Встречали нас без особой помпы, но почти торжественно. Оказывается, каптер Базы, одновременно (по совместительству), её же комендант. Всем заправляет Совет Командиров, а вот складское хозяйство требует твердой руки. Разделили обязанности… Строгой папиной подтянутости у «шпака» нет, даже в форме (и тоже без знаков различий, как сговорились), он выглядит упитанным сурком, вставшим на задние лапки. Мог бы и по фигуре мундир подогнать. Как из-под земли, собралась толпа. Разновозрастная и разноперая. Только всего различия, что наши пацанята, всех возрастов, включая самых мелких — в защитных комбинезонах или синих «техничках», зато «гражданские» (это я по привычке всех «не наших» так воспринимаю) — в местных нарядах. Шляпы, сапоги, робы, длинные юбки у женщин (мама, как только увижу — вздрагиваю), чепчики (вот от чего меня уже реально трясет)… Смотрят, перешептываются, будто заморскую чуду-юду увидали. Не, оно понятно — женский пансион, у нас, на том конце континента. Чисто из практических соображений… Барышни здесь бывают или транзитом, или на практике, то есть в почти взрослом состоянии (вроде меня, в прошлом году). Не успели наши женские моды здесь примелькаться. Откуда набежали? Ведь вчера почти пусто вокруг было.

Как там, дежурный по связи, про меня сказал? «Девушка, вы забыли надеть юбку?» Теперь, совершенно ясно — не забыла. Специально. Взрослые тетки глядят угрюмо и осуждающе. Только одна, помоложе — задумчиво… Зато мужики — предовольны… по местным меркам — почти стриптиз, не? Ну, глядите, глядите… Комбинезон у меня приталенный, пусть он простенький, защитный, но сидит ладно. На Фрице — тоже ничего, а папочка, сегодня — самый главный орел. Хоть фотографируй его, на памятную медаль или плакат. Пых! По глазам ударило магниевой вспышкой… Пых! Действительно фотографируют. С кабины отъехавшего в сторону электрокара… Вашу мать!

Вот кого я не собиралась сегодня видеть, так личного папского Посланника, этого, как его, Михеля Карла Фердинанда… короче — Барона. Откуда он выскочил? Расфуфыренный — в пух и прах. Атлас, кружева, манжеты, шпага сверкает бриллиантовыми искрами. Сияет, как медный пятак. А ещё он, по слухам, духовное лицо и какой-то чин в ордене иезуитов… На фоне его мишурного блеска даже папочка померк. Кланяется… Что ему отвечать? Фриц отвечает… Хорошо, улыбнусь… Руку поцеловать? Мне никогда не целовали руку с такой помпой. Интересный дядечка, и пахнет необычно. Церковными благовониями? Скорее духами. Ну-ну…

Оказывается, они с папой — в равном чине и одинаковой роли. Оба — полномочные представители сторон участниц проекта. И поселят их рядом, в соседних комнатах. А в третьей, по правилам, живет сам комендант. Он там не живет… Я уже видела, где он ночует — рядом с вещевым складом. Но должен — в замке. Политика!

Если бы не эти дурацкие условности… Если бы не Фриц и подозрительно любезный с ним папа… Я бы этого иезуита обязательно с высоты спихнула. Два раза, пока процессия пробирались коридорами замка, была прекрасная возможность. Это он всю кашу заварил. Выбрал бы другого кандидата — и никаких проблем. Гад! Сразу начал вокруг меня увиваться, комплименты говорить. Старомодно, мило. По-русски он болтает, как мы с вами. Насобачился… Пришлось поддерживать светскую беседу. А папе — даже пару слов не дал сказать… И вообще, если б я не понимала, какой он гнида — он бы мне понравился… Что особенно бесит… Значительный мужчина. Умеет зубы заговаривать. Пока папу заселяли (иезуит и тут успел первым, небось, самую лучшую комнату отхватил), пока они с комендантом передавали друг-другу «на ответственное хранение» загадочный сундучок, Барон меня развлекал светской беседой. Надо ему отдать должное — слушала разинув рот… Наши так говорить не умеют. Вроде бы ничего не сказано, но всё понятно. Он ещё и оценивал, как я реагирую… У-у-у!

Если ему верить, все наши встречи — сугубо неофициальные. Дипломатическая случайность… Случайно папа мимо пролетал (с полномочиями от самого Соколова!), случайно — я к Фрицу в гости заехала, случайно Барон в замке неделю жил, какие-то лекции его пригласили читать. Сейчас мы совершенно случайно вместе пообедаем, прямо здесь, в гостевой зале. Обсудим, так сказать, текущие проблемы. Покажем, друг-другу, кое-какие документы. Встреча тет-а-тет, «без галстуков», как папа выражается. Точнее — без погон… А вечером — наша с Фрицем свадьба. Тоже скромно и быстро, почти тайно… О! Умеет напустить таинственности. Я себя прямо Миледи, из «Трех мушкетеров», ощутила. «Нас венчали не в церкви…» Р-р-романтичное приключение!

А ещё, Барон мне мою охрану представил. Тех самых ребяток, что я на телетайпах сидеть определила… Типа — положено. На официальных церемониях — двое, в бытовой обстановке — один, но — обязательно должен быть рядом. Блин… Не удержалась, спросила — будет ли он лично участвовать в заварухе? Последовала целая пантомима, с подниманием бровей, пожиманием плечами, раздвиганием рук, переступанием ног и виноватым вздохом. Понимай — «Я бы и рад отвертеться, но судьба зовет и вообще — таков мой долг». Силен! Он что, с самолета десантироваться собирается? Иначе же, просто не поспеет на место событий. Иезуит, в ответ, тонко усмехнулся и приподнял край воротника. А там — матерчатый кружок родного защитного цвета, с трафаретом «WnS» и приписанной от руки цифрой «три». Вот так-так… Три прыжка на «шайтан-ноге» у него есть. Да не с воздушного шара, как я вчера развлекалась, а нормальных — из-под облаков. Хотя мужик в возрасте. Уважаю!

Обед меня достал! Еды съедобной толком не поставили. Какие-то мисочки и тарелочки… и в них что-то лежит. Ни сердцу, ни желудку… Народ за столом, с постными рожами, натужно пытался изобразить интерес к пище. В промежутках между тостами (вино, разбавленное водой до состояния компота, гадость) все встают перед объективом фотоаппарата, как бы передают друг другу всякие развернутые бумаги. Новая мода пошла. Вспышка пыхает, дым клубится, статисты принимают позы. Как я понимаю — это всё надо для истории… Если кто там и выглядели органично — так это Фриц и Барон. Фрицу, как видно, всё давно осточертело и он ждет, когда оно закончится. В таком состоянии — подчеркнуто мил и покладист (ешьте меня мухи с комарами). А вот папа темнит… Настоял, что бы Фриц с ним под руку сфотографировался. Причем так, что б видны не только лица, но и документ, который комендант из специального железного ящика достал. Та самая писулька от Папы… не моего, а Римского. С жалованными правами на императорский престол. Сам — стал в центре. Меня — другой рукой, обнял… Никогда за ним подобной мелкой суетливости не замечала. И на Фрица смотрит… будто на идола… Подобострастно, что ли? Подходящее слово. Неужели, на него громкий титул подействовал? Пустышка же…

Зато дальше — началось самое интересное. Во-первых, во дворе построили участников недавних учений, на которых Фриц пропадал. И снова фотографировали… Я, чуть-чуть, в этом деле понимаю. Когда снимают под таким ракурсом, отделение выглядит взводом, а рота — полком. Мы все вообще в стороне стояли, но двор маленький, тоже попали в кадр. Фриц сказал маленькую речь. Ребята гаркнули. Фотовспышка опять пыхнула.

Поднялись обратно в зал. Стол там уже очистили от посуды, на стены развесили картины, расставили письменные приборы и разложили огонь под маленькой жаровней. Бр-р-р-р! Вонючую красную смолу зачем-то в маленькой миске растопили. И фотоаппаратов установили, целых три. Один большой, на треноге. Один под потолком, на кронштейне. А ещё один, ручной, мне в руки сунули. Давай, запечатлевай, что в глаза особо бросается. Ищи интересные кадры. Хороший фотоаппарат, почти как настоящий цифровой, только тяжелый… Оно и понятно, корпус — сплошной металл. Объектив — стекло. Пластиков, как на Земле-1, нам взять негде…

Комендант притащил памятный черный чемоданчик. Подозвал Фрица с Бароном и папой. Открыл… Ух! Внутри, на черном бархате, в особых гнездах, сияют самоцветы. Здоровенные! Нам их в школе, на экскурсии, показывали. Маленькие… Несколько лет прошло. Некоторые прозрачные, другие цветные (Барон взял один — даже зажмурился, вроде бы в восхищении)… Я этот момент фотоаппаратом и шлепнула. Он ах подпрыгнул, от неожиданности… Это ничего, кадр вышел, как надо. Нет, не как надо. Я спросила — «А почему сокровища без охраны? Так не бывает.» Мысль поразила собрание, словно громом. Папа просиял и начал фонтанировать, как и что следует, для солидности организовать. Барон, резко призадумался. Фриц — схватился за свою рацию, что в углу, на окне, лежала… По-моему, они со скромностью встречи малость перемудрили. Тут папа прав.