Ну, по крайней мере, в тот момент я решил, что это — пьяные глюки…

Санкт-Петербург,

2008–2010 гг.

Наутро после убийства «бизнесмена» Кириллу стало очень плохо. Но все же он нашел в себе силы тщательно побриться, спуститься в гастроном за парой литров водки и закуской. А потом он заперся в квартире, отключил телефон и задумался.

Нет, ему не жаль было убитого — собаке собачья смерть! Может быть, вчера была спасена чья-то сестра, чей-то брат или просто какие-то абстрактные люди. Скорее всего, очень молодые. И не очень умные. Ничего, если мозг наркотой не травить, ум может со временем и появиться.

А пока они еще только балуются всякой гадостью и способны остановиться сами, если им не будут подсовывать наркоту каждый день.

Почему-то не боялся Кирилл и карающей длани закона. Пропавшего найдут, возможно, только когда завоняет всерьез. Как крысу, сдохшую под половицами — на его прежней работе был такой случай: шеф сперва ликвидировал кошек, как класс, а потом получил сюрприз. Прямо в своем кабинете. И ничего не поделаешь: пришлось паркет разбирать.

Кстати, о крысах. Очень вероятно, что многочисленные крысы поработают над трупом основательно. Свидетелей нет, а следы ликвидированы.

Другое волновало Кирилла — он пытался понять произошедшее, осознать, что именно случилось и как.

Истина доходила чрезвычайно медленно.

Наконец, он осознал. Упырь, значит? Ну, что же, получайте, что сами сотворили. Зато намного сильнее, чем кажется на первый взгляд, прекрасно видит в темноте, способен оставаться незамеченным, наверняка умеет и что-то еще, только пока не понял, что именно. Идеальный киллер, мечта главарей мафии.

«Убивать вы меня тоже научили сами. Вот и будем убивать, — решил он. — Только аккуратно, без нервов. Будем творить новую легенду этого города. Может, и вправду наркомрази станет поменьше. Гадкий шкурный страх — могучая штука. А если повезет, доберусь до кого покрупнее. Только больше никаких неконтролируемых срывов, действуем аккуратно и спокойно…»

Водка кончилась к середине следующего дня. Он привел себя в приличный вид, отоспался и пошел закрывать больничный, а затем и на работу. С совершенно спокойной совестью.

Еще через три месяца, задолго до наступления «белых ночей», исчез благодетель гопников и малолетних путанок Жора, нагло продававший всякую химию всего в сотне метров от метро «Проспект Просвещения». Тело так и не нашли.

В ноябре, когда редкая поземка мешалась с дождем, и весь город, кроме центра, утопал в непролазной грязи, подобная же судьба настигла некого Володю, хорошо известного всем торчкам и проституткам в окрестностях «Ломоносовской». Его обнаружили через три дня за Ивановским карьером, у железнодорожной станции. Труп был почти догола раздет местными бомжами и изрядно покусан не менее многочисленными в тех краях бродячими собаками. Правда, в заключении патологоанатом упомянул о странной резаной ране на шее, но никто не захотел в это серьезно вдумываться.

В самом начале февраля в полуразрушенном здании неподалеку от метро «Пролетарская», среди многочисленных Рабфаковских переулков, отличающихся только номерами, нашли изувеченный труп местного героинового наркобарончика. Довольно крупного, между прочим — не чета прежним жертвам. Этот даже с телохранителями по городу разгуливал. Телохранители потом клялись, что босс только отошел за угол, чтобы без свидетелей поговорить по мобильнику, а затем взял и бесследно исчез.

Вот тогда среди продавцов наркотиков и в самом деле поползли смутные и страшные слухи.

Но пока что слушать эти слухи оказалось некому — до компетентных лиц они не дошли.

Теперь Кирилл охотился крайне аккуратно. Сначала он долго выслеживал жертву. Ловил обрывки разговоров, внимательно наблюдал за поведением людей, чтобы не допустить кошмарной «судебной» ошибки, готовил путь отступления, придумывал, как лучше избавиться от трупа. Удар наносил только поздним вечером, в наиболее темное время, предпочитая дождь или снег.

Но после каждого убийства он напивался вдрызг, до глюков. Потом вставал, приводил себя в порядок, и опять, как ни в чем не бывало, шел на работу. Бывает же у людей помятый вид. Перебрал вчера, подруга спать не давала, а то и просто в Интернете всю ночь просидел.

Очередная жертва добавляла ему заряд сил на несколько месяцев. Кирилл тщательно следил за своим состоянием и старался не допускать знакомой апатии. Оставаться в живых и незамеченным можно было, только жестко контролируя себя. А апатия могла привести к очередному взрыву и бесконтрольности.

А вот о том, что с ним происходит, Кирилл старался не задумываться.

На «Пролетарской» он убил чуть меньше месяца назад, уничтожил мерзавца четко и без следов. Крови ему должно было хватить не меньше, чем до майских праздников. Знакомых признаков голода не было, но, увидев очередную сценку прямо около метро (что поделать, чутье уже на такое выработалось), он не смог удержаться. Злоба стала неодолимой, да еще подвернулся удачный момент. Скрыть следы помогли только его способности. Еще мучило то, что убитый-то, по сути дела, был сущей мелочевкой, мальчишкой, вроде первой жертвы.

Оттого сейчас он взял отгул и целенаправленно пил из горла водку, смешанную с тоником. Но даже этот испытанный забористый «ёрш» не помогал отключиться. Теперь организму требовалось намного больше алкоголя, чем раньше.

А может, и не только алкоголя? Может, крови?

Надо отметить, что все предосторожности Кирилл предпринимал не только из-за ментов или подельников жертв. Тут вполне достаточно было его полумистической способности оставаться незамеченным.

Но уже не один раз приходила в голову мысль, достойная пациента психушки, но в подобном положении совершенно логичная. Самому Кириллу, чтобы превратиться из совершенно обычного человека в вампира (а как это существо еще назвать?), потребовалась неполная пара лет. Мог ли кто-то таким родиться? Один ли Кирилл такой на весь Петербург? Или есть кто-то еще?

А если предположить… только предположить… что таких — несколько? Ну, например, пара десятков на город? Что тогда?

Он-то учится методом тыка, набредая на новые возможности случайно. А кого-то из «коллег» могли последовательно обучать. Зачем? Потому что прирожденные убийцы могут пригодиться многим!

А если он, вампир Григорьев, столкнется с таким вот обученным экземпляром, что случится тогда? Да он будет выглядеть, как мелкий котенок против заматерелого в боях котяры. Какой-то шанс, конечно, останется, но уж больно дохлый шанс.

А если его привлекут к их «общему делу»? Никому подчиняться Кирилл не собирался. Он вел теперь свою, выстраданную войну. Так что поиски себе подобных в планы вампира совершенно не входили. Оттого же он гнал от себя навязчивый серо-синий сон — скорее, обратную сторону сна. Оттого не хотел экспериментировать. Мало ли что может из твоего сна придти?

Если бы Кирилл догадывался, что в оценке количества необычных людей (если, конечно, их еще можно назвать людьми), ошибается на пару порядков, то сильно удивился бы. И были две крупные, хотя и совершенно незаметные организации, которых подобные экземпляры, несомненно, могли бы заинтересовать. И в другое время они, пожалуй, и обратили бы внимание на слухи о мертвых и исчезнувших без следа наркодилерах.

Но как раз в это время в городе объявился иной любитель причинять справедливость. И его-то труды оказались и кровавыми, и намного более разнообразными. Этот работал с фантазией, мало того, трупы отыскивались — а заодно и пояснение, за что и кого казнил сторонник справедливости.

К его чести, ни одной «судебной ошибки» он не совершил. Но шум устроил немалый.

И дело о мертвых наркобаронах так и не появилось у оперативников странной конторы под названием О.С.Б.

К тому же, новое чутье Кирилла подсказало ему прекрасный выход. Общественность уже привыкла к легенде: горячие парни из южных областей просто обязаны для разборки хвататься за ножи. Ну какой же джигит без кинжала? Конечно, это не более верно, чем обобщение типа «все мужики — сволочи». Но в данном случае стереотип срабатывал прекрасно. Даже среди милиционеров никто не видел в подобных убийствах ничего сверхъестественного или просто странного. Ну, устроили торговцы наркотиками разборку с ножами — и что здесь сверхъестественного.