— Перевернись на живот, Макфейн, — тихо сказала она.

Он подчинился. Ариэлла заподозрила, что порошок уже начал действовать на него.

Теперь ей стало гораздо легче массировать его. Через некоторое время Ариэлла водрузила ему между лопаток свиной пузырь-грелку, чтобы мускулы вобрали в себя побольше тепла. Ее ладони переместились выше, плавно скользя по обеим сторонам от позвоночника. Судороги мало-помалу отпускали Малькольма. Девушка уже не боялась разминать мышцы и заставляла их расправляться. Потом она сменила остывший пузырь на новый, который все это время согревался у огня.

Глаза Макфейна были закрыты, он глубоко дышал, положив голову на руку. Ариэлла стянула с него сапоги и осмотрела искалеченную ногу. Макфейн говорил ей, что когда-то его придавила лошадь. Ощупав икру, она чуть согнула ему ногу в колене и осмотрела бедро. Кость срослась прямо и не укоротилась. Однако Ариэлла знала, что перелом иногда причиняет страдания до конца жизни. Нога почти не гнулась, поэтому девушка вылила на ладонь еще мази и стала массировать бедро, колено, икру. Она постоянно видела, как хромает Макфейн, и ей очень хотелось помочь ему. Возможно, со временем…

— Это было не просто падение.

Она удивилась, что Макфейн до сих пор не спит.

— Не поняла.

— Это было не падение, — повторил он, с трудом ворочая языком. — Кто-то положил мне под седло шпору.

— Знаю. — Ариэлла продолжала растирать ему ногу.

Он удовлетворенно кивнул и закрыл глаза.

— Я никогда не падаю с коня.

При всей невнятности его речи она расслышала гнев. Ей вспомнилось, как он, грозно размахивая мечом, появился перед ночным костром. Нет, Макфейн не привык падать с коня. Но кто-то не оставлял надежды избавиться от него. Стрела не попала в цель, тогда сунули шпору под седло. Падение должно было сломить Макфейна не только физически: то было покушение на силу его духа, попытка унизить воина перед всем кланом.

— Думаю, это проделки Ниэлла, — пробормотал он.

Девушка замерла:

— Откуда ты знаешь?

— Он никогда не скрывал, что презирает меня. — Малькольм приподнял веки. Его сосредоточенный взгляд стал пристальным. — К тому же я видел, как Ниэлл на тебя смотрит… — Он поморщился, словно это причиняло ему не меньшую боль, чем телесные увечья. Потом вздохнул и закрыл глаза.

Ариэлла задумалась. Ниэлл возненавидел Макфейна так же сильно, как она, когда тот не пришел на зов ее отца. Девушка даже распаляла в нем ненависть. Еще бы: на клан напали, а Макфейн так и не явился на выручку! Она не порицала Ниэлла за такое отношение к гостю, но вот стремление изгнать чужака… Это противоречило интересам клана. Неужели ненависть Ниэлла так сильна?

Встревоженная этими мыслями, Ариэлла все же не забывала о больном и вскоре сняла со спины Макфейна остывший свиной пузырь. Он опять повернулся на бок, но голова все так же лежала на руке. Темно — каштановые волосы рассыпались по мускулистому плечу. Решив, что перебинтовать ему грудную клетку можно и завтра, девушка накрыла его одеялом и уже собиралась уйти, но задержалась.

Даже спящий, он источал поразительную силу, странную при такой беспомощности. Ни увечья, ни раны не умаляли ее. Какая жестокая ирония судьбы: прославленный Черный Волк вышел победителем из стольких битв, а теперь побежден неожиданным врагом — собственным телом. Возможно, она потребовала от него слишком многого, убедив тренировать клан. Макфейн трудился с раннего утра до позднего вечера, наставляя учеников, составляя планы, руководя работами по укреплению замка. Такая нагрузка сломила бы и здорового, не говоря уже о калеке, с трудом поднимающемся по лестнице. Теперь у Макфейна появился враг, задавшийся целью изгнать его, даже если для этого понадобится причинить ему новые увечья.

Ариэлла понимала, что не в праве удерживать его здесь, хотя сам он обещал остаться, пока у них не появится новый лэрд. Что ж, придется отказаться от его услуг, как только он сможет сесть в седло, иначе Макфейн, чего доброго, пострадает еще сильнее, чем сегодня. Он уже сделал все, чтобы помочь клану. Теперь ответственность ложилась на нее: пора найти лэрда, имеющего войско и достойного обладать родовым мечом.

Однако, стоя над Макфейном и завороженно глядя, как вздымается его могучая грудь, Ариэлла спрашивала себя, что же будет с ним потом. Ведь у него нет ни клана, ни семьи, которые ждали бы его возвращения. Он снова поселится с Гэвином в убогой хижине и будет влачить жалкое существование, мучаясь от боли и разочарования и находя спасение только в вине. Раньше его будущее не тревожило ее, но теперь при одной мысли об этом девушке стало не по себе. Как ни велика вина Макфейна перед его кланом, неужели он заслужил такую жестокость?

Больной между тем нахмурился. Значит, его снова одолевала боль. Словно подтверждая ее подозрения, он тихо застонал и чуть переменил позу. На лоб упала темная прядь волос. Ариэлла склонилась и убрала волосы со лба Макфейна, проведя кончиками пальцев по его щеке.

И тут же рука ее оказалась в железных тисках. Он притянул Ариэллу к себе, удивив своей силой, и открыл глаза. Его взгляд показался ей грозным, хотя на самом деле больной едва преодолевал опьянение и сонливость, вызванную снадобьем. Увидев ее, он разжал пальцы, но руку не выпустил и заставил девушку сесть рядом с ним.

— Я не оставлю тебя, Ариэлла, — хрипло прошептал он, — пока не буду уверен, что тебе ничто не угрожает.

Она смотрела на него во все глаза, чувствуя, как неистово бьется ее сердце, и удивляясь, что больной угадал ее мысли.

— Тебе нельзя оставаться, Макфейн, — возразила девушка. — Тот, кто пытается избавиться от тебя, не остановится, пока не добьется своего.

Малькольм выпустил ее руку. Видимо, он думал, что девушка встанет. Поскольку она продолжала сидеть, он робко прикоснулся к ее щеке.

— Я и так уже мертв, — проговорил Малькольм, изумленный нежностью ее кожи. — Я давно перестал жить.

Они долго смотрели друг на друга. Наконец веки Малькольма смежил сон. Но рука его задержалась на щеке Ариэллы.

В неподвижном вечернем воздухе разносились взрывы смеха, перебор струн арф и завывание волынок.

— Поди ж ты, веселятся! — проговорил Тейвис, почесывая в завшивленной голове. — Значит, с них все как с гуся вода.

Грегор потянул ноздрями воздух.

— Чую запах жареного мяса! — Он злобно сплюнул. — Надо бы напасть прямо сейчас, пока у них столько жратвы.

— Верно, — согласился Мердок. — Зачем ждать, пока они все сожрут?

— Терпение!

Главарь стоял, широко расставив ноги, заложив руки за спину и устремив спокойный взгляд на замок Маккендриков.

— Когда нападающие проявляют излишнее рвение, желая поскорее утолить голод, они терпят поражение. Надо дождаться удобного момента.

— Чего там дожидаться? Это же всего-навсего Маккендрики! — фыркнул Грегор. — Нагрянем и унесем все, что удастся, как в прошлый раз.

— Оборона у них никудышная, драться они не умеют, — подхватил Мердок. — Чего проще: набить брюхо и найти девчонку, чтобы согрела холодной ночью. — Он сделал шаг к лошади.

— Погоди!

Приказ прозвучал негромко, но Мердок повиновался.

— Согласен, их нетрудно одолеть, — сказал Родерик, отворачиваясь от замка. — Но ведь они тренировались и усиливали оборону! Вдруг задача окажется сложнее, чем кажется?

— Ты же сам говорил, что ими руководил пьяный калека, — напомнил Тейвис. — Чему он мог обучить кучку акробатов и рифмоплетов?

— Скорее всего ничему, — согласился Родерик. — Ну а как вам их новые ворота и частокол на стене?

— Он еще не достроен, — махнул рукой Мердок. — Мы запросто одолеем стену.

— А когда ворвемся в замок, они испугаются и не окажут сопротивления, — добавил Грегор. — Схватим дочку Маккендрика, заставим ее отдать нам меч — и дело с концом.

— Нет, это будет только начало, — пробормотал Родерик, снова устремляя взгляд на ярко освещенный замок.

Вид недостроенной башни заставил его поморщиться от злобы. Лживая мерзавка, кажется, вообразила, что обвела его вокруг пальца! Сначала она распорола ему кинжалом щеку, навсегда оставив печать уродства на некогда безупречном лице. Потом, когда он уже придумал, как принудить ее вручить ему меч, взяла над ним верх, подпалив башню. Родерик помнил, как был потрясен, взирая на языки пламени, которые вырывались из окон башни и лизали сухие доски ее тюрьмы. В тот момент он почти поверил, что уже никогда не завладеет могучим мечом Маккендриков.