Что до меня, то я никогда не видел эти пятую, шестую, седьмую и даже восьмую планеты, даже при условии, что они легко различимы в бинокль, как и спутники Юпитера, на которые я постоянно смотрю в свой бинокль. Собственно говоря, я люблю рассматривать Солнечную систему в хороший бинокль. Тогда я могу увидеть внезапно пропадающие кольца Сатурна, так же как и красное свечение вокруг Марса, иногда тонкий месяц Венеры, который подтвердил предположения Галилея о том, что Венера вращается вокруг Солнца. Я могу разглядывать кратеры, горы и тени на поверхности Луны часами. Я внимательно высчитывал точное месторасположение Урана и наблюдал за ним несколько ночей кряду только для того, чтобы на себе ощутить то волнение, которое мог почувствовать Уильям Гершель, когда впервые обнаружил Уран. Тем не менее я никогда и не думал искать эти мелкие объекты, хотя они и были самыми волнующими астрономическими открытиями начала XIX века.
Полагаю, я никогда не занимался поисками этих четырех планет только потому, что они стали частью нашего представления о Вселенной среди потока новых объектов, которые пошли лавиной. К 1851 году было открыто уже более пятнадцати планетоподобных небесных тел, и в дополнение ко всему была обнаружена гигантская планета Нептун. Эта планета была достаточно внушительных размеров для того, чтобы в ее честь можно было назвать элемент нептуний (Np), однако, увы, никто не мог вспомнить названия остальных пятнадцати. Да, это было довольно тяжелое время. Какую учитывать? Какую не учитывать? На стене в моем кабинете в Калифорнийском технологическом институте висела коллекция карт Солнечной системы, датируемых годами с 1850-го по 1900-й. Солнечная система на каждой карте была изображена по-разному. На странице из атласа 1857 года Церера, Паллада, Юнона и Веста были помечены как «малые планеты», в то время как десятки других астероидов, также находящихся между Марсом и Юпитером, были изображены практически схематично, а под ними значилась надпись «область астероидов». На одну немецкую карту, вышедшую в 1856 году, были нанесены все известные на тот момент астероиды вместе с датой их открытия при отсутствии каких-либо упоминаний о том, являются ли они планетами. Даже к 1896 году в атласе производства компании «Рэнд Макнэлли энд Ко» абсолютно четко говорилось о том, что Солнечная система состоит из Солнца, планет (причем они подразделялись на собственно планеты, то есть те, которые вращаются вокруг Солнца, и спутники планет) и комет. Что интересно, об астероидах там не было ни слова. По краям моего атласа «Рэнда Макнэлли» располагались картинки, изображающие то, как выглядело бы Солнце, если бы вы смотрели на него с других планет: на верхнем поле вы видите Солнце с Меркурия – оно огромное; внизу – с Нептуна, оттуда Солнце кажется крохотной точкой; по бокам – изображения Солнца с Цереры, Паллады, Юноны и Весты, все еще претендующих на звание планет. Со всех четырех планет Солнце выглядит одинаково, и это неудивительно, ведь все они одинаково удалены от него.
Так или иначе на рубеже веков споры по поводу того, что же является планетой, а что нет, были разрешены. Боюсь, я не смогу привести примеры записей или каких-либо набросков, которые бы разводили по разные стороны астероиды и планеты. Каков был их проступок? Почему же они были изгнаны из пантеона планет? В конце концов самым большим огрехом стало то, что их было слишком много в одном месте. Дело в том, что большие планеты вращаются вокруг Солнца, а их орбиты находятся далеко друг от друга, однако сотни известных нам астероидов двигаются беспорядочно, их орбиты то и дело пересекаются или совпадают. Сколько же это – слишком много? Когда астероидов было всего четыре и Солнечная система оставалась неизменной в течение сорока лет со всеми своими одиннадцатью планетами, никто (кроме химиков, которые не могли угнаться за открытиями в области астрономии, так как им не везло с открытием новых химических элементов) не высказывал своего недовольства. Однако перспектива нескончаемого парада небольших по размеру и движущихся по одной орбите вокруг Солнца планет была не очень приятной. К 1990 году, по всеобщему соглашению, в Солнечной системе осталось всего восемь планет, хотя по этому поводу не было сделано никаких официальных сообщений. Церера, которая на протяжении века упорно отстаивала честь по праву называться планетой, сосуществуя в тандеме со своими меньшими собратьями, просто перестала считаться таковой и не была удостоена даже протеста со стороны жителей планеты Земля.
После того как ученые пришли к решению, что Церера и остальные небесные тела, открытые в той же области звездного неба, существенно отличаются от других планет и соответственно должны быть классифицированы иным образом, они, возможно, и непреднамеренно, но с уверенностью в правильности своих действий изменили значение слова «планета». Это слово больше не обозначало блуждающие по небу и вращающиеся вокруг Солнца объекты. Да, астероиды перемещались по небу, но они не были одиночками, их можно было сравнить со стайкой гольянов, мелкой рыбешкой, которая всегда вертится рядом с брюхом кита. Так вот, планеты и были китами Солнечной системы.
Когда я был ребенком, я прекрасно представлял себе, что такое астероиды. Я всегда могу мысленно возвращаться к тому плакату у меня на стене. На нем астероиды были похожи на гальку, разбросанную по небу между Марсом и Юпитером. На самом деле, это и есть метеориты – осколки комет, или астероиды, которые иногда падают на поверхность Луны и образуют на ней многочисленные кратеры. Я видел падающие звезды и знал, что это были осколки астероидов, которые сгорали в атмосфере Земли. Да, возможно, я не знал их названия или чего-то, что делало их особенными, а может, в них и не было ничего особенного. Что я хорошо усвоил из моего детства, в 1970-е, так это разницу между планетой и астероидом. Для меня она была очевидной, как разница между глыбой и горстью песка.
После того как спустя несколько десятков лет неразбериха с планетами наконец-то улеглась и в учебниках стало говориться о том, что Солнечная система состоит из восьми планет, внезапно была обнаружена девятая. Клайд Томбо, американский астроном, обнаружил Плутон, когда систематически делал фотографии одной и той же части неба и сравнивал их в надежде увидеть какие-либо изменения. 18 февраля 1930 года Клайд Томбо заметил, что на фотографиях один маленький объект переместился на звездном небе с одного места на другое. Это была новая планета! В отличие от несметного количества астероидов (а к тому моменту было известно уже несколько сотен) траектория движения Плутона находилась не между Марсом и Юпитером, а далеко за пределами орбиты Нептуна, где и должна была находиться настоящая девятая планета. Но все же это казалось немного странным. Дело в том, что Плутон обращается вокруг Солнца по эллиптической орбите в отличие от остальных планет Солнечной системы. Угол наклона его орбиты относительно плоскости эклиптики равен почти двадцати градусам, чего не наблюдается у других планет. Кроме этой особенности, Плутон и выглядел совершенно иначе. Плутон так мал, что едва ли достоин того, чтобы называться планетой. В сущности, он похож на звезду. Многие астрономы отказывались называть Плутон планетой. Можно ли было причислить его к астероидам?.. И все-таки к тому времени слово «астероид» потеряло свое буквальное значение, обозначавшее «звездообразный». Теперь астероидами называли те небесные тела, которые были обнаружены между Марсом и Юпитером. Можно ли было назвать Плутон кометой? Кометы могут иметь эллиптическую отклоняющуюся орбиту, как у Плутона, однако ни одна комета не находилась так далеко, ведь само слово «комета» (от лат. coma – волосы) обозначало появление небесного тела, имеющего туманный, смазанный вид, недалеко от Земли. Плутон не выглядел смазанным, он был похож на звезду, хотя и перемещался по небу. Несмотря на то что Плутон не имел ничего общего ни с одной планетой Солнечной системы, ученые не смогли классифицировать его как-то иначе, поэтому ничего не оставалось, кроме как объявить Плутон девятой планетой Солнечной системы (и назвать новый химический элемент плутонием). Крохотный странный шар – Плутон продолжали называть планетой почти семьдесят лет – блуждал на самом краю Солнечной системы. Это планета с ледяными горами на поверхности и орбитой, столь необычной, что она даже не смогла поместиться на моем плакате, она – ни на что не похожая точка на самом краю Солнечной системы.
