— Я знал, что ты вернешься.

Тихо вскрикнув, Жаклин уронила шкатулку с драгоценностями на пол. Ее сердце сжалось от страха, но она все же нашла в себе силы оглянуться.

Перед ней стоял Никола Бурдон: снежинки на его плаще и мокрые ботинки свидетельствовали о том, что он только что вошел в дом.

— В чем дело, Жаклин? — Ужасная улыбка исказила черты его мрачного лица. — Неужели ты думала, что мы больше не увидимся?

— Напротив, — она попыталась сохранять спокойствие, — я даже надеялась на нашу встречу.

Ее ответ явно удивил его, и некоторое время Бурдон с интересом разглядывал запачканное скромное платье и грязные, покрытые сажей руки дочери герцога.

— Кого ты изображаешь сегодня? — насмешливо спросил он. — Подружку печника?

Она не ответила.

— Знаешь, а тебя не трудно узнать. Хотя, надо сказать, тебе действительно удалось ловко улизнуть из Консьержери. Все охранники, мимо которых ты проходила, клялись, что в ту ночь из тюрьмы вышли только старик и оборванный мальчишка. Никто из них даже не допускал мысли, что видел прекрасную аристократку. Тогда мне пришлось дорого заплатить за твой побег: революционный трибунал не жалует тех, кто упускает государственных преступников. Так как я был последним, кто видел тебя, и оказался настолько глуп, что поверил мнимому гражданину Жюльену, меня стали подозревать в пособничестве вам обоим. — Бурдон начал расстегивать пуговицы на своем плаще.

— Тебе не повезло, — рассеянно заметила Жаклин, осторожно оглядывая комнату в поисках какого-нибудь оружия. Как жаль, что она не догадалась захватить с собой нож.

— Мы объявили, что разыскиваем старика и мальчика, — продолжил Никола, — и нас завалили глупыми рапортами, но я обратил внимание на один из них, от некого гражданина Дюфре, владельца гостиницы. Ему показалось подозрительным, что внук одного из его постояльцев не проявил должного энтузиазма в отношении казни аристократов. Я тут же приехал в эту гостиницу, но ты опередила меня всего на шаг.

— Не понимаю, о чем речь. — Жаклин пожала плечами. Она решила ничего не говорить Никола об участии Армана в ее побеге.

— Еще как понимаешь. — Никола со злобной усмешкой посмотрел на нее. — Когда мы вошли в комнату, я увидел, что для тебя приготовлена женская одежда, а обнаруженный мной кусок розового мыла развеял даже самые ничтожные сомнения. Бедняжка, как же ты смогла жить так долго без ванны?

Жаклин прищурилась и ничего не сказала.

— А потом твой дружок спас тебя от толпы. Очень трогательно, что он послал ко мне парнишку с требованием награды за твою поимку. Именно тогда я понял, что имею дело с Черным Принцем — никто другой не мог быть настолько наглым, чтобы вырвать аристократку у разбушевавшихся горожан, а потом сообщить мне об этом.

Жаклин посмотрела на Никола с деланным равнодушием; она решила, что лучшим оружием будет та самая кочерга, с помощью которой ей удалось вскрыть тайник. Теперь проблема состояла в том, чтобы добраться до нее первой.

— После полученного вызова я понял, что должен не только вернуть тебя, но и поймать Черного Принца. Вскоре мне стало известно, что ты покинула страну и скорее всего отправилась в Англию, к своим сестрам. После этого расставить ловушку оказалось совсем не хитрым делом.

— Неужели? — спросила Жаклин, медленно двигаясь по направлению к камину, возле которого лежала кочерга. — И как ты это сделал?

— Я использовал твоего дорого жениха, — охотно пояснил Никола, — или, лучше сказать, идиота, которого твой отец предпочел мне. Когда я арестовал его по обвинению в помощи предательнице аристократке, он тут же выложил мне адрес твоих сестер, а также написал тебе письмо с просьбой о помощи. Трудно было предвидеть, кто из вас явится, ты или Черный Принц, но я ведь не против поймать любого из вас.

Жаклин по-прежнему удавалось сохранять спокойствие. Увы, Жюстен прав: все это самая настоящая ловушка, а она оказалась такой дурой, что послала в нее Армана.

— Когда твой друг появился в Париже, чтобы спасти маркиза де Бире, я немедленно арестовал его, — самодовольно усмехнулся Никола. — Жаль только, что тебя с ним не было. Мне пришлось отпустить маркиза, который, приехав в Англию, рассказал тебе душещипательную историю о Черном Принце. И вот ты здесь. Твое благородство не позволило тебе бросить друга в беде.

Надо отдать ему должное, он все точно рассчитал, с досадой подумала Жаклин; однако все это не было сейчас столь уж важным. Ей нужно убить Никола, а потом немедленно отправляться спасать Армана.

— Знаешь, я часто приходил сюда, — признался Никола, — и своими руками перевернул все вверх дном в этой комнате, пытаясь найти драгоценности. Единственным местом, где я не искал, был камин — мне и в голову не могло прийти, что мадемуазель де Ламбер может испачкать свои пальчики сажей.

— Странно, что ты не разрушил кабинет отца, — заметила Жаклин, делая еще один шаг, приближавший ее к кочерге.

— Я обыскал его, но очень осторожно — все осталось таким же, как при герцоге, когда я приходил в ваш дом в качестве друга. Ты помнишь те дни, Жаклин? Твой отец очень ценил меня, потому что я разбирался в финансовых вопросах, а он не имел о них ни малейшего представления. Если бы не мои советы, вместо замка и земель вы давно бы получили кучу неоплаченных счетов. Ты хоть понимаешь, что я спас твою семью от разорения? — неожиданно выкрикнул Никола. — Твой отец обожал меня, и я испытал настоящий шок, когда он отказался отдать тебя мне в жены. Именно тогда мне стало понятно, какой это лицемер — он и его благородные друзья соглашались с равенством только в теории, а не на деле.

— Не мучай себя так, — брезгливо произнесла Жаклин. — Я никогда даже теоретически не считала тебя равным.

Оскорбление попало точно в цель — Никола быстро приблизился к ней и с силой ударил ее по лицу.

— Впредь подумай, прежде чем говорить мне такое, — он схватил ее за плечи, — иначе мне придется отправить тебя на гильотину прямо сейчас.

Кочерги все еще не было у нее в руках, поэтому Жаклин лишь молча смотрела на него, стараясь побороть отвращение, которое вызывало у нее тошноту.

— Ну вот, мы снова спорим. — Неожиданно сменив тон, Бурдон погладил ее по щеке. — Я совсем не так представлял себе нашу встречу. Давай забудем о разногласиях, хотя бы на эту ночь, тем более что она скоро закончится и наступит завтра.

— Завтра? — переспросила Жаклин.

— Я многие годы мечтал о тебе. — Он снял с ее головы шляпку и бросил ее на пол. — Сначала как о жене, потом, когда твой отец отказал мне, как о любовнице. А ведь ты все еще ненавидишь меня, не так ли? — Никола поднял руку и провел пальцами по ее подбородку. Жаклин инстинктивно отшатнулась. Тогда он схватил ее за талию и прижал к себе. — Мне так жаль, что тебя арестовали вместе с братом, — услышала она его шепот. — Я не хотел, чтобы это случилось. Только Антуан должен был попасть в тюрьму; тогда ты осталась бы совсем одна и поняла, как я тебе полезен.

— Ты безнадежно глуп, раз полагаешь, что я стала бы обращаться к тебе за помощью, — прошипела в ответ Жаклин. — Что бы ни случилось со мной, я ни за что не позвала бы тебя. Никогда.

— Сейчас это уже не важно — я все равно не смогу помочь тебе, даже если захочу, — вздохнул Никола. — Ты бежала от революционного правосудия. Теперь твоя жизнь закончится на гильотине…

— А тебя наградят за это, и еще за то, что ты нашел драгоценности де Ламберов.

— Конечно, то, что я поймал тебя, поможет моей карьере, — кивнул Никола. — Но драгоценности… Это совсем другое дело.

— Ты хочешь оставить их себе? — догадалась Жаклин. Он отпустил ее и обернулся, чтобы взглянуть на шкатулку.

— То небольшое состояние, которое рассыпано на полу этой комнаты, не поможет правительству покрыть все долги. Я же вложу его с умом, и оно принесет мне немалый доход.

— Неужели ты способен предать и обокрасть даже собственное правительство? — недоверчиво спросила девушка, отступая от него на несколько шагов.