Он повернул коня.

Все к лучшему, убеждал себя Малькольм. Он снова отвечает только за себя, может спать сколько угодно, напиваться до беспамятства и беспокоиться разве о том, чтобы на ночь хватило вина.

Но в душе его разверзлась такая пропасть, с которой трудно прожить даже мгновение.

— Что значит «уехал»? — недоуменно спросил Энгус.

— Она же не говорит, что навсегда, — успокоил его Дугалд. — Вероятно, отправился на верховую прогулку. Ведь так, внучка?

— Нет, не так, — возразила Ариэлла. — Они с Гэвином уехали домой, чтобы больше не возвращаться. Разве Гордон не сообщил об этом клану?

— Сообщил, — ответил Энгус, — но ему никто не поверил.

— С чего бы это парню так внезапно пускаться в обратный путь? — удивился Дугалд. — На него это совсем не похоже.

— Ночью он получил срочное послание, и его попросили вернуться, — солгала Ариэлла, тревожно взглянув на Элпина. Тот был невозмутим. — Макфейну пришлось поспешить. Но нам нечего опасаться, — заверила она старейшин с деланной бодростью. — Сюда уже направляется новый Маккендрик.

— Ты сделала выбор, не посоветовавшись с нами? — Энгус не верил своим ушам.

— Я решила не уведомлять вас о своем решении, пока все не определится. Слишком уж вы привязались к Макфейну.

— Кто же это? — осведомился обиженный Дугалд.

— Гарольд Макфейн, двоюродный брат Малькольма. Ему и предназначено владеть мечом Маккендриков.

— Двоюродный брат Макфейна? — мрачно переспросил Энгус.

— Глупости, внучка. — Дугалд покачал головой. — Лучше уж взять в предводители самого Макфейна, лэрда большого клана и командира сильного отряда. Зачем нам его двоюродный брат?

— Верно, он никому не нужен, — поддержал Дугалда Энгус. — Когда он приедет, мы ему это втолкуем. Уверен, он все поймет.

Ариэлла снова взглянула на Элпина, полагая, что пора поведать старейшинам всю правду о прошлом Малькольма.

— Решай сама, — сказал ей Элпин. — Если не скажешь ты, это сделает Гарольд. Что, по-твоему, лучше?

Конечно, Элпин прав. Стоит Гарольду узнать, что в клане побывал Малькольм, как он поспешит известить ее соплеменников о страшном истреблении женщин и детей клана Макфейнов. Маккендрики узнают из его уст, что Малькольм лишен титула, что ему запрещено появляться на землях своего клана и даже носить свое имя. Маккендрики сочтут, что она и Малькольм обманули их.

— Я должна кое-что сообщить вам. — Побледнев, Ариэлла с трудом перевела дыхание. — Малькольм Макфейн не тот, за кого выдает себя.

— Еще бы! — воскликнул Энгус. — Увидев его, я не поверил бы, что этот калека так здорово нам поможет.

— Внешность обманчива, — заметил Дугалд. — Некоторые смотрят на нас с тобой и видят двух старцев, тогда как в действительности мы — настоящие воины.

— Один Макфейн умел постигать суть, — с одобрением согласился Энгус.

— От него ничто не укрывалось, — добавил Дугалд.

— Я говорю не о его физической слабости, — возразила удивленная Ариэлла. Неужели старики не понимают, каким надлежит быть хозяину меча? Их лэрд должен обладать беспримерной силой и выносливостью! — Я имею в виду его прошлое…

— Да, ни за кем не числится таких славных свершений, как за ним! — воодушевился Энгус, и его сморщенное лицо просияло. — Недаром о подвигах Черного Волка слагают легенды! — Помрачнев, он посмотрел на Дугалда. — А вот про юношу Гарольда что-то не слыхать ничего такого.

— Я тоже не знаю о его подвигах. Впрочем, он наверняка совершил что-то весьма достойное, коли обратил на себя внимание нашей Ариэллы. — Дугалд устремил на нее выжидательный взгляд. — Поведай нам об этом, внучка.

— О его подвигах я ничего не знаю… — призналась она и умоляюще посмотрела на Элпина.

Прорицатель закрыл глаза и сосредоточился, желая вызвать видение Гарольда. Из его горла вырвался низкий рокот. Он широко раскинул руки. Серебристо-черный плащ Элпина походил сейчас на огромные крылья. Худое старческое тело задрожало. Наконец он открыл глаза.

— За ним ничего не числится.

— Ничего? — удивился Энгус.

— Но что-то он наверняка совершил! — воскликнул Дугалд. — Иначе девочка не остановила бы выбор именно на нем.

— Этот человек могуч и справедлив, — заявила Ариэлла. — Он будет хорошим лэрдом.

— Откуда ты знаешь? — насторожился Энгус.

— Один раз я видела его наяву и один раз во сне. Старики недоуменно переглянулись.

— Он будет хорошим лэрдом, — повторила она.

— Макфейн был бы не хуже, — возразил Энгус.

— Макфейн не годится, — отрезала Ариэлла. — Ему не завладеть мечом и не стать Маккендриком.

Старейшины не скрывали разочарования. Они знали, что спорить бессмысленно, ибо решение принимает Ариэлла, но давали ясно понять, что не одобряют ее выбор, хотя ни разу не видели Гарольда. Оставался единственный способ склонить их на свою сторону — поведать о прошлом Макфейна. Однако она не могла принудить себя к этому. Как очернить его, завоевавшего расположение и уважение клана? К тому же Ариэлла сомневалась, что старейшины поверят ей.

Солнце окрасило серое предзакатное небо в золотые тона. Ариэлла стояла у окна своей комнаты, дожидаясь, когда Агнес и Кэтрин появятся из лесу или из-за утеса над озером с полной корзинкой цветов. День угасал, и она полагала, что им давно пора вернуться. Зная, как Кэтрин расстроена внезапным отъездом Малькольма, Ариэлла хотела провести этот вечер с ней и помочь справиться с горем. Малькольм успел завязать крепкую дружбу с ее младшей сестрой, и его неожиданное исчезновение ранило ее.

Так и не увидев Кэтрин и Агнес, девушка отошла от окна и тоскливо огляделась, не зная, чем себя занять. Ее внимание привлек клочок бумаги на клетчатом покрывале. То был рисунок Кэтрин — огромный воин верхом на крошечной лошадке, а рядом с ним маленькая девочка на пони. Внизу было выведено неуверенной детской рукой: «Черный Волк и я». Видимо, рисунок выпал из одежды Малькольма прошлой ночью, когда она расстегнула ремень, чтобы снять с него накидку…

Почему же Кэтрин так привязалась к этому человеку? Ариэлла не могла оторвать взгляда от забавного рисунка. Она вспомнила, как привезла Малькольма в замок, с каким удивлением взирали на него ошеломленные люди, не желавшие верить, что это и есть могучий Черный Волк, которого они так заждались. Одна Кэтрин не испытала к нему презрения, когда он с трудом слез с коня и проковылял к помосту. С детской доверчивостью — или то была ангельская прозорливость? — она ухватилась нежной ручонкой за его огромную ладонь. Кэтрин словно не замечала увечья Малькольма, его свирепого взгляда, резкости. Ариэлле понадобилось куда больше времени, чтобы понять, кто скрывается за этой неприглядной внешностью. У Малькольма хватило отваги принять вызов и совершить невозможное. А ведь, найдя его в грязной берлоге, она решила, что он уже не заботится даже и о своей жизни. Но Малькольм все же приехал с ней в замок и вселил в Маккендриков веру в свои силы. От него они узнали, что главное в бою не рост и не мускулы, а ловкость, отвага, уверенность в победе.

Кэтрин почувствовала его внутреннюю силу задолго до всех других…

Топот сапог за дверью прервал ее мысли.

— Ариэлла!

Дверь распахнулась, перед ней предстал бледный взволнованный Ниэлл и протянул девушке записку. Вслед за ним появились столь же встревоженные Гордон, Элизабет и Рамси.

— Что это? — спросила Ариэлла. — Уж не уведомляет ли нас Гарольд, что вынужден задержаться?

Ниэлл покачал головой.

— Родерик! — выдохнул молодой человек. — Он снова здесь.

Ариэлла предвидела, что это рано или поздно случится. Элпин предупреждал ее об этом. Однако она уповала на то, что Гарольд появится первым.

— Будем готовиться к бою! — твердо сказала девушка, вспомнив властное поведение Малькольма во время первой атаки. — Один раз мы уже отбросили его, так повторим свой подвиг! Нам надо продержаться до прихода Гарольда с отрядом.

Никто не пошевелился.