел мне что-то сказать, — произнес Болгер.

— Прости, что ты сказал?

— Ты пришел, чтобы что-то сказать обо мне, или как?

Бергенхем искал подходящие слова. И только собрался с духом, как Болгер продолжил:

— Насколько я понимаю, ты разговаривал со стриптизершей. Она сказала тебе, что я подозрительный тип. Я удивлен, что ты не пришел раньше и не спросил насчет ее предположений.

— Я пришел сейчас.

— Но я прав?

— У меня есть пара вопросов.

— Ты приходишь посреди ночи, чтобы задать пару вопросов? По-моему, ты что-то задумал и не можешь дотерпеть до утра.

— Мы говорили со свидетелем, — сказал Бергенхем.

— Вы? Ты хочешь сказать, что ты говорил. Со стриптизершей.

— Мне нужна твоя помощь.

— Уже поздно менять тактику.

— Что?

— Ты пришел сюда не за помощью. Ты пришел облить меня грязью.

— Н-нет…

— Я уже помог тебе, сопляк, я охранял тебя, когда ты бегал за этой ненормальной девкой. Не думай, что я этого не видел. Ты не полицейский, ты ребенок. Она что-то сказала, и ты тут же пошел сюда. Мне надоело, я поговорю об этом с Эриком.

— Я не говорил с ней о тебе.

Болгер не ответил. Он спокойно сидел, его голова заслоняла лампу, и вокруг головы сиял ореол.

— Это ты сделал, — сказал Бергенхем.

— Что, черт возьми?!

— Раньше я не был уверен, но теперь знаю точно.

— И где группа захвата?

— Ты ублюдок.

Болгер рассмеялся. Его халат распахнулся, открыв волосатую грудь.

— Ты слишком далеко зашел, парень.

— Ты убил мальчиков.

Болгер улыбался и молчал.

— Я не знаю почему, но мы это выясним. С Божьей помощью мы это выясним.

— Ты пьян или ширнулся у этой наркоманки? — спросил Болгер.

— Ты едешь со мной?

— Что?

— Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Ты подозреваешься…

Болгер встал.

— А я хочу, чтобы ты сейчас ушел. Тогда мы забудем этот странный случай.

— Я не уйду, — сказал Бергенхем.

— Тогда я позвоню Эрику.

— Я сам позвоню.

— Вперед. У тебя же есть с собой мобильный.

— Нету, — сказал Бергенхем и поднялся. Он видел телефон на столике в форме полумесяца, что стоял у окна. Он прошел между креслом и столом, и Болгер поднялся, когда он проходил мимо него. Они были одного роста. Бергенхем посмотрел Болгеру в глаза.

— Я позвоню сам, — сказал Болгер.

— Подвинься, — сказал Бергенхем и поднял руку, но Болгер сделал выпад-другой, и Бергенхем отшатнулся. Он почти потерял равновесие, но удержался и снова двинулся вперед.

— Иди сюда, — сказал Болгер и ударил Бергенхема в плечо.

Бергенхем потерял опору, не удержался на ногах и упал, ударившись затылком о край стола с сильным неприятным звуком. Толстое стекло не разбилось. Глаза Бергенхема закатились, и он сполз на пол. Он лежал рядом со столом, по телу пробежала дрожь от головы до ног, и еще раз.

Болгер услышал звук из его горла и наклонился над ним. Стон на одной ноте, который, казалось, не имел отношения к лежащему раненому человеку.

Бергенхем лежал с закрытыми глазами без сознания. Вдруг они открылись — но Болгер не знал, видит ли он что-нибудь, — и снова закрылись. Снова донесся ужасный звук из его горла. Болгер не мог этого слышать. Он этого не просил, он никого не приглашал. Он поднял его голову, положил руку на горло, издававшее столь жуткие звуки, надавил всей тяжестью и почувствовал движение лежащего перед ним тела и надавил сильнее.

Вскоре звуки прекратились. Болгер встал, потянул Бергенхема за ногу. Они еще дергались. Болгер поднял его. Он никогда его не интересовал. Никогда. Он ничего не значил.