Далеко не каждый охотник интересуется подробностями внутреннего устройства своих огнестрельных инструментов. Винтовку с давней почтенной репутацией довольно долго покупали в прежнем режиме. Но рассказы о нежданных осечках и промахах с каждым днём звучали всё чаще. В конце концов выяснилось: причина странного поведения старого, но грозного оружия — изменения в конструкции. Пришлось скоропостижно восстановить выпуск старого затвора с фиксацией патрона в начале хода подачи. А заодно — сменить марку на Винчестер-700: старое название оказалось безнадёжно скомпрометировано. Добавились расходы на рекламную раскрутку нового названия.

Но и это не вполне помогло. Рынок оружия в мирное время — один из самых насыщенных. Добротный ствол выдерживает многие тысячи выстрелов, сохраняя кучность в доли угловой минуты. Обычно же на привычных для охотника дистанциях приемлем разброс в одну-две минуты — тут и десятки тысяч выстрелов получатся. Надёжность большинства прочих узлов примерно такая же, а ломкие мелочи несложно заменить. Новое оружие покупают разве что в тех — далеко не частых — случаях, когда оно явно и намного превосходит прежнее. Между тем производственные мощности оружейников строятся с оглядкой на чрезвычайные обстоятельства. Даже охотничий дробовик незаменим при штурме окопов: картечный выстрел вдоль траншеи выметает вражеских бойцов начисто. Избыток производительности порождает конкуренцию, почти невообразимую на других рынках. Нишу, ненадолго освобождённую старой винтовкой, тут же заняли другие фирмы. Спрос на Винчестер-700 стал в разы меньше, чем на Винчестер-70 парой лет ранее.

Общее образование — в том числе и управленческое — вряд ли может кому-то сильно повредить. Но без хорошего владения проблематикой конкретной отрасли — а порою и конкретного изделия — оно немногим полезнее мощного мотора в автомобиле без руля на дороге без указателей.

Телезрители знают меня в основном по передачам «Брэйн-ринг» и «Своя игра». В обеих отвечают наперегонки. Пусть ты знаешь по теме вопроса целые тома, а соперник одно слово — но если он нажал кнопку на миллисекунду раньше и правильно ответит, то ты проиграл.

Особо обидно, если ответ понятен ещё во время чтения вопроса — но соперник раньше среагировал на стартовый сигнал. В жизни такое тоже бывает. Так, объявление конкурса — сигнал. Не успел оформить все документы или почта их доставила не вовремя — ты не удел.

Зато если уж успел — ты безусловный победитель. Причём в жизни — несравненно дольше, чем в спорте.

Первый язык программирования сравнительно высокого уровня, придуманный в 1954 году ФОРТРАН (Formula Translation), примитивен, как положено первенцу. Более совершенные и комфортные были разработаны уже через пару лет. Но за эти годы учёные — создатели и пользователи нового инструмента — успели написать так много готовых блоков для типовых операций, что переводить их на другие языки куда менее выгодно, чем продолжать писать на этом — неуклюжем, примитивном, изобилующем конструкциями, провоцирующими ошибки. Доселе к любому новому поколению процессоров пишут компилятор с ФОРТРАНа. Правда, на персональных компьютерах ими пользуются сравнительно немногие. Зато мощнейшие суперсистемы тратят на исполнение программ, написанных на ФОРТРАНе, порою до девяти машинных команд из десяти.

В отраслях менее динамичных, нежели компьютеры, «коммерческое бессмертие» и подавно случается едва ли не на каждом шагу.

Главный вклад в разработку нашей винтовочной гильзы внёс генерал Вельтищев ещё в 1889 году — для однозарядной винтовки. На вооружение гильза принята в 1891 году вместе с магазинной винтовкой Мосина. С годами технологию производства гильзы отработали до такого совершенства, а патронов с нею наштамповали так много, что под неё доселе разрабатывают новые системы. Хотя особенности её устройства, оптимальные для однозарядной винтовки рядового пехотинца, крайне затрудняют работу магазинных и ленточных систем подачи, ограничивают кучность огня, мешают выполнить многие другие современные требования. А под новое оружие — вроде единого пулемёта Калашникова или снайперской винтовки Драгунова — продолжается выпуск патронов. Конца этому порочному кругу не предвидится.

Механизмы первых пишущих машинок тяжелы и неуклюжи. Потому медлительны. Чуть быстрее постучишь по клавишам — рычаги не успеют вернуться на место и сцепятся. Пока облегчить механику не удавалось, инженеры придумали выход: разложили часто используемые буквы подальше друг от друга. Средняя скорость печати — с учётом потерь времени на распутывание рычагов — выросла. Когда наконец появились быстрые конструкции, люди уже привыкли к раскладке QWERTY и не хотели переучиваться. А уж при слепой десятипальцевой печати можно приспособиться к любой раскладке. Так что быстрая раскладка, разработанная Двораком, хотя и значится в настройках операционных систем, но на практике не используется. А вот русская раскладка ЙЦУКЕНГ сделана уже для сравнительно быстрой механики, так что оптимальна для русского языка (включая украинский и белорусский диалекты), а не порождена коммерческим бессмертием первых решений.

Коммерчески бессмертны и многие наши обычаи. Атеизм долго не мог объяснить, откуда берутся правила: что такое хорошо и что такое плохо. Но и вероучители не проясняли, отчего законы и морали столь многообразны. Изучение законов эволюции показало: разные территориальные, национальные и социальные группы человечества непрерывно опробуют разные варианты устройства общества и способов его поведения — так же, как природа непрерывно испытывает разные варианты устройства живых существ и их сообществ. Те, кто удачнее устроен внутри и точнее соответствует внешним условиям, выживают лучше и размножаются интенсивнее, так что в конце концов вытесняют менее приспособленных. Стабильное процветание общества — свидетельство удачного выбора образа деятельности. Таких образов много — но если уж один из них выбран, то до поры до времени его придерживаются даже вопреки изменениям в обществе и мире.

Наука ещё не научилась предсказывать пути развития эволюции. Ведь точность таких предсказаний принципиально ограничена. Одно из примерно равноценных продолжений может оказаться выбрано случайным образом — но дальнейшее развитие столь зависимо от этого выбора, что прочие варианты лишаются всяких шансов на демонстрацию собственных достоинств: затраты на переход всего общества к ним превышают возможный выигрыш.

Эволюционное происхождение и причины устойчивости закона и морали прекрасно обосновал лауреат премии Банка Швеции в память Альфреда Нобеля (в просторечии — Нобелевской премии по экономике) Фридрих Август фон Хайек в книге «Пагубная самонадеянность». На высочайшем макроуровне — та же гонка, что и в повседневном бизнесе.

Опередить конкурентов не менее важно и на микроуровне. Шанс продолжить существование своих генов получает именно первый сперматозоид, добравшийся до яйцеклетки.

Вся наша жизнь — проявление коммерческого бессмертия.

Человеку, не имеющему ни опыта самостоятельных разработок, ни хотя бы серьёзной подготовки по математизированным наукам и ремёслам, отличия науки и техники от магии представляются если не вовсе надуманными, то по меньшей мере незначимыми. От точных занятий ждут не менее чуда.

В последние предкризисные годы — в связи с очередным циклом роста стоимости сырья в целом и энергоносителей в частности — особое чудо выпрашивалось в энергетике. Особо эффектным направлением энергетического чудотворчества с давних пор служит тема возобновляемых энергоресурсов.

В нашей вселенной действует не только первый закон термодинамики (невозможность вечного двигателя), но и второй (невозможность получить энергию охлаждением одного предмета без нагрева другого) и даже третий (невозможность извлечения из нагретого тела всей содержащейся в нём энергии). Тут никакой энергоресурс нельзя считать вполне возобновляемым. На практике речь идёт о ресурсах, возобновляемых потоком энергии от Солнца (а в очень отдалённой перспективе — и других космических объектов). Но этой энергии хватит ещё на миллиарды лет, так что в рамках наших повседневных планов ресурсы и впрямь можно считать неограниченно возобновляемыми.