Если я чего в этой жизни ненавижу, так это когда в школу вызывают родителей. Омерзительное чувство полной беспомощности и предвкушение нравоучительной нотации, в присутствии самых близких людей. Кто подсказал иезуитам этот педагогический прием — не знаю. Сильно подозреваю, что это мама проболталась, а хитрожопый Моринелли — принял к сведению. И лично воспользовался… Мать-мать-мать! Представительная делегация святых отцов явилась к нам с Фрицем на чердак и затеяла разговор по душам. О том, что пора бы и остепениться… О том, что мы сами вот-вот станем родителями… О подданных, которые могут вдруг внезапно осиротеть… О деле, которое не сделано и даже толком не начато… Спасибо, что не ввернули о святой Матери Церкви, которая день и ночь о нас молится. Блин! Не дали вечером спокойно попить чаю с булочками…

Ну, как им доказать, что памятный митинг на площади следовало провести? Если пар не выпускать, то он сам срывает крышку котла. А если стравливать — то свистки неизбежны. Впрочем, паровозные ассоциации попам по барабану… У них свой опыт. А навыков обращения с детскими военизированными организациями — нет. В Европе его ни у кого нет. Малолетних солдат в армиях полно, но они не представляют самостоятельной силы. Барабанщики, трубачи, посыльные, прислуга… Взрослым солдатам, в эпоху господства холодного оружия, дети не противники. Согласиться, что давешнее сборище на площади жестко контролировалось малолетками — иезуиты упорно не хотят. Мозговой блок. «Да разве поднимет сын руку на отца своего?» Уй, легко! И даже ногу… Если честно, последнее время, Кронах взят под колпак настолько жестко, что сами удивляемся. Надо! Пардон за откровенность, эти детишки больше всего напоминают мне книжного Гавроша. Местная школота, по отмороженности, даст фору взрослым. Хорошо ещё, что киносеансы дают им приличные «образцы для подражания». Культуру внушают, так сказать. А школа и полигонные занятия — прививают дисциплину.

А ещё, за нас горой гильдия пивоваров. Ещё — строители (не подозрительные «вольные каменщики», а те, что кладут стены, фундаменты и мостовые). Здесь это разные профессии. Ещё — тетки, занимающиеся пошивом на заказ (и, как ни странно — профессиональные портные, обнаружившие, что поток клиентов к ним не иссяк, а на машинке строчить гораздо удобнее). Ещё — увечные вояки (это, правда, последний резерв). Неплохо ведь? Столько разных людей готовы помочь и поддержать.

Вот и мы думали, что неплохо. А иезуиты нашли слабое место. Фактически, всё висит на двух фигурах, символизирующих новую власть. На мне и на Фрице. Сменные контингенты с Эзеля самостоятельным весом не обладают. Временщики! Эмиссары из Ангарска вообще никому не известны. Их тут воспринимают ну, как туристов… И хоть ты тресни. Так устроено здешнее общество. Служат не закону, не государству — личностям. Стоит убрать хоть одну из ключевых фигур — проект рухнет. Стоит спрятать хоть одну фигуру от людей — он тоже рухнет. Кризис доверия, па-та-муч-та… Сраное Средневековье! Это теперь что, пахать до самой смерти без отпуска? Дулю вам всем без мака! Лето на носу… Я в этом году ни разу на пляже не была… Я ещё ни разу не загорала… Самое противное — негде. Разве что, оборудовать солярий на верхушке крепостной башни?

А всё — моя бескультурность… Ведь говорили дуре про Walpurgisnacht (Вальпургиеву ночь). Отличный ведь был повод замутить любое безумство. Слова бы никто не сказал… Ан — упустила момент… Жди теперь следующего подходящего случая. Лелеяла смутную надежду, что во время выездов (точнее вылетов) за город удастся улучить момент и хоть разок всласть полежать на солнышке… Не вышло. На Украине подходящих мест нет. За стенами монастырей — гражданская война. В монастырях — тем более неуместно. Печаль!

О-хо-хо! Грехи мои тяжкие… Не было счастья — да несчастье помогло. Загорела, дочерна, буквально за несколько дней. Не ступая ногой на землю… Оказывается, можно и так. Внешность, правда, получилась довольно экзотической. Выгоревшие на солнце патлы, шикарный «светло-шоколадный» тон кожи… и беременное пузо. Оказывается, «эффект мгновенного загара» — результат повышенного гормонального фона. Довольно полезно. А вот купаться мне — нельзя. Переохлаждение, возможность инфекции и вообще… Домашняя скотина плещется в открытых водоемах повсюду и туда же гадит. Понятие «водоохранная зона» — населению неизвестно. На фиг!

Опять же, понятие «местная нравственность» сбрасывать со счетов нельзя (хотя оно и достало). Нудисты тут — вне закона! Сами вы извращенцы! На мой вкус, загар оставляющий белые пятна на груди и попе — это профанация идеи. Лучше совсем не загорать… Или загорать там, где уж точно никто не увидит, при всем желании. В небе… Среди малознакомых лично украинских мракобесов лучше не быковать. К неизбежному обрызгиванию святой водой, во время визитов в монастыри, я уже почти привыкла, но ведь может найтись оголтелый фанатик — горящей головней ткнет. И прощай красота…

Основной парк наших дальних самолетов — причудливый гибрид по мотивам рекордного советского самолета АНТ-25 (аэродинамика), французского деревянного рекордного самолета Bleriot Bl-110 (материал) и американского бомбардировщика B-24 «Liberator» (компоновка типа «летающий сарай», с грузовыми люками спереди, снизу и сзади). Монстрик получился на редкость удачным и решает кучу задач. Кроме главной — нет возможности перебрасывать по воздуху технику и крупногабаритные грузы. В мире лишенном нормальных дорог, как на Земле-1, габаритные грузы возят исключительно по воде. И другого способа не представляют.

Пока возможность основания анклава в центре Европы только обсуждалась — проблема не стояла. После обходились наличным парком летающих машин. Исхитрялись, выгадывали… Но, аппетит приходит во время еды… Пришло время думать о тяжелой транспортной авиации. Хоть какой-нибудь… Фриц страшно годится, что в качестве прототипа для «летающего вагона», способного садиться и взлетать «с травы», выбрали немецкий грузовой моторный планер Me 323D-1. А ещё тем, что это — первый наш самолет с металлическим каркасом из стальных труб. Обшивка, разумеется, фанерно-матерчатая. Прогресс и шаг вперед… На целую планету всего два таких «чуда». Опытный образец — в Ангарске и первый серийный — в Кронахе. Больше — сделать не успели. Вот на нем я во время полетов и загораю. Из верхней кабины имеется выход на микропалубу с блистером из органического стекла. А плекс пропускает ультрафиолет. Можно принимать солнечные ванны. Страшилише гнется, скрипит всеми металлическими ребрами, трепещет обшивкой и зверски похоже на сказочного дракона. Аллегорический символ всего проекта, ага. Издали — грозно и внушительно. Подойдешь чуть поближе — черная палатка с крыльями. Ткни в обшивку пальцем — дырка, а за нею пустота. «Символ имперской мощи», блин…

Кстати, о символах. Какая муха укусила иезуитов — не знаю. К оформлению других самолетов они мало касались, а тут, словно с цепи сорвались — надо де нанести на плоскости и оперение знаки «высшей духовности». Кресты! Белые, на черном фоне… Мать-мать-мать… «Красота и стиль» Тем более, что прямой белый крест на темном фоне — знак древней династии Оттонов. О! Это была эпическая битва… Подозреваю, мы отбили первую пробную попытку загнать аккуратный клинышек между Эзелем, Ангарском и Розенбергом. По-моему, попы где-то видели картинки прототипа 40-х годов, на фото техники Третьего Рейха с Земли-1 и загорелись. Я представила возможное бурление говн, среди старшего поколения «наших»… И немедленно придушила идею в зародыше. Опасная штука, «игра символов». Иногда — получается удачно (вроде красного знамени). Чаще — наоборот.

Тяжелый многоцелевой планер «Гигант» с шестью навесными моторами (модификация Me-323-D) в степях Украины.