Торговля с Америкой вовлекала все больше и больше людей всех слоев испанского общества в спои круговорот. Но почти одновременно становится все заметнее и другое явление: из Испании в новые владения начинает тянуться эмигрантский колонизационный поток, через океан едут тысячи и тысячи заселять только что открытые и завоеванные территории.
До сих пор продолжаются споры испанских историков о числе жителей в Испании в XVI в. Наиболее вероятные и даже доказательные подсчеты колеблются (для конца XVI в.) между 9 и 10 млн человек. За XVI в. население возрастало, а в следующую эпоху (со второй трети XVII в.) стало несколько уменьшаться. Но и в XVII в. эмиграция в Америку не прекращалась, и есть данные, что еще при Карле II. т. е. в последние десятилетия XVII в., из Испании ежегодно переселялось в другие страны, и главным образом в американские колонии, около 40 тыс. человек.
Выселялись (особенно с середины XVI в.) многие из обезземеленных мелких собственников. Этот элемент был уже не похож на первую волну искателей золота, авантюристов, лихих соратников Кортеса или Писарро. Процесс обезземеления крестьян, процесс превращения десятков мелких владений в одну латифундию имел место параллельно с другим процессом — превращением пахотных земель в пастбище. Испания XVI в. в этом отношении походила на современную ей Англию. На собраниях кортесов неоднократно и с беспокойством отмечались упадок мелкого землевладения и происходящее в связи с этим обезлюдение деревень. «Многие части этих королевств (Кастилии и Арагона, — Е. Т.)подвергаются обезлюдению», — с тревогой отмечают, например, кортесы 1548 г.
Пастбища давали шерсть, и эта шерсть не только вывозилась из Испании, но и питала быстро развивавшуюся в стране промышленную деятельность, которая тем быстрее росла, чем более богатым и обширным рынком сбыта для испанских товаров становился Новый Свет.
Уже с 1498 г. сам Колумб, а за ним первые переселенцы из Испании в Америку не переставали домогаться обращения в рабство всех индейцев вообще, жалуясь на невозможность иначе добыть себе какие бы то ни было средства к существованию.
В 1501 г. губернатором индейских владении Испании был назначен королевой Изабеллой Николай Овандо, с которым отправилась огромная партия переселенцев (около 2500 человек). Новые колонисты сразу же взяли установку на создание своеобразных феодально-крепостнических отношений в новой стране. Их домогательства были поддержаны губернатором, и 20 декабря 1503 г. королева Изабелла дала рескрипт на имя Овандо, в котором, в сущности, объявлялось о введении крепостного права: благочестивая королева тут же настойчиво прибавляла, что «индейцы будут свободными людьми, а не рабами», но формально закрепляла их за испанскими колонистами. «…Ныне мы извещены, что вследствие крайней свободы, которой пользуются индейцы, они избегают общения и соприкосновения с испанцами до такой степени, что они не хотят работать даже за плату, но бродят без дела и не поддаются христианам для обращения в святую католическую веру», — говорится в рескрипте. На этом основании королева приказывает губернатору Овандо, начиная со дня получения ее рескрипта, «побуждать силою названных индейцев соединяться с христианами», работать на плантациях, добывать золото и другие металлы, «обрабатывать поля и добывать пищу для христианских обитателей и поселенцев острова» (рескрипт в первую очередь относился к острову Эсианьола). За свою работу каждый индеец должен получать «плату и содержание», которые губернатор найдет достаточными. Королева Изабелла вместе с тем уполномочивает губернатора делать ответственными за работу индейцев их старшин и знатных людей, кациков.
Рескрипт заканчивался уже отмеченной лицемерной фразой о том, что индейцы будут отныне свободными людьми, а не рабами, и ни к чему не обязывающими пожеланиями, чтобы «с означенными индейцами обращались хорошо, а с теми, которые сделаются христианами, лучше, чем с другими», и чтобы «губернатор не соглашался и не позволял кому бы то ни было обижать или угнетать индейцев»,
Это и было началом царившей в испанских колониях до середины XVIII в. системы эксплуатации индейцев, системы раздачи земель колонистам с приписыванием к их землям тех индейцев, которые в этой местности проживали. Эта система кое-где закончилась, впрочем, еще задолго до XVIII в., и закончилась по весьма уважительной причине: вследствие полного вымирания всех закрепощенных индейцев. Так, например, случилось на острове Эспаньола (о котором в первую очередь заботилась, как мы видим, королева Изабелла). Индейцы жили поселками и целыми общинами выходили на барщину на поля своего господина, а вечером возвращались домой. За уход с работы полагались лютые телесные наказания. Продавать индейцев их господин не мог: они были прикреплены не к нему, а к его земле.
Индейцы должны были работать на своих белых господ, которые смотрели на кациков как на прирожденных, так сказать, надсмотрщиков за крепостными. Вместе с тем верховное право собственности над крепостными индейцами оставалось за правительством.
Так, король испанский Фердинанд неоднократно приказывал переселять индейцев с «бесполезных» островов (т. е. с таких, где было доказано отсутствие драгоценных металлов) на «полезные», где еще была надежда найти золото или серебро. Землевладельцы безропотно должны были подчиняться и лишаться своих крепостных.
Вымирание индейцев шло весьма быстрыми темпами на Эспаньоле, на Кубе, на Ямайке, на Малых Антильских островах. Их не только морили на работе, но подвергали самым зверским истязаниям вплоть до сожжения на медленном огне, вплоть до истязания до смерти маленьких детей с целью наказать за что-либо их мать.
В 1515 г. впервые раздался протест против ужасов, которые творились в испанских владениях.
Лас Касас, сам долго проживший на Эспаньоле и Кубе, сам владевший пожалованным поместьем с приписанным к нему индейским населением, отпустил своих крепостных, т. е., точнее, передал их в казну, за которой оставалось верховное право ими распоряжаться, а сам поехал в Испанию с целью добиться улучшении их участи. Лас Касас держался того мнения, что индейцы не только должны быть свободны, но что и земля у них отнята испанцами без малейшего права.
Лас Касасу удалось добиться аудиенции у короля. Фердинанд был, разумеется, больше всего обеспокоен перспективой полного исчезновения индейской расы. Торговли рабами, захваченными в Африке, еще не было; следовательно, исчезновение индейцев ничем не могло быть немедленно компенсировано (в смысле дарового труда). Но Фердинанд вскоре умер (в 1516 г.), его преемнику Карлу I (впоследствии императору Карлу V) было не до того. Лас Касас продолжал с фанатическим упорством свое дело, и Карл V даже на время отменил в 1519 г. законы, введенные Изабеллой, и объявил закрепощенных индейцев свободными. Но это было ненадолго. Вскоре начинается усиленная охота на индейцев в неведомых, еще только постепенно открываемых странах. Ведь нельзя забывать, что наряду с крепостными индейцами, жившими в поместьях, существовали и рабы-индейцы. Это были, во-первых, заподозренные в людоедстве, во-вторых, осужденные за преступления, в-третьих, военнопленные, взятые при сражениях с испанцами.
Освобождение крепостных индейцев, приписанных к поместьям, нисколько не касалось рабов, которые вовсе и не были приписаны к земле, а принадлежали в качестве полной собственности своему владельцу.
Когда вслед за Кортесом в новооткрытую и завоеванную Мексику хлынули люди всякого положения в происхождения — и только что прибывшие из Испании обедневшие идальго, н купеческие приказчики и служащие, и оскудевшие за отсутствием крепостных землевладельцы Кубы, Эспаньолы, континента Южной Америки, то они туда шли не только за золотом и брильянтами, но и за «живым товаром», за рабами.
Уже с 1502 г. на Антильские острова стали привозить африканцев, и владельцы поместий, которым они предоставлялись за деньги или по королевской милости, старались приобрести их побольше. Они спешили заводить сахарные и хлопковые плантации на своих землях, а также начинали культивировать рис, кукурузу, фиги, заводить скотоводство. Несколько позже Антильские острова стали доставлять какао, табак и т. д. Именно прекрасные сорта кожи, доставлявшейся с Антильских островов, сделали Испанию уже в половине XVI в. лучшей поставщицей дорогих кожаных изделий для всей Европы. Еще в первые десятилетия на Антильских островах рядом с трудом рабов — как привозных африканцев, так и обращенных в рабов индейцев — мы встречаем и труд подневольных, закрепощенных индейцев, которые так по месту жительства и прикрепляются к земле данного испанского колониста.
