Литмир - Электронная Библиотека

Сегодняшний тайник находился в туалете магазинчика, который славился прекрасным выбором морепродуктов и превосходным рецептом маподофу. Пионер никогда раньше не пользовался им для передачи сведений и не собирался делать это когда-либо еще. Войдя в магазин, он заказал полфунта жареных креветок в чесночно-бобовом соусе с овощами, а затем шагнул в крошечную одноместную уборную, где оставил за газовым обогревателем запечатанный пластиковый пакет, в котором была флешка с зашифрованными файлами. Остатки ужина сейчас лежали рядом с ним на скамейке.

Пионер подождал двадцать минут, прежде чем встать и уйти. Он не сделал ничего такого, на что могло бы обратить внимание МГБ. Он скромный государственный служащий, который купил себе ужин и съел его в парке, наслаждаясь редким для зимы теплым вечером. И все же по пути домой нужно еще раз проверить, нет ли за ним слежки, как он всегда это делал. Как бы тщательно ни была спланирована операция, всегда возможны случайные ошибки. Пионер был информатором достаточно долго, чтобы потерпеть неудачу в игре, которую вел.

Митчелл предпочитал более изящный британский термин «почтовый ящик», но работать с тайниками ему нравилось больше всего. Чтобы перехватить хоть один из них, контрразведка должна была приложить невероятные усилия, а Пионер обладал талантом выбирать правильные места, позволявшие резидентам быстро забрать посылку даже под наблюдением. Пекинские переулки позволяли спокойно заниматься своим делом, особенно по вечерам. В сумерках различить на расстоянии, что́ в данный момент делает человек, было практически невозможно.

Он не сомневался, что сегодня вечером за ним следят. МГБ на этот раз не позволяло себе грубостей, но один и тот же человек появился в двух местах, достаточно отдаленных друг от друга, чтобы это можно было принять за случайность. Довольно высокий рост Митчелла не позволял ему смешаться с толпой, поэтому он играл с противником, то надевая шляпу, то снимая пальто, чтобы изменить внешность. Благодаря черному пальто, темно-серым брюкам и отсутствию луны он каждые несколько секунд то сливался с тенями зданий и припаркованных машин, то вновь появлялся на их фоне. Время от времени он выходил прямо под уличный фонарь, чтобы потом ослепленные ярким светом соглядатаи не могли различить его в темноте.

Магазин-закусочная мало отличался от десятков таких же, где ему приходилось бывать дома, в Нью-Йорке: свежие продукты на открытых прилавках, упаковки на полках, только что приготовленные блюда за длинными стойками. Митчелл прошел в заднюю часть магазина. На табуретах перед стойкой и за круглыми столиками сидели несколько человек в помятой одежде, поглощая горячую еду и листая газеты. Митчелл не мог прочитать меню, написанное от руки по-китайски на старой черной доске, которая была прибита к потолочной балке, но он бывал здесь часто и знал ассортимент и цены.

Пожилого повара звали Чжан Жусы. Американец, вопреки обыкновению, подружился с ним, и вовсе не из оперативных соображений. Кулинарные таланты старика были достойны «Фаншаня», а не захудалой забегаловки. Жусы получил соответствующее образование, но отказался от карьеры ради закусочной, которой владели три поколения его семьи. За стойкой сидели друзья его детства, настолько бедные, что они не могли позволить себе ничего вместо бесплатной еды, которую он им предлагал. Жусы совершенно не интересовался политикой и любил американцев. Он научил Митчелла игре в маджонг, а тот, в свою очередь, учил его английскому и постоянно проигрывал.

Жусы был достаточно умен, чтобы играть не в полную силу, но ценил, с каким смирением его более молодой противник принимает проигрыш. Митчелл быстро набирался опыта, и Жусы с гордостью думал о том дне, когда он наконец проиграет американцу.

– Карл, добрый вечер. Как дела?

Он говорил с сильным акцентом, но Митчелл мог лишь уважать человека старше шестидесяти лет, который хотел выучить английский.

– Хай хао, – ответил Митчелл по-китайски. – Ни нэ? («Хорошо, а у вас?»)

– Хай хао. Поужинаете сегодня с нами?

– К сожалению, не смогу, – ответил Митчелл, стараясь говорить просто и медленно, так как Жусы до сих пор понимал его с трудом. – Будьте добры, миску маподофу, с собой.

Жусы кивнул и поднял пять пальцев:

– Пять минут. И завтра придете и будете играть, иначе будет десять минут.

– Приду, – улыбнулся Митчелл.

Низко опустив голову, Жусы снова кивнул и бросил в вок пасту из черных бобов и резаный зеленый лук.

Митчелл прошел мимо столов для маджонга в крошечную уборную, скрытую за рядами высоких полок, заставленных товарами. С его ростом, он едва мог присесть в этой грязной каморке, не упершись коленями в стену. Темное помещение освещала тусклая лампочка, и Митчелла это только радовало: он не был уверен, что хочет увидеть туалет при ярком свете. Вряд ли Жусы в этом виноват. Здесь все было такое старое и грязное, что, казалось, сколько ни скреби, крошащийся бетон и плитка на полу никогда не станут чистыми.

Закрыв дверь, Митчелл засунул руку за обогреватель. Ничего не нащупав, выругался про себя и достал из кармана пальто фонарик. Его луч приглушала красная линза, хотя вряд ли кто-то заметит просачивающийся из-под двери свет. Митчелл направил фонарик за решетку.

И оцепенел. Снова посветил за обогревателем и убедился, что посылки нет. Выключив фонарь, присел в полумраке, чтобы подумать.

Пионер дал сигнал, что положил посылку в тайник. Пометка мелом на стене в переулке была вполне отчетливой, и Пионер не стал бы ее рисовать, не выполнив свою половину операции. Ошибиться в том, какое место использовано для тайника, было невозможно. Однако там ничего не оказалось.

Возможных объяснений было немного. Первое: кто-то забрал посылку. Либо этот человек работал на китайскую службу безопасности, либо нет. Если да – МГБ могло ждать за дверью туалета, чтобы схватить связного Пионера. Если же этот человек не работает на правительство, есть шанс, что они не поняли, что именно взяли, и посылка не попадет в контрразведку, а Митчелл сможет выйти из закусочной с ужином в руках. В любом случае место засвечено и он уже никогда не сыграет с Жусы в маджонг, они даже не увидятся.

Второй вариант: Пионер работает на МГБ. Эта мысль на мгновение повергла его в панику. Арест шефа резидентуры наверняка вызовет немало проблем и положит конец карьере Митчелла, но то, что лучший китайский информатор в истории Управления оказался двойным агентом, станет катастрофой такого масштаба, какого он даже не мог себе представить.

Крошечная уборная вдруг показалась еще меньше, и ему не хотелось открывать дверь, словно непрочное дерево могло защитить от кого-то, стоящего снаружи. Митчелл прислушался, затаив дыхание, и не услышал ничьих голосов, но это его нисколько не успокоило. Может, игроки просто замолчали, задумавшись над замысловатым раскладом фишек? Слышал ли он их раньше? Митчелл обругал себя за то, что прежде не обращал внимания на такие подробности. Может быть, друзья Жусы замолкли при виде вооруженных солдат, вторгшихся на их территорию? Митчелл не мог разглядеть тени ног сквозь щель внизу.

Он заставил себя отбросить прочь все эти мысли.

«Господи, помоги мне смириться с тем, что я не могу изменить», – подумал он.

Нажав на кнопку смыва и сполоснув руки, он повернул ручку двери. Внутрь хлынул яркий свет.

Он не увидел ни солдат, ни сотрудников МГБ в штатском. Старики, игравшие в маджонг, даже не подняли глаз от фишек, услышав громкий скрип двери.

Жусы махнул рукой Митчеллу. Маподофу было готово и упаковано навынос. Старый повар протянул Митчеллу бумажный пакет.

– Спасибо, Жусы.

«Прости меня за все, друг».

– Пожалуйста, Карл. Жду вас завтра за игрой.

– Приду обязательно, – солгал Митчелл, и ему стало больно.

«Прощай, Жусы».

Взяв свой ужин, он заплатил сидевшей у двери кассирше – внучке Жусы, девушке симпатичной, но китаянке и к тому же слишком молодой, так что привлекательной она ему не казалась. На улице Митчелл почувствовал, как он устал. Работа отняла у него еще одного друга. И список их становился слишком длинным.

18
{"b":"198301","o":1}