— Ты совершенно не умеешь торговаться, — язвительно заметила Жаклин. — За меня могли дать намного больше.

Франсуа-Луи молчал.

— И этого слизняка твой отец предпочел мне, — с сарказмом произнес Никола. — Какая глупость.

— А вот еще одна глупость — я не удостоверилась в твоей смерти, когда ты истекал кровью на полу в Шато-де-Ламбер, — сказала Жаклин.

— Ну, мне-то твой промах оказался только на руку. — Никола недобро усмехнулся. — Жаль лишь, что ты оставила мне этот отвратительный шрам в подарок. Теперь тебе придется расплатиться сполна.

— Только посмей дотронуться до меня, — предупредила Жаклин, — и шрам появится у тебя на другой щеке.

Сильный удар по лицу заставил ее вскрикнуть от боли.

— Господи, месье Бурдон, разве это так уж необходимо? — проскулил маркиз. Он был явно напуган, его глаза округлились.

Вместо ответа Никола постучал по крыше, и когда экипаж остановился, резким движением распахнул дверь.

— Вон! — приказал он Франсуа-Луи. Тот в изумлении посмотрел на него.

— Но я думал…

— Наши с вами дела закончены, и вы мне больше не нужны. Убирайтесь!

Маркиз встревоженно посмотрел на Жаклин; до него только теперь дошло, что собирался сделать Никола, когда он покинет экипаж.

— Послушайте, вы должны дать мне слово джентльмена, что не станете…

— Вам я ничего не должен, — Никола мрачно усмехнулся, — особенно в том, что касается мадемуазель де Ламбер. Разве не вы только что продали ее мне?

— Я согласился привезти ее во Францию, — пролепетал Франсуа-Луи, — но это не значит, что вы можете…

— То, что я с ней сделаю, не ваша забота, — вновь перебил его Никола. — Лучше побеспокойтесь о том, чтобы поскорее убраться из Франции, пока я не передумал и не отдал приказ о вашем аресте.

Франсуа-Луи беспомощно посмотрел на Жаклин.

— Клянусь, я не думал, что все так кончится.

— Ненавижу тебя! — Она резко отвернулась от него.

— Что ж, я не виню тебя за это. — Маркиз опустил глаза. Помедлив, он вылез из экипажа и закрыл за собой дверь.

— Куда мы направляемся? — спросила Жаклин, когда они с Никола остались одни. — Обратно в Париж?

— К чему спешить? — Он загадочно усмехнулся. — Некоторое время ты проведешь в местной тюрьме.

— Я думала, ты представишь меня трибуналу, чтобы снять с себя обвинения…

— С трибуналом ты скоро встретишься, — уверил ее Никола. — Но это лишь часть того, что должно случиться. Я хочу выдать тебя вместе с твоим другом, Черным Принцем, а потом сделаю так, чтобы вас казнили вместе.

Жаклин почувствовала страшную тяжесть в груди.

— Ты никогда не поймаешь его. — Она постаралась придать голосу уверенность. — Можешь прямо сейчас приказать кучеру поворачивать на Париж.

— Ну уж нет! Он приедет спасать тебя, а уж я позабочусь, чтобы его арестовали.

— На этот раз Арман не приедет, — печально сказала Жаклин. — Этот человек спасает только тех, кто может ему заплатить, а так как теперь у меня нет денег, то он не заинтересован во мне, и тебе лучше переключить свое внимание на кого-нибудь другого.

— Насколько мне известно, Арман Сент-Джеймс не слишком нуждается в деньгах. — Заметив, что его слова удивили Жаклин, Никола улыбнулся. — Я решил, что будет полезно побольше узнать о смельчаке, который уже почти два года терроризирует всю Францию. Хотя де Бире сообщил его имя, но этого было недостаточно — мне хотелось понять, что им движет. Небольшое исследование, которое я провел, показало, что Арман Сент-Джеймс — внук бывшего маркиза де Валенте, чья дочь, Адриана, вышла замуж за английского коммерсанта по имени Роберт Сент-Джеймс. Мадам Сент-Джеймс вернулась во Францию в 1792 году со своей невесткой Люсет, дочерью арестованного, а затем казненного торговца тканями, и внучкой Анжеликой. Так как обе женщины были эмигрантками и не скрывали своих роялистских симпатий, их немедленно арестовали и казнили.

— А за что казнили ребенка? — спросила Жаклин, чувствуя, что с каждой минутой ей становится все хуже. — Девочка была гражданкой Англии и по возрасту не могла представлять опасности для Республики.

Никола пожал плечами.

— Она была виновата в своем родстве с матерью и бабкой, — равнодушно пояснил он. — Но это не важно. Главное, что ты не сможешь заставить меня поверить в то, что Черный Принц действует из корыстных побуждений. Думаю, у него имеются для этого более веские причины.

— Возможно, — также равнодушно заметила Жаклин, словно весь его рассказ не был для нее новостью. — В любом случае он не явится сюда — мы не виделись с ним после возвращения в Лондон и он даже не знает, что я отправилась во Францию, так что тянуть с отъездом в Париж просто глупо.

Мысль о том, что ее хотят использовать как приманку, чтобы снова заманить Армана в ловушку, приводила Жаклин в ужас.

— Кажется, тебе не терпится на гильотину, — усмехнулся Никола. — А может, ты влюблена в него и хочешь пожертвовать собой, чтобы его защитить?

Жаклин презрительно посмотрела на инспектора.

— Позволь мне напомнить тебе, что ты разговариваешь с дочерью герцога Шарля-Александра де Ламбера, помолвленной с маркизом де Бире. И ты всерьез думаешь, что я могу полюбить какого-то сына торговца? — Она рассмеялась.

— Но кто же тогда рисковал жизнью, чтобы вытащить его из Ла-Форс? — ехидно поинтересовался инспектор.

Жаклин снисходительно взглянула на него.

— Тебе невозможно понять, о чем идет речь, так как это было дело чести, — сказала она холодно. — Спасение Армана Сент-Джеймса было моим долгом. А сейчас ты просто теряешь время.

— Что ж, посмотрим. — Никола откинулся назад, и закрыл глаза. — Посмотрим.

— Ее арестовали.

Липкий холодный страх проник в сердце Армана, но он ничем не выдал себя. Его люди не должны видеть слабость вожака.

— Когда это случилось? — спросил он.

— Вчера, — ответил Джон. — Сразу, как только она появилась здесь, инспектор из Парижа арестовал ее на постоялом дворе, где они с маркизом собирались нанять экипаж.

Негодяй уже ждал ее, и она пришла к нему прямо в руки. Как все это глупо.

— Где маркиз?

— Он сел вместе с ней в экипаж, но до тюрьмы он не доехал и где находится теперь — неизвестно.

— Скорее всего этот слизняк уже давно в Англии, — не сдержал своей ярости Сидни.

— Не сомневаюсь. — Арман кивнул. — А в какой тюрьме содержат мадемуазель де Ламбер?

Джон склонился над разложенной на столе картой.

— Вот здесь, на окраине города. — Он указал место пальцем. — Тюрьма одноэтажная, и в ней всего две или три камеры.

— Из чего она построена? — спросил Арман.

— Из камня, — ответил Эндрю, служивший на «Анжелике» матросом. — Стены толщиной не меньше фута.

— Окна?

— Одно, но оно очень маленькое, и на нем решетка. Даже ребенок в него не пролезет.

— Я могу хотя бы попробовать, — встрепенулся стоявший рядом Филипп.

Арман отрицательно покачал головой.

— Охрана?

— Вот это действительно проблема, — вздохнул Эндрю. — Тюрьма выглядит так, словно там готовятся к серьезному бою — мы насчитали не меньше дюжины солдат снаружи. Сколько внутри — неизвестно.

— Странно, — наморщил лоб Сидни. — Зачем нужно так много, чтобы охранять ее — она же просто безоружная женщина.

— И почему она там? — вмешался Джон. — Если ее хотят казнить, то давно должны были увезти отсюда.

— Действительно. — Арман задумался. — А когда ее собираются перевозить в Париж?

— Одни говорят, что скоро, другие считают, что ее держат в Кале намеренно. Никто ничего точно не знает, — сказал Джон.

Легче всего было бы освободить Жаклин из экипажа, где-нибудь на пустынной дороге, тогда как напасть на охраняемую тюрьму в маленьком городке, где все на виду, являлось слишком трудной задачей. Именно на это и рассчитывал Никола.

Арман стиснул зубы.

— Не нравится мне все это, — пробормотал Сидни. — Он ждет, когда вы появитесь у тюрьмы, чтобы схватить вас.

— Еще одна ловушка, — уточнил Филипп.