— Оставьте, — приказал Арман. — Он слишком бросается в глаза. Кроме того, когда будут разосланы ваши описания, там непременно упомянут и парик.

— Но он мне нужен, — настаивал Франсуа-Луи. — Я не могу уйти без него.

Было просто нелепо в самый ответственный момент спорить из-за такой мелочи.

~ Хорошо, положите его в сумку, — сказал Арман. — Скорее, идемте.

Он вывел Франсуа-Луи в коридор, где спал охранник.

— Интересно, что это с ним? — с любопытством спросил маркиз.

— Наверное, выпил слишком много. — Арман пожал плечами.

Они спустились по лестнице, вышли на первый этаж и двинулись в сторону двери, осторожно обходя спящих стражников.

У дверей кухни Арман обернулся к маркизу:

— Ваши документы в кармане куртки. Если остановят на улице, скажите, что вас зовут гражданин Клод Роше, вы из Реймса и служите в Национальной гвардии всего два месяца. Я гражданин Мишель Беланже. Мы с вами возвращаемся с пирушки. Первым говорить буду я, но в случае необходимости отвечайте просто и коротко. Вы хорошо поняли меня?

— Да, — ответил Франсуа-Луи.

Арман осторожно открыл дверь, ведущую из кухни на улицу, и они очутились на свободе. «Нужно запомнить этот трюк с вином, он отлично сработал…»

Холодный ночной воздух обжег им лица, когда они двинулись вперед.

— Так-так, — раздался из темноты негромкий голос, — и кто это тут у нас?

Арман замер на месте. Его рука потянулась к пистолету, спрятанному за поясом. Он не видел говорившего и поэтому не мог понять, то ли их обнаружили тюремные стражники, то ли это всего лишь любопытный прохожий. Все же он решил не стрелять, а попробовать выяснить, с кем имеет дело.

— Кто здесь? — крикнул он с повелительными нотками в голосе. — Выходи на свет!

— Замечательно! — В голосе незнакомца звучала насмешка. — Будь я простым горожанином, наверняка решил бы, что вы настоящий охранник. К несчастью для вас, я не настолько глуп.

После этих слов с десяток стражников вышли вперед из-за деревьев, за которыми, по-видимому, они прятались все это время, и окружили Армана и Франсуа-Луи плотным кольцом, делая сопротивление совершенно бессмысленным. Внимательно вглядевшись в их лица, Арман заметил тех двоих, с которыми накануне договаривался о продаже вина.

Ловушка. Он попался в нее с наивностью глупца!

Мужчина, разговаривавший с ним, вышел на освещенную лунным светом площадку; его мрачное лицо выражало столь сильную ненависть, что Арман почувствовал ее даже на расстоянии. Ему не составило труда узнать говорившего, но он не подал виду, думая лишь о представившейся ему возможности выхватить пистолет и, всадив пулю в негодяя, освободить Жаклин от необходимости мстить.

— Рад снова видеть вас. — Никола продолжал сверлить своего врага глазами.

Арман изобразил на лице полнейшее равнодушие. Он не представлял, что именно известно инспектору Бурдону, поэтому решил поменьше говорить.

— Боюсь, вы меня с кем-то спутали, гражданин. — Его брови удивленно приподнялись. — Мы встречались с вами раньше?

Никола, не отвечая, молча сделал знак одному из солдат. Понимая, что сопротивление бесполезно, Арман сам отдал оружие и не возражал, когда его обыскали. В этот момент, решив, что сопротивление сломлено, Никола, подойдя ближе, с размаху сильно ударил пленника в челюсть, отчего тот едва не упал навзничь.

Арман потер ушибленное место и спросил с кривой улыбкой:

— Гражданин, я вас чем-то расстроил? Никола, ухмыляясь, повернулся к де Бире.

— Что вы выяснили? — быстро спросил он. — Она здесь? Это она его прислала?

— Он мне ничего не сказал, — подобострастно ответил маркиз, — но я не представляю, кто еще мог это сделать. Он не Черный Принц, но, думаю, это тоже неплохая добыча для вас.

Никола немного помолчал.

— Он дал вам поддельные документы?

— Да. — Франсуа-Луи торопливо достал бумаги из своего кармана.

Бурдон быстро просмотрел их и усмехнулся.

— Отличная работа. Похвально, гражданин Роше. — Он вернул документы Франсуа-Луи. — Вы свободны и можете идти. Думаю, у вас не будет проблем при выезде из Парижа, а уж остальное — ваша забота.

С выражением облегчения на лице Франсуа-Луи засунул документы обратно в карман, потом взглянул на Армана.

— Мне очень жаль, — извиняющимся тоном произнес он. — Вы должны понять, у меня не было другого выбора — я просто сделал то, о чем меня попросили.

Так вот в чем дело! Никола Бурдон использовал Франсуа-Луи, чтобы заставить Жаклин вернуться, но ему это не удалось: вместо нее прибыл другой человек, и этот трусливый, бесхребетный аристократишка помог заманить его в ловушку.

— Как благородно с вашей стороны, маркиз! — В голосе Армана прозвучало презрение.

— Сейчас трудные времена, — спокойно ответил Франсуа-Луи. — Каждый спасает себя как может.

— Спасибо за разъяснение; в другой раз обязательно им воспользуюсь.

— Убирайтесь отсюда, — крикнул Бурдон маркизу, — пока я не передумал и не арестовал вас второй раз!

Франсуа-Луи не требовалось повторять дважды — он быстро повернулся и поспешил прочь от здания тюрьмы.

— Ну а что касается вас, друг мой, — продолжал Никола, — то мне хотелось бы послушать ваш увлекательный рассказ о том, как вы помогали бежать врагам Республики. Думаю, у вас припасено для меня немало подробностей, которыми вы поделитесь перед казнью.

— Честное слово, это моя первая попытка, — равнодушно сказал Арман.

Никола недоверчиво взглянул на него:

— Правда? Тогда мне придется подыскать вам камеру потемнее, чтобы освежить вашу память.

— Как хотите. Мне кажется, в тюрьме освободилось одно место.

— О нет, друг мой, не думаю, что ваше происхождение дает вам право находиться в такой позолоченной клетке, как эта. Я найду для вас более подходящее место. Отвезите его в Ла-Форс! — крикнул он стражникам. — Я поеду следом в своем экипаже.

Арману связали руки за спиной и перекинули его через седло стоявшей поблизости лошади, после чего процессия двинулась в сторону тюрьмы Ла-Форс.

Мгновенно отбросив мысли о том, насколько он был глуп, попав в ловушку, Арман попытался сосредоточиться на сложившейся ситуации. Очевидно, Бурдон считает его ценной добычей. Если ему удастся доказать тождество пойманного им человека с Черным Принцем, то оплошность, в результате которой Жаклин сбежала из Консьержери, забудут, и Бурдон станет национальным героем. И еще Арман чувствовал, что невозможность заполучить в свои руки Жаклин не дает Никола покоя. Он обязательно попытается выманить ее во Францию, поэтому ему нужно быть очень осторожным и ничем не кидать своей связи с этой женщиной.

Арман был готов к тому, что рано или поздно его поймают. Если ему суждено погибнуть под ножом гильотины — что ж, пускай. Он радовался лишь тому, что не разрешил Жаклин сопровождать его.

На Британских островах, как и в Париже, шел сильный снег, но лондонцы отказывались иметь хоть что-то общее с этими «кровавыми революционерами», даже погоду. Семья Харрингтон переехала в столицу после Рождества. Лаура постоянно жаловалась, что ей совершенно нечем заняться в провинции, а в Лондоне они с Жаклин могли бы ходить в гости и в театр, посещать роскошные магазины. То, что Жаклин все это совершенно не интересовало, ничуть не волновало Лауру, и в конце концов она настояла на своем.

Мадам Бонар сказала, что Арман уехал на две недели; теперь вторая неделя подходила к концу, и Жаклин с нетерпением ждала его возвращения. Она отказывалась покидать дом Харрингтонов, чтобы не пропустить момент, когда Арман и Франсуа-Луи появятся на пороге.

Однако закончилась вторая неделя и началась третья, а от Армана не было никаких вестей. Жаклин убеждала себя, что у нее нет причин волноваться: возможно, на этот раз спасение заняло больше времени, чем он рассчитывал, и в этот самый момент Арман находится на борту «Анжелики», а уже завтра утром будет в Лондоне…

Однажды, лежа в постели и вспоминая их встречи, Жаклин вдруг поняла, что ее совершенно не беспокоит безопасность Франсуа-Луи: когда она молилась о возвращении обоих мужчин из Франции, то на первом месте всегда оказывался Арман. Осознав это, она спрятала лицо в подушку и едва не заплакала. Сдержалась Жаклин только потому, что знала: если хоть одна слезинка появится в ее глазах, то она будет плакать, не переставая, сначала об отце, потом об Антуане, о той наивной девушке, какой она была раньше, о своих сестрах, которые изо всех сил пытались прижиться в новом мире. И наконец, она будет плакать от страха за Армана. Если с ним что-то случится, она никогда не простит себе того, что послала его во Францию.