— Он захватил Кэтрин, — обреченно сообщил Ниэлл.

Ариэлла замерла от ужаса, лишилась сил и уже не понимала, что ей говорят.

— Кэтрин? — почти в беспамятстве переспросила она.

— Наверное, он захватил девочку на прогулке. — Элизабет ломала руки. — Агнес тоже исчезла.

Не может быть! Это ошибка! Ариэлла уже хотела сказать им об этом, но Ниэлл напомнил ей о записке — страшном подтверждении случившегося. Она развернула бумагу дрожащими пальцами.

«Драгоценная Ариэлла!

Будь покойна, у меня нет привычки брать в заложники детей, разве что под давлением обстоятельств. К сожалению, твой клан и ты дважды оказали мне сопротивление, и я не позволю, чтобы меня оставили в дураках третий раз. Ты явишься ко мне одна, с мечом Маккендриков, проведешь церемонию, необходимую для того, чтобы я мог воспользоваться могуществом этого меча, и произведешь меня в лэрды своего клана. Когда я пойму, что действительно стал хозяином меча, мы вернемся в твой замок, где клан сложит оружие и принесет мне клятву верности.

Агнес говорит, что меча никто не видел, ибо твой отец по глупости не пускал его в ход. Как человек разумный, я понимаю: тебе нужно время, чтобы извлечь меч из тайника.

Если на рассвете ты не придешь в лес или явишься не одна, я перережу малютке Кэтрин горло.

Родерик».

У Ариэллы помутилось в голове. Один раз она уже пережила такое, когда Родерик пообещал перебить всех членов клана по одному, если Ариэлла не отдаст ему то, что он требует. Тогда ей пришлось инсценировать самоубийство, чтобы не позволить ему завладеть мечом. Во второй раз его не обмануть. Даже если она и в самом деле покончит с собой, злобный негодяй убьет Кэтрин и Агнес.

Ариэлла выронила записку. Да, Родерик поймал ее в капкан. В комнате становилось все многолюднее. Маккендрики, объятые страхом, растерянно смотрели на нее.

Девушке предстояло принять страшное решение. Возможно, до приезда Гарольда остаются считанные минуты. А что, если не день и не два? Завидев его отряд, Родерик убьет Кэтрин. Значит, есть лишь один способ спасти сестру и Агнес: отдать Родерику меч и приказать клану подчиниться.

Однако, поступив так, она предаст и погубит клан: меч беспощадно отомстит за ее ошибки.

Малькольм запрокинул голову и сделал большой глоток. Он с радостью осушил бы первый бурдюк и взялся за второй, но, сделав над собой усилие, сдержался. Им с Гэвином предстояло провести в пути еще два дня, и он знал, что через сутки боль в спине, в ноге и в руке потребует новых возлияний. К тому же надо сохранить свежую голову, ибо вскоре наступит его черед сторожить привал.

Расставшись с Дунканом и Эндрю, они медленно двинулись дальше. Как ни убеждал себя Малькольм, что рад избавиться от Ариэллы и ее клана, ему совсем не хотелось спешить в грязную хижину, возвращаться к бессмысленному существованию. К чему приближать конец жизни? Лучше уж подольше задержаться на приволье, полежать у жаркого костра, полюбоваться холодным звездным небом над головой, даже если страдаешь от боли во всем теле… Жизнь в лесу подкупала простотой и ясностью, здесь легче сносить неудобства. Все его чувства были сейчас обострены, как у дикого зверя.

— Кто-то едет! — Встрепенувшись, Малькольм отбросил бурдюк и схватился за меч. — Не меньше двадцати конников, — определил он, прислушавшись. — Наверное, заметили костер.

Гэвин потянулся за луком и колчаном.

— Я буду рядом. — С этими словами он исчез. Стук копыт стал громче, земля задрожала, и к костру подъехала первая группа всадников. Огонь озарил их лица, и Малькольм не поверил своим глазам:

— Роберт? Алекс? Эдвард? Боже, откуда вы взялись?

— Макфейн! — воскликнул Роберт, возглавлявший маленький отряд.

— Вот уж не чаяли встретиться с тобой! — воскликнул Эдвард.

Малькольму казалось, что тон его старых однополчан не предвещает ему беды. Им, пораженным встречей, не удалось бы скрыть подлинных чувств.

— Макфейн на свете один, — раздался из темноты властный голос.

Воины послушно расступились, давая дорогу рослому бородачу на крупном сером коне. Его волосы, достигающие плеч, были яркими, как языки пламени, и напомнили Малькольму Мэриан. На бородаче были накидка в бурую и красную клетку, грубая рубаха и куртка из оленьей кожи. На плече поблескивала золотая брошь с крупным рубином искуснейшей огранки. Как хорошо знал Малькольм эту брошь! Когда-то она принадлежала его отцу, потом досталась ему, но ненадолго…

При этой мысли он почувствовал горечь.

— Приветствую тебя, Гарольд! — Малькольм не выказал враждебности, решив, что, возможно, несправедлив к кузену. Изгнав Малькольма из клана, тот поступил по справедливости. На его месте и он сделал бы то же самое, а может, и вовсе прикончил бы провинившегося.

Гарольд как ни в чем не бывало окинул Малькольма холодным взглядом:

— А ты недурно выглядишь, Малькольм. Я слышал, будто ты ходишь грязный, заросший, много пьешь и ведешь жизнь спившегося отшельника. Выходит, это все сильно преувеличено.

— Живу понемногу.

— Каким ветром тебя занесло в эти леса? Малькольм прищурился:

— Разве я обязан докладывать тебе об этом?

— Нет. Ты волен бродить там, где тебе вздумается, главное, чтобы твоя нога не ступала на земли Макфейнов. Я просто полюбопытствовал. Можешь не отвечать.

Слова Гарольда озадачили Малькольма. Откуда такая злоба?

— У меня были дела в одном из здешних кланов. Теперь мы с Гэвином направляемся в обратный путь.

Гэвин вышел из засады:

— Мое почтение, Гарольд. — Он намеренно опустил титул, который присвоил Гарольд.

— Здравствуй, Гэвин. — Гарольд чуть наклонил голову.

— Что привело тебя в эти края с таким большим отрядом? — спросил Малькольм, насчитав на поляне не одну дюжину воинов. — Тебя ждет сражение?

— Нет, все вполне мирно. Я еду к невесте. — Его лицо выражало скуку, и Малькольм подумал, что кузен с неохотой вступает в брак.

— Что ж, прими мои поздравления.

«Чем не жених для Ариэллы? — подумал Малькольм. — Если бы не моя застарелая вражда к нему, я бы признал, что он не только молод, строен и силен, но и прирожденный воин. Мы с ним сражались когда-то плечом к плечу во многих битвах. Теперь Гарольд — лэрд могущественного клана Макфейнов и возглавляет войско, снискавшее славу самого боеспособного во всей Шотландии». Это войско набирал и обучал сам Малькольм.

— Кто же твоя счастливая суженая? — спросил Гэвин.

Гарольд равнодушно повел широкими плечами:

— Девушка из клана Маккендриков. Я никогда не видел ее.

Вот оно как! Мало того что Ариэлла избавилась от него, но еще решила отдать все, что он создал, человеку, лишившему Малькольма даже смысла существования! Только теперь осознав всю глубину этого подлого предательства, он едва не разразился бранью.

— Как же вас сосватали? — поинтересовался Малькольм, пораженный тем, что его голос прозвучал так спокойно.

— В начале лета ко мне пожаловали трое Маккендриков. Они искали Черного Волка, — объяснил Гарольд. — Двое взрослых мужчин и один чумазый паренек лет двенадцати. Как и прежние посланцы, они горели желанием найти тебя и очень упорствовали, хотя я объяснил им, что ты уже не вождь клана Макфейнов. Пришлось указать дорогу. Они до тебя добрались?

Ну конечно! Ведь Дункан и Эндрю сказали Гэвину, что уже побывали у Гарольда. Значит, Ариалла видела его и приняла решение не вслепую.

— Добрались.

— Маккендрики живут неподалеку отсюда. Их замок со всех сторон окружен горами, — продолжал Гарольд, поняв из ответа Малькольма, что посещение ни к чему не привело. — Кажется, они всегда были отрезаны от мира и совсем не умеют отражать вражеские нападения. Дочь их погибшего лэрда предложила мне брачный союз, надеясь, что мое войско обеспечит клану безопасность.

«Мое войско!» — мысленно возразил ему Малькольм. Да, такая защита весьма надежна. Но какая горькая ирония судьбы! Ариэллу будут оберегать воины Черного Волка, хотя сам поверженный Черный Волк не обременит ее своим присутствием!