Директор, должно быть, очень быстро осознал всю серьезность предъявленных обвинений. Он пообещал собрать всю необходимую информацию, а также он практически умолял, чтобы мы не расценивали действия Ортиса как действия всего института в целом.
Во втором своем письме директор института сообщил нам, что у него был разговор с Ортисом и что он призывал его ответить нам.
У меня было больше чем полмесяца на то, чтобы в мельчайших деталях обдумать все, что успело произойти за это время. Я написал еще более подробное письмо Ортису и Сантос-Сансу, подробно написав все, что мы знали об этой истории. Я не видел другого для них выхода, кроме как признаться в своих действиях и извиниться.
Я ждал.
Спустя почти месяц я открыл свою электронную почту и обнаружил письмо от Ортиса. Что же он ответил? Отрицал ли он яростно свои действия? Или же слезно благодарил нас за то, что мы предоставили ему шанс искупить свой грех признанием своей ошибки? Хотел ли он попытаться поговорить с нами и найти благоприятное для себя решение этой проблемы? Я был взволнован, мне не терпелось поскорее прочитать письмо. Его ответ должен был определить ход дальнейшего развития событий.
Ортис перевел стрелки: обвинил меня во всем случившемся. Это я должен расцениваться как всеобщая угроза науке, и потому я должен был быть последним из тех, кто достоин говорить об этике. Это я должен извиниться перед международным научным сообществом и прекратить мою скрытую деятельность. Если я исправлюсь, Ортис даже отдаст мне право на открытие объекта 2003EL61, а сам он будет счастлив, если будет считаться первым человеком, который заявил об открытии этого объекта. Я должен все обдумать, и мы должны снова поговорить, но уже в конце месяца.
Ах вот как! Ортис полагал, что он "высвободил" объект К40506А, нежели украл его. Это я скрывал объект, что, по его мнению, было явным нарушением всех научных правил. Таким образом, Ортису нужно было сказать спасибо, а не осуждать его за то, что он нашел информацию о существовании нового объекта и "выпустил ее на свободу".
В каком-то смысле Ортис был прав. Я действительно скрывал информацию. Я знал до деталей все, что сделал Ортис, но я целый месяц не говорил никому о том, что знал, надеясь на дружеское решение этой проблемы. По сейчас эта надежда разрушилась. Я выложил всю информацию о том, когда и как Ортис заходил в нашу базу данных, в Интернете. На следующий день на первой странице научного раздела "Нью-Йорк Таймс" появилась длинная статья об обвинениях и контробвинениях относительно Ортиса. Эта история об обвинениях в его адрес вскоре появилась во всех основных научных журналах. И именно тогда, когда тайное стало явным, Хосе Луис Ортис был назван Самой ужасной личностью в мире – это прозвище присвоила ему Кейт Ольберман из MSNBC. По рейтингу он даже обогнал бортпроводницу из Шри-Ланки, которая по телефону сообщила о том, что в самолете заложена бомба, только для того, чтобы в тот день не выходить на работу.
Именно так, несмотря на то что аргументы Ортиса казались разумными. Да, мы держали нашу находку в секрете. Это плохо?
До того дня я просто-напросто не обращал внимания на реплики интернет-сообщества, которые обвиняли нас в злонамеренном поведении, полагая, что, вступи я в "драку", это добавило бы убедительности предъявленным нам обвинениям, но, как это бывает, нечестные обвинения заставили усомниться и других людей в сообществе. Мне даже стали писать письма настоящие ученые, в которых они спрашивали меня, почему я так долго скрывал всю информацию о существовании нового объекта.
В конце концов я ответил. Той ночью я долго не мог уснуть: я написал длинную статью на моей странице в Интернете, о которой вскоре должен был узнать весь мир. Я не отказывался от обвинений в мой адрес, что я умалчивал об открытии и тем самым нанес ущерб науке. Вот, что я написал:
Что мне более всего непонятно, так это почему обвинения не направлены на любое научное достижение, о котором пишут в любом достойном уважения журнале. Ибо именно так и происходит: когда ученые делают какое-либо открытие, они должны обязательно подтвердить его своими исследованиями и задокументировать, после чего они представляют эти бумаги на рассмотрение в научные журналы. Чего они не должны делать, так это сразу же объявлять о своем открытии и немедленно собирать пресс-конференции для того, чтобы сделать официальное заявление (любой ученый, помышляющий такое, должен тут же опомниться, стоит ему услышать, пусть даже шепотом сказанное, "холодный ядерный синтез").
Настоящая наука – это тщательный и неспешный процесс. Между открытием и его публичным объявлением в научной работе может пройти даже пара лет. В случае наших предыдущих открытий, перед тем как объявить о существовании новых объектов, мы готовили специальные научные работы. На это у нас всегда уходило чуть меньше девяти месяцев.
Научные статьи имеют очень большое значение. Они позволяют другим астрономам проверить, подтвердить, а также сделать некоторые замечания по поводу проделанной нами работы. К сожалению, мы были просто вынуждены преждевременно объявить о существовании Ксены и Пасхального кролика, и поэтому мы не успели завершить посвященные им научные работы. С научной точки зрения мы оказались в затруднительной ситуации и извиняемся перед нашими коллегами, которые должны узнавать о нашем открытии только после прочтения статей в различных печатных изданиях. В настоящий момент мы работаем над научными статьями, однако, как я уже ранее упомянул, настоящая наука – это тщательный и неспешный процесс, и мы еще не закончили наш анализ. В любом случае от открытия до объявления обычно проходит девять месяцев. Как мы полагаем, это не очень долгий срок
Любой на вашем месте может возразить: существование нового объекта не вызывает сомнений, так почему бы сразу же не объявить об открытии и не продолжить изучать его? Да, многие астрономы так поступают. Вот две причины, почему мы так не поступаем. Во-первых, мы посвятили значительную часть всей нашей карьеры этому исследованию, рассчитывая на то, что мы можем открыть новые большие объекты в пределах нашей Солнечной системы. Каждое открытие таит в себе научный интерес. Практически в каждой области науки, если есть заинтересованность, ученые получают истинное удовольствие от самого процесса детального изучения сделанного ими открытия. Если мы объявим об открытии нового объекта преждевременно и тем самым расскажем другим астрономам самые первые детали нашего открытия, то наши усилия и то время, которое мы потратили на его изучение, пройдут даром. Некоторые считают, что мои принципы являются губительными для науки, дескать, тем самым я препятствую остальным заинтересованным людям исследовать найденный нами объект. Мне очень тяжело понять, почему нельзя подождать девять месяцев, тем более что несколько дней назад они понятия не имели о том, что этот объект вообще существует, и вообще, как это может нанести какой-либо вред науке!
Многие другие астрономические наблюдения ведутся по таким же точно принципам. Астрономы наблюдают за небом в поисках еще более удаленных от нас галактик. Когда им удается найти галактику, они изучают ее и пишут посвященную ей научную работу. После того как работа закончена, она издается, и другие астрономы могут узнать о существовании новой далекой галактики и самолично заняться ее изучением. Другие астрономы изучают огромные базы данных, такие как инфракрасная съемка 2mass в поисках таких редких объектов, как коричневые карлики. Когда им удается найти их, они также сначала исследуют их и пишут научный труд. Когда научная работа появляется в печати, другие астрономы узнают об открытии и могут приступить к собственному исследованию. Однако многие астрономы наблюдают за небом в поисках неуловимых знаков, являющихся прямым доказательством существования планет, которые находятся вне Солнечной системы. Когда ученый находит одну из таких планет, он внимательно и детально изучает ее, а потом пишет научную работу. Вот вам схема, по которой действует вся наука астрономия, а также все известные области наук На самом деле, это очень эффективная система. Те люди, которые вкладывают в свои исследования огромные усилия, изо всех сил стараются обнаружить редко встречающиеся объекты, должны получать в награду за это право на то, чтобы быть первыми в своем научном исследовании. Те астрономы, которые не хотят или не могут приложить должных усилий для поисков новых объектов, могут заняться их изучением спустя какое-то время.
Вот вам и вторая причина того, почему мы сразу же не объявляем о своем открытии. Мы чувствуем большую ответственность не только перед нашими научными коллегами, но и перед общественностью. Мы прекрасно знаем, что в этих крупных объектах, которые мы продолжаем находить, чрезвычайно заинтересована общественность, и мы больше всего хотели бы завершить наш научный труд до того, как будем готовы сделать официальное заявление. Возьмите, к примеру, незамедлительное объявление Ортиса и его команды о существовании 2003EL61. Заголовки таких сайтов, как ВВС, вовсю вопили: "Новый объект может оказаться вдвое больше, чем Плутон". Однако к тому времени мы уже знали о том, что у объекта 2003EL61 есть спутник и что сам объект составлял тридцать процентов от всей массы Плутона. Мы постарались сказать об этом, но донести это было уже слишком трудно. К большому сожалению, другие любопытные свойства нового объекта потерялись в этой неразберихе. Никто так и не услышал, что период его обращения вокруг своей оси составляет четыре часа, то есть он вращается быстрее любого другого известного объекта, находящегося в поясе Койпера. Или о том, почему именно такой период вращения сделал этот объект похожим на сигару. Или о том, как наличие сателлита помогло нам вычислить массу объекта 2003EL61. Все эти интересные факты помогут общественности узнать намного больше о тайнах физических законов Солнечной системы. Опубликовав свое исследование, вы получаете шанс рассказать обо всем этом людям. Когда же Ортес скороспешно объявил об открытии объекта 2003EL61, все, что вы могли узнать о нем, было: "в Солнечной системе был обнаружен крупный объект". Вот и все. Печально, что упущена возможность рассказать живописную научную историю о новом объекте, все, что было, — люди услышали "сказку-однодневку", в которой было что-то от астрономии, что-то от физики и что-то от детективного романа.
Поскольку мы занимаемся тем же самым, чем занимаются другие астрономы, а также на самом деле сразу же объявляем о наших открытиях, то откуда, скажите, взялась сумасшедшая идея о том, что мы должны без промедления заявлять об открытиях? Любопытно, что существует такая область астрономии, в которой немедленно сделанные объявления об открытиях могут принести пользу всем. Это касается редких, быстро изменяющихся объектов, таких как сверхновая звезда, всплески гамма-излучений, кометы, околоземные астероиды, изучая которые, астрономы тотчас рассылают о них всю известную информацию, чтобы другие ученые могли как можно быстрее изучить феномен их существования и успеть сделать это до того, как они исчезнут или изменятся до неузнаваемости. Никто из ученых, обнаруживших комету, не оставлял ее для собственного изучения, поскольку до того, как исследование будет завершено, комета успеет отдалиться на большое расстояние или исчезнет, и никто уже никогда не сможет вернуться к ее исследованию снова. Те люди, которые первоначально осуждали нас и говорили, что мы были неправы, долгое время скрывая информацию о новом объекте, по большей части являются небольшой группой астрономов-любителей, которые знакомы с протоколом исследования таких небесных явлений, как кометы или околоземные астероиды. Мы можем только предположить, что такая осведомленность может привести их к неправильному пониманию самой сути. Объекты пояса Койпера совсем не похожи на такие быстро меняющиеся явления. Астрономы будут тщательно изучать Ксену на протяжении долгого времени.
Мы надеемся, что сможем обнаружить еще несколько крупных объектов в пределах Солнечной системы. Когда это произойдет, мы сделаем все возможное, чтобы узнать о них все, что только сможем, перед тем как официально заявить об их существовании. Мы также постараемся сделать наше объявление настолько полным и всеобще интересным с научной точки зрения, насколько это будет возможно. Как и все ученые, мы постараемся не упустить наш шанс, а если, в то время, пока мы готовим научную работу, кто-то другой опередит нас и сообщит об открытии раньше нас, мы сердечно поздравим их с этим достижением.
