Большая половина оставшегося дня прошла как в тумане: бесконечные интервью, соболезнования и поздравления. В тот же день после обеда я отправился на радиостанцию, где должен был участвовать в радиопередаче и в прямом эфире отвечать на вопросы дозвонившихся слушателей. Эту радиопередачу должны были транслировать во всем Лос-Анджелесе. Когда я появился в студии, мне сказали, что какой-то другой астроном будет принимать участие в передаче в качестве гостя.

Отлично, подумал я. Он-то и поможет мне оставаться сосредоточенным и последовательным.

Когда мы вышли в прямой эфир, я внезапно понял, что тем астрономом будет не кто иной, как член тайного комитета, который пытался перехитрить нас. Он будет отвечать на вопросы, находясь в прямом эфире, прямо из Праги! Для него этот день окажется еще более долгим, чем для меня.

Он казался очень уставшим и определенно не был рад тому, что произошло. Он говорил о том, какую, по его мнению, медвежью услугу оказали науке результаты голосования. На что я ответил, что, по моему мнению, астрономия оказала миру большую услугу.

Он говорил о том, что его очень огорчил тот факт, что согласно новому определению больше никто не сможет обнаружить в Солнечной системе новую планету.

"Знаете, — ответил я ему по радио, находясь на другой половине земного шара, — когда вы говорите, что больше никто не сможет обнаружить в Солнечной системе новую планету, я воспринимаю это как вызов".

В ходе радиопередачи мы оба отвечали на вопросы дозвонившихся радиослушателей. Было ясно, что сама мысль о том, что Плутон больше не является планетой, никак не могла уложиться в умах людей.

Целый час ведущий собирал предложения мнемонических фраз от слушателей, чтобы можно было легко запомнить новый порядок планет. Некоторые преподносили несколько модифицированную версию известной фразы My very educated mother just served us nine pizzas [буквально: моя весьма образованная мама только что приготовила нам девять пицц], что соответствует порядку планет: Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун, Плутон, ставя вместо слов "девять пицц" слово "начос" или "ничего", что звучало забавно. Однако самая лучшая мнемоническая фраза, которую я предлагаю использовать и по сей день, была прислана мне слушателем, который так и не назвал свое имя. В этой фразе отражены все те чувства, которые окутают мир в ближайшие дни, недели и месяцы:

Мерзкий, Весьма Злобный Мужчина Юрко Скомкал Утвердившуюся Натуру¹⁰.

Чтобы сохранить за Плутоном новый статус, требовалось много сил.

Решение принято. Но шли дни, месяцы, годы, и все это время со мной постоянно заговаривали на улице, в самолете, мне присылали электронные письма, и все хотели знать одно: почему Плутон постигла такая участь? Чем так насолил мне Плутон?

Именно в эти моменты я особенно рад, что астрономы проигнорировали мой совет, который я дал в самом начале: оставить Плутон, добавить к девяти планетам Ксену и забыть о научном толковании слова "планета". Я и сейчас радуюсь, что, вместо того чтобы не обращать внимания на научные основы и оставить смысл, который вкладывают люди в слово планета, ученые поступили иначе. Люди, произнося слово "планета", вовсе не имеют в виду "что-то размером с Плутон или больше", и, конечно же, они совсем не подразумевают "что-то в форме шара". Произнося слово "планета", они думают, как я полагаю, что это "один из тех немногих, но крайне важных гигантских объектов нашей Солнечной системы".

Моя же работа заключается в том, чтобы докопаться до сути Солнечной системы. Полагаю, что люди сами осознают тот факт, что Плутон более не принадлежит к той немногочисленной группе крайне важных гигантских объектов нашей Солнечной системы.

Вот что я обычно говорю людям:

Многие астрономы, уставшие после так и не прекратившихся дискуссий до и после того, как Плутон был лишен статуса планеты, скажут вам, что в конце концов все это не имеет никакого значения. Планета Плутон или не планета – все это не более чем вопрос семантики. Те астрономы также скажут: "Определения вроде этого не имеют огромного значения". Однако мне придется сказать вам обратное. Дискуссии о том, является Плутон планетой или нет, крайне необходимы для нашего с вами понимания сути Солнечной системы. Я даже скажу вам о том, что тут дело совсем не в семантике. Это вопрос фундаментальной классификации.

Классификация – это первая ступень на пути к пониманию какого-либо понятия, явления с научной точки зрения. Всякий раз, когда ученые сталкиваются с очередным необыкновенным явлением, не поддающимся объяснению, они неизбежно, даже подсознательно, пытаются как-то его классифицировать. По мере того как в мире появляется все больше и больше новых открытий, принципы классификации изменяются, постоянно подвергаются пересмотру или даже заменяются на более точные. Разумеется, все это делается в соответствии с тем, что ученые пытаются понять благодаря этим сложным классификациям. Классификация – это также своего рода особый путь, по которому мы путешествуем в безграничном мире природы во всем ее многообразии, которую мы в то же самое время разбиваем на крохотные составляющие, чтобы упростить процесс ее понимания.

Каким образом мы должны классифицировать Солнечную систему? На самом деле, это чрезвычайно тяжело, поскольку мы находимся в самом ее центре, и всю жизнь знаем о планетах, окружающих нас. Однако давайте постараемся посмотреть на все это с позиции человека, который никогда в своей жизни не видел ни одну планету. Представьте, что вы – пришелец, проживший всю свою жизнь на космическом корабле, который прилетел с далекой-далекой звезды. Вы не знаете о существовании планет. В языке, на котором вы говорите, даже нет слова, которое могло бы обозначат ь планету. Все, о чем вы имеете представление, — это ваш космический корабль и звезды вокруг. Солнце, которое по своей природе похоже на все другие звезды, становится все ярче и ярче по мере вашего к нему приближения.

Как только вы начинаете всматриваться и думать о Солнце, вы неожиданно замечаете, что – погодите-ка! — Солнце не одиноко! Вы видите что-то крохотное совсем рядом с ним. Вы очень волнуетесь, находясь так далеко в чужом мире. По мере того как ваш корабль приближается и вы начинаете более внимательно всматриваться во все это очарование, вы вдруг осознаете, что рядом с Солнцем находятся уже два крошечных объекта. Нет, постойте, три! Нет-нет, четыре!

Только что вы нашли то, что называется Юпитером, Сатурном, Ураном и Нептуном: планеты-гиганты. С того места, где вы сейчас находитесь, а это все еще очень далеко от Солнечной системы, эти объекты кажутся крохотными и так близко к Солнцу, что вы едва можете различить их. В вашем языке нет слова, которым вы могли бы назвать увиденные объекты, поэтому вы просто-напросто произносите первое попавшееся слово языка, на котором вы привыкли говорить: итгсан.

Вы продолжаете искать глазами пятого итгсана за четвертым, поскольку вам кажется совершенно логичным, что их должно быть больше. Ваш космический корабль все ближе и ближе подходит к Солнечной системе, но вы ничего не видите. Поверьте, мне очень знакомо ваше разочарование.

Наконец, вы подошли еще ближе, и четвертый итгсан стал намного ярче и более различим. И туг вы неожиданно понимаете, что все это время искали не там. На самом деле, рядом с Солнцем есть и другие итгсаны, только они находятся не после первого найденного вами объекта, а перед ним. Их четыре, однако, эта четверка намного меньше тех, что вы обнаружили сначала. Вам нужно подыскать новое слово для них. Пусть будет итрарестлы. Вы не знаете ничего о них, однако мы-то знаем, что только что вы обнаружили Меркурий, Венеру, Землю и Марс.