В этом году от наводнений погибли еще человек десять – безымянные каракенос, обитатели бедных районов, разбросанных на холмах вокруг столицы. Оползни, пропахавшие трущобы неделю назад, сбросили мертвецов в бетонное русло канала, который разделял Каракас на две части и с трудом удерживал реку Гуайра в ее берегах. Канал до краев был заполнен грязной декабрьской водой, перемешанной с отбросами с тех улиц Каракаса, что теснились между холмами и центром города. В реку постоянно летели брызги от проносившихся над ней автомобилей, придавая странный оттенок шуму бурлящего потока, будто сам Господь рвал на части листы бумаги. Под этим участком автострады имени Франсиско Фахардо коричневая вода казалась почти невидимой в лунном свете. Тени превращали граффити на стенах канала в молчаливых чудовищ, которые наблюдали за наводнением, готовые посмеяться над глупцом, который рискнет приблизиться к кромке воды.

Кира Страйкер устало брела вдоль северного берега реки, держась подальше от замусоренной набережной, чтобы ненароком не упасть в воду. Стены канала были слишком крутые, а течение в нем слишком быстрое, чтобы суметь выбраться, и вариантов в этом случае было только два: сразу захлебнуться в грязной воде или утонуть по пути в Карибское море. Кира дала себе слово, что, если придется умереть, ее смерть будет не такой.

Здесь к ней легко мог подкрасться враг. Она давно перестала предполагать, откуда на нее набросятся из засады, – таких мест было слишком много, а река – идеальный способ убить сотрудника ЦРУ и без особых хлопот избавиться от тела, если подобное желание вдруг возникло бы у СЕБИН[1], Боливарианской службы разведки. Пока они не позволяли себе столь опрометчивых поступков, но ее исчезновение можно было легко объяснить высоким уровнем преступности в Каракасе. Полиция, такая же продажная, как и гангстеры, просто отмахнулась бы от представителя посольства, если бы он обратился с заявлением о пропавшей. «Женщина гуляла одна в темном баррио?[2] Американцам следует быть осторожнее» – вот и все, что бы они сказали.

Заплетенные в косу светлые, но грязные волосы Киры уже намокли под моросящим дождем, и она сунула руки в карманы, чтобы хоть они остались сухими. Дождь загнал большинство местных жителей в дома, и она чувствовала себя в еще большей опасности. Высокая блондинка в джинсах и коричневой кожаной куртке в этом городе выделялась в уличной толпе. Впрочем, могло быть и хуже. Многие из ее товарищей по «Ферме» получили назначение в Африку или на Ближний Восток – места, каждое по-своему смертельно опасные для американцев, она смогла бы там скрыться разве что под абайей[3]. А в Каракасе жизнь вполне цивилизованная, его обитатели гораздо дружелюбнее, чем правительство, относятся к американцам, так что столица Венесуэлы представляет собой хоть и враждебное, но не смертоносное окружение, и это позволяет совершенствовать свое мастерство – по крайней мере, в светлое время суток.

Пробираться же по улицам столицы под покровом ночи – совсем другое дело.

Речь шла о самой обычной встрече – так, по крайней мере, утверждал шеф резидентуры. Однако Кира была далеко не единственной, кто считал Сэма Ригдона дураком. Ригдон позволил агенту-информатору, высокопоставленному сотруднику СЕБИН, самому выбрать место и время встречи. Агент заявил, что знает город лучше любого американца – что, вероятно, соответствовало действительности, но в данном случае не имело значения, – и Ригдон согласился. Кира покинула «Ферму» ЦРУ около полугода назад, но даже она понимала, что идти на поводу у агента в подобных вопросах просто глупо. А в их деле глупость – синоним опасности и очень быстро может привести к гибели.

– Этот человек предоставил нам ценную информацию, – сказал Ригдон, но его заявление было по меньшей мере сомнительно.

Сигары и карибский ром агента оказались куда лучше, чем предоставленные им сведения. Кира пыталась взывать к разуму Ригдона, что для нее было довольно смелым поступком. Начальники резидентуры ЦРУ считали себя корольками: в их власти было вышвырнуть из страны любого младшего сотрудника. Некоторые, не отличавшиеся постоянством, находили для этого самые разные причины, но Ригдона, при всем его высокомерии, нельзя было назвать непредсказуемым, а это еще хуже. Человек импульсивный может, по крайней мере, осознать свою ошибку. На сторону Киры встали некоторые старшие сотрудники, и, сидя перед закрытой дверью кабинета Ригдона, она слышала доносившиеся оттуда громкие голоса. Но шеф лишь раздраженно отмахнулся.

– Агент остается на нашей стороне и продолжает работать на нас, – заявил он. – Его лояльность гарантирует вашу безопасность.

Кира была уверена, что никогда еще не слышала подобной глупости.

И вот теперь она оказалась на улице одна и без оружия: СЕБИН не объяснишь, зачем ей «глок». Надо быть предельно осторожной, но в уши врывался шум автострады и плеск стремительно текущей воды, а в неверном свете уличных фонарей обнаружить слежку не так-то просто. Любой путь к месту встречи из всех возможных не вызывал у нее энтузиазма.

Кира обругала себя за трусость и за то, что не отказалась выполнять приказ Ригдона.

Наконец после часа ходьбы впереди показался пешеходный мост – больше похожий на недостроенное временное сооружение из металлической решетки, метров двадцать в длину и два в ширину, вероятно проржавевший насквозь за годы захлестывавших его наводнений. Кира не удивилась бы, увидев, что его поддерживает виноградная лоза.

В десяти метрах от моста Кира наконец заметила сквозь деревья силуэт агента, но не смогла различить никаких подробностей. Освещения на мосту не было: то ли лампочки перегорели, то ли проводка. Она увидела, как огонек сигары поднялся ко рту агента, на долю секунды разгорелся сильнее, полетел в воду и исчез.

В том месте, где ближе к мосту заканчивался тротуар, горел фонарь. Кира встала так, чтобы свет падал у нее за спиной. Агент мог видеть ее силуэт, но не лицо.

Затаив дыхание, она огляделась. Фонарь освещал ряд деревьев впереди, но дальше было темно. Ни движения, ни звука – только шум воды и шоссе.

Что-то было не так. Но что именно?

Агент увидел ее и повернулся. Вне всякого сомнения, он ее заметил. Достал еще одну сигару, щелкнул зажигалкой, и Кира на мгновение увидела его лицо. Нахмурившись, он спрятал зажигалку в карман. Агент мог различить ее в темноте, но Кира была уверена, что он ждал мужчину, а не женщину.