«Что же произошло?» – подумал он.

Инженер Джеймс Сюэ бросил на гравий окурок, тот ярко вспыхнул на мгновение и сразу погас. Он повесил гаечный ключ на пояс для инструментов и нашарил ноутбук для тестирования, который оставил на земле, после чего сунул в рот очередную сигарету и поджег ее зажигалкой «Зиппо», в которой заканчивался газ. Во время ночной грозы молния попала в башню подстанции. Тогда его это не слишком обеспокоило. Удар молнии не мог повредить оборудование, пока исправны разрядники. Они и спасли высоковольтные трансформаторы, но главный компьютер утверждал, что поток энергии стал сопровождаться скачками напряжения. Джеймс не верил компьютеру, однако пришлось отправиться на станцию, чтобы самому все проверить.

В итоге Джеймс вынужден был признать, что ему просто хочется домой. К переработкам он относился спокойно, но сегодня предстояла встреча с девушкой. Он познакомился с Цзюсюань в отделе кадров компании «Тайпауэр» месяц назад, когда зашел туда выяснить причину несоответствий в зарплатной ведомости. Ее улыбка его сразу обезоружила, и целую неделю он не мог думать ни о чем другом, пока не пришел туда снова и не пригласил ее на ужин.

Джеймс не сводил глаз со светившегося в темноте экрана ноутбука. Судя по выводившимся на него показаниям, флюктуации напряжения продолжались. Сделав в сторону ноутбука, не позволившего ему уйти с работы, непристойный жест, он прислонился к стальной колонне, чтобы докурить сигарету и подумать, что делать дальше.

Вдруг его внимание привлек пронзительный звук. Джеймс огляделся по сторонам, посмотрел вверх, но ничего не увидел. Огни Цзинчэна затмевали свет звезд, да и ночь была безлунная. Исходивший от подстанции свет не позволял разглядеть почти ничего за периметром из проволочной сетки. Он всмотрелся пристальнее, пытаясь определить источник звука. Внутри периметра ничто не двигалось. Джеймс был абсолютно уверен, что, кроме него, на станции никого больше нет.

На другом конце подстанции, в пятидесяти метрах позади него, раздался взрыв. Находившиеся между Джеймсом и ударной волной сооружения отчасти защитили его, но не совсем. Воздушная стена, которая неслась со сверхзвуковой скоростью, начала распадаться на части, преодолевая препятствия, разваливающиеся на ее пути. Вот эти потоки, ударившие в Джеймса, разорвали ему барабанные перепонки, а затем подхватили его и швырнули на ограду из металлической сетки вместе с градом обломков и разнесенных в клочья деталей станции. У него затрещали кости, а глаза уцелели лишь потому, что он смотрел в противоположную от взрыва сторону.

Ограда обрушилась за долю секунды, и он еще несколько метров катился по земле. Самые крупные из летящих кусков металла его миновали, но несколько осколков поменьше вонзились в спину и ноги. Впоследствии хирургам потребовалось несколько часов, чтобы извлечь их в тщетных попытках спасти ему жизнь: Джеймса погубили те шесть осколков, что пробили легкие. Хорошо еще, что он был без сознания и не чувствовал, как они разрывают мягкие ткани в грудной полости.

Затем пришла волна жара, от которой облупилась краска на табличках, привинченных к уцелевшим частям металлической конструкции. Края разорванных в клочья колонн и корпусов приборов, что были поблизости от увеличивающейся воронки, на секунду вспыхнули красным цветом, а потом раскалились добела. За время полета огненный шар успел остыть, и неподвижное тело инженера не загорелось. Жара хватило лишь на то, чтобы обжечь кожу до волдырей и опалить волосы, а также немилосердно продлить ему жизнь: ткань комбинезона вплавилась в открытые раны на спине, прижгла их и не дала Джеймсу истечь кровью.

Мгновение спустя Джеймс Сюэ в последний раз открыл глаза. Он ничего не слышал. Успел лишь заметить, что горизонт в стороне Цзиньмэня погрузился в кромешную тьму, – и благословенная боль лишила его чувств навсегда.

Посол Эйдан Данн сидел скрестив ноги, жалея, как и каждый день в течение трех лет, что не может прочесть ряды закорючек в китайской газете. Ему казалось абсурдным, что он, доктор из Гарварда, чувствует себя неграмотным. Он потратил немало времени и денег на образование, и ему было досадно, что он не в состоянии читать местные таблоиды. Когда он был мальчишкой, одна из сестер-монахинь, преподававших в Мэрилендской католической школе, решила, что у него есть способности к языкам, и пообещала, что в Судный день его не ждет ничего хорошего, если он не сумеет ответить на последние вопросы Высшего Судии как минимум на трех языках, включая латынь. Монахиня оказалась права насчет его способностей, но те языки, что он изучал, предполагали использование латинского алфавита или кириллицы. Китайские же иероглифы оставались для него нечитаемыми, и в конце концов Данн скрепя сердце был вынужден признать, что в шестьдесят пять лет его разум уже не в состоянии справиться с подобной задачей. С ничего не выражающим лицом он бросил «Жэньминь жибао» на резной столик из вишневого дерева. Местные в курсе, что он не умеет читать на их языке, но им незачем знать, что это хоть как-то его беспокоит.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.