Острая боль пронзила что-то внутри. Что-то настолько глубоко, что я понимал: вырвав это, я лишу себя основы, делающей меня таким, какой я есть. Это чувство нарастало, перехлестывло через край, словно капли дождя на стеклянной крыше, сливающиеся вместе, бегущие единым потоком.

И я подавил это чувство.

Повернувшись к следующей ступеньке, я, кашлянув, исторг из себя короткий смешок. Смешок разгорелся и превратился в истеричный хохот.

Переходи к следующему кадру.

В конце лестницы меня ждали двери, а за ними гиперкосмическая пересылка.

Всё ещё смеясь, я шагнул вперёд.