Избранный народ приволокла за общий стол с гоями и католическими монахами своя, специфическая, беда — золото и серебро слишком громоздки для оперативного сокрытия и перевозки. Остро требуется конвертация в ликвидные ценности. Желательно, с жирной прибылью, без посредников, тайно от власть предержащих… У основной их клиентуры (бандитов и наемников, международных спекулянтов и ростовщиков), кстати — схожие проблемы. Но и это только верхушка айсберга. Настоящие мотивы — глубже. Идиш только кажется похожим на немецкий язык. Смысла ведущихся переговоров я не улавливаю, разве что узнаю отдельные названия. Достаточно, для понимания второго мотива… Гостей из гетто распирают зависть и ненависть к своим более успешным единоверцам.

Резкое деление евреев Старого Света на ашкенази и сефардов, как и застарелая вражда между ними, не слишком известны христианским народам. Такое деление может показаться странным, потому что Ашкеназ — еврейское наименование Центральной Европы, а Сфарад — Испании. Однако на практике большинство евреев, происходящих из европейских семей, считают ашкеназами, а из семей, связанных с Испанией или арабскими странами — сефардами. В средние века сефарды Испании считали себя еврейской элитой. В отличие от своих собратьев в других частях Европы испанские евреи весьма часто имели хорошее светское образование и были зажиточными людьми. Даже после с изгнания из Испании в 1492 году эти евреи сохранили сильное чувство групповой гордости. Сефарды, оставившие Испанию и обосновавшиеся в Голландии, по-черному гнобят всех прочих иудеев. В синагогах богатого Амстердама, например, ашкеназы не могут сидеть вместе с остальными членами общины, им полагается отдельно стоять за деревянной перегородкой. Попавшему в затруднительное положение ашкеназу нечего рассчитывать на помощь сефардской общины. Его провинциальный идиш там постараются «не понять». Сефарды вообще многоязычны, они охотнее говорят на европейских языках, чем на родном наречии…

Иезуиты, судя по развитию событий, снова оказались на высоте. «Разделяй и властвуй» Каждую из этих кучек фанатиков они используют по-своему, но, неизменно «К вящей славе господней»… Фирменный стиль! А как изящно, за пол суток, они сделали из безобидного пофигиста дяди Левы убежденного антисемита! Ух, до чего же он был сердит на весь мир, сегодня утром. Только что искры с лысины не сыпались… «Последнему советскому еврею», как он часто любит представляться, попы ловко предоставили возможность накоротке пообщаться с соплеменниками. Выражаясь откровенно — поймали «на слабо». А не фиг было выпендриваться…

Помню, с каким шиком дядя Лева по прибытии явил себя местной публике. Черный самолет (у нас такой остался всего один), он сам, в черном костюме тройке и круглых черных очках, как у киношного кота Базилио. Сверкающие лаком черные штиблеты (посреди сапог и высоких десантных ботинок). Черный котелок… Черная трость… Ни дать, ни взять — путешествующий «директор ZOG»… То ли аббревиатура Zionist Occupation Government (сионистское оккупационное правительство) не приглянулась иезуитам, то ли их от самой идеи (пускай, в далеком будущем чужого мира) стошнило, но на грешную землю опустили они его красиво. Буквально намеком подтолкнули сделать то, чего старый пижон делать совершенно не собирался.

Фриц прилетел утром, делегация ашкеназов прибыла ближе к обеду. Часа в два, на паре новых вездеходов (воздушный мост опять заработал), мы все поехали встречать «специального советника». Предполагалось, что места для ночлега каждый выберет на свой вкус. Лично я собиралась на уютный обжитой чердак. Гостям, по примеру Эзеля, предложили покои в доме коменданта крепости. Комнат много — выбирай любую. Столовая внизу, удобства, гм… какие есть. Мне кажется, Фриц планировал превратить появление «еврея из будущего» в маленькое шоу. Пока ехали, я вставила пару слов о «еврейских проблемах» на Земле-1. В том числе — про ZOG и государство Израиль. Ну, и немного пошутила на этот счет. А отец Моринелли (вот змей!) тонко улыбнулся и перевел мои слова и мою шутку посланцам раввинов. О! Надо было видеть, как их заколбасило. Не забыть взять у фотографа хоть несколько снимков… Колоритные вышли кадры.

Кто же думал, что эта гоп-компания решит, любой ценой, заполучить дядю Леву к себе, для приватной беседы? Кто же знал, что он с ходу согласится? Когда прозвучало магическое слово «кашрут», коварный отец Моринелли улыбнулся снова… А мы — даже не сразу въехали, что снова оказались втянуты в чужую игру. Тут такое дело… Больше двух тысяч лет, для правоверных иудеев, установлен запрет есть выпеченный не евреями хлеб и пить сделанное не евреями вино. Официально — чтобы избежать сближения между евреями и не евреями. А то — сначала совместные пиры, затем сотрапезники захотят породниться, и еврейских девушек будут выдавать замуж за не евреев, а евреи будут брать себе жен не евреек… Мудрецы Торы почти наглухо заградили дорогу, ведущую к ассимиляции. Еврею можно принимать у себя гостей не евреев и угощать их — но, лишь в том случае, если он полновластный хозяин в своем доме. Однако, законы кашрута строго запрещают еврею есть в нееврейском доме. Охраняют его физический и духовный мир. Они — часть иррациональных декретов Творца, «хуким». Именно в их исполнении, по-настоящему, испытывается сила веры. Получилось, что человек считающий себя евреем просто обязан принять и приветствие «мир вам»… и их приторное гостеприимство. Бедный дядя Лева!

Он вернулся раньше, чем ожидалось, во время завтрака, в облаке странных запахов… Злой, как собака… Голодный, как собака. Усыпанный мелким пухом. Люто не выспавшийся и зверски искусанный клопами. На все вопросы отвечал с набитым ртом, уклончиво и односложно… Вопреки обыкновению — ни разу не пошутил. Мельком упомянул, что в еврейском доме живут без церемоний. Все едят из одной тарелки — макают свежую халу в жирный соус и едят. Не знают никаких законов и правил насчет как сидеть за столом, как пользоваться ложкой, ножом, вилкой… Про Гаскалу (Просвещение) и Моисея Мендельсона — ничего не слышали и слушать не собираются. Тюфяки не вытряхивают… Подсевший к столу отец Моринелли елейным голосом кротко выразил соболезнование, что самые главные ежегодные торжества «избранного народа» уже миновали и дяде Леве не довелось в полной мере насладиться традиционным еврейским гостеприимством. Ну, у него и шуточки! С тройным подтекстом… Даже Фриц довольно оскалбился — понял, что обыгран контраст между веселым Октоберфест и унылыми «Днями солидарности еврейских беженцев». Однако, иезуиты умеют тонко льстить!

Суккот (Праздник в шалаше или Еврейский Новый год) приходится на самое начало октября. Добросовестные сионисты, в память о страданиях своих вечно гонимых предков, обязаны неделю кряду ночевать под навесом с дырявой крышей (кошерность строения зависит от густоты дырок — днем оно должно давать тень, ночью — пропускать свет звезд, в непогоду сквозь настил обязан капать холодный осенний дождь). В качестве постели там разрешены только специально сплетенные грубые половички. Я представила — бр-р-р!

— Я не их еврей… Я — свой собственный еврей, — невнятно пробормотала жертва кашрута, — Не дамся! ZOG — это светская организация. Я сам там решаю, кто еврей, а кто нет! — видимо, взаимопонимания с аборигенами эпохи ему найти не удалось.

Так или иначе, первоначальный замысел дяди Левы «выделиться в толпе цвета хаки» (ну, не любит он стиль «милитари»), накрылся медным тазом. Черный костюмчик пришлось срочно отправить в прожарку. За стол переговоров, рядом с Фрицем (с другой стороны — я), он уселся как нормальный человек, хрустя не обмятым комплектом камуфляжа и новыми ботинками из каптерки. На предплечье — наш стандартный лейбл с позывным. Короче, четко обозначил свою чуждость здешнему еврейскому миру. У ашкеназов принято, при встрече, целоваться, а он подал руку… Евреи носят бороды — он тщательно побрился… Евреи не снимают шляпы, входя в дом и садясь за стол — он демонстративно сверкал лысиной. Если «демонстрация независимости» пришлась кому-то не по нутру, на поведении собравшихся это не отразилось. Тем не менее, сразу после обмена приветствиями, дядя Лева взял слово и попросил пять минут тишины, на «музыкальную паузу». А отца Моринелли попросил перевести.