Сидя за столом в помещении для пресс-конференций в Пасадене перед толпой журналистов, я спроецировал на огромный экран только что опубликованную копию окончательной редакции резолюции, которую нашел на веб-сайте собрания в Праге. Окруженный группами журналистов и сильно увеличившейся толпой любопытных зрителей из сообщества Калифорнийского технологического института, я начал читать:

Лишь в этот момент я понял, что повестка дня включала в себя не только вопрос о судьбе Плутона. Сразу стало ясно, что это утро окажется длиннее, чем я предполагал. Я прекрасно знал, что такое теория прецессии и плоскость эклиптики, и меня совершенно не интересовало точное определение, предложенное MAC, точно так же, как и астрономов в Праге.

Я зевнул.

Должно быть, я упустил из внимания первоначальное его определение.

До меня стало доходить, почему до сих пор на подобных собраниях еще никто не дожидался голосования.

Ну, наконец-то! Я быстро пробежал глазами новое определение. Несмотря на то что оно было не совсем четко сформулировано и недостаточно хорошо обдумано (для меня это не было удивительным, учитывая, что окончательный вариант формулировки, возможно, был составлен поздно ночью), оно оказалось более-менее разумным и довольно сносным. Новое толкование этого слова содержало также примечание, которое отчетливо говорило о том, что Солнечная система включает в себя восемь планет: Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун. Плутон, Ксена, а также астероид Церера отныне будут называться карликовыми планетами. До этого мгновения никто и понятия не имел о подобном термине. В резолюции довольно четко было подчеркнуто, что планеты-карлики не являются планетами. Ну не дико ли звучит?!

Первым вопросом со стороны журналистов стал: "Карликовые планеты на самом деле планеты?".

Нет, пояснил я. Резолюция довольно ясно говорила о том, что Солнечная система состоит из восьми планет, в то время как карликовые планеты, которых в ней могло быть пара сотен, абсолютно точно не являлись планетами.

Журналистам не терпелось узнать, почему объект, названный карликовой планетой, не является планетой? Ведь голубая планета остается планетой. Планеты-гиганты также являются планетами. Карликовое дерево остается деревом. Так как такое может быть, что карликовые планеты не являются планетами?

Именно в этом очарование и разочарование определений. Однако я был согласен с тем, что это неудачный выбор и довольно странная и непонятная фраза, которая напускает туману. Что-то в этом определении меня настораживало. Но все же резолюция точно гласила: в Солнечной системе восемь планет. Если астрономы проголосуют в пользу резолюции № 5А, Плутон, разумеется, будет "мертв".

"А о чем же говорится в резолюции № 5В?" — спросил кто-то из зала.

Так, до этого я еще не успел добраться. Я повернулся к экрану.

Что? "Классическая планета"? Это было просто-напросто оговаривающим правом на освобождение от ответственности за вынесение приговора о судьбе Плутона, отговоркой! Резолюция № 5В просто подменяла слово "планета" из предыдущей резолюции классической планетой. Получается, что в Солнечной системе есть и восемь классических планет и четыре карликовые планеты. Всего лишь небольшое дополнение – "классическая" – и тут же карликовые и классические становятся просто-напросто разными, но в то же самое время равными подклассами общей категории планет. Как ни крути, но совершенно неожиданно карликовые планеты стали планетами! Комитет MAC и впрямь хотел подлизаться – вернуть статус Плутона как планеты. Весьма странная фраза "карликовые планеты" была включена в предыдущий пункт резолюции только для того, чтобы позволить Плутону вернуться с того света и вновь обрести жизнь.

Как и в предыдущей резолюции, это толкование было также запутано. Откуда взялось название "классические планеты"? Разве не должна фраза "классические планеты" относиться к известным издавна планетам? Во времена Древней Греции и Древнего Рима в Солнечной системе существовало семь планет: Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн, да еще Солнце, да еще и Луна. Земля не была планетой, поскольку считалась центром вселенной. Уран, который был обнаружен в 1781 году, а также Нептун, обнаруженный в 1846 году, стали планетами спустя тысячу лет после эпохи классицизма. По моему мнению, называть самые крупные восемь планет "классическими" совершенно бессмысленно.

Тогда я объяснил журналистам в зале все слишком сложные для понимания вероятные результаты предстоящего голосования, а также судьбу Плутона в каждом случае. Наконец-таки тот самый вопрос, который я ждал, был задан: "Как вы считаете, Плутон должен быть планетой?".

Я печально вздохнул. Вне всяких сомнений, оказаться первооткрывателем новой планеты было бы весьма волнующе. "Нет, — ответил я. — Плутон не должен называться планетой, точно так же, как и Ксена. Когда в 1930 году был обнаружен Плутон, не было подходящих определений и терминов, как можно было бы классифицировать этот объект. Однако к настоящему моменту мы знаем, что он является лишь одним из тысяч подобных ему объектов, находящихся за пределами орбиты Нептуна. Сегодняшнее голосование должно исправить ошибку в понимании Плутона, совершенную в 1930 году. То, что с девяти планет, составляющих Солнечную систему, мы опустимся до восьми, будет настоящим прорывом в науке".

К шести утра в Калифорнии в Праге было три часа дня и собрание уже было готово начаться. Мы собирались следить за голосованием, транслируемым через веб-камеру. Изображение постоянно "скакало" и было в очень низком разрешении. Я нашел ссылку на интернет-трансляцию, нажал на нее и спроецировал изображение на большой экран, находящийся за моей спиной, так, чтобы всем было хорошо видно. Изображение занимало площадь, равную одному квадратному футу⁸. Если присмотреться, то можно увидеть астрономов размером с один дюйм⁹, постепенно заполнявших аудиторию.

Я не очень хорошо помню все то, что произошло в следующие шестьдесят минут. После того как мы посмотрели выступление австрийского барбершоп-квартета, началась прямая трансляция. В зале было около девяти сотен членов, нам предстояло выдержать их голосование по первым четырем резолюциям. Да, это утро обещало быть очень долгим. Я выключил звук и приготовился к вопросам, которых оказалось довольно много. Однако я не могу вспомнить ни один из них. На крошечном экране было видно, как люди произносили какие-то речи и поднимали в воздух желтые карточки, что означало их голоса за Барицентрическое время. Кто-то наконец принес мне чашку кофе. Голосование за первые четыре резолюции быстро подошло к концу. Не было ни единого голоса против.

В конце концов на экране появился текст резолюции № 5А Мы сразу же приготовились слушать. Некогда тайный комитет, теперь известный всем астрономам, зачитал и приступил к разъяснению резолюции. Пришло время для комментариев собравшихся. Астрономы один за другим поднимали руки и передавали друг другу микрофоны. Вот некоторые цитаты из научных дискуссий знающих ученых: