– Костя, ты, что ли, говоришь? – отыскав друга глазами, Михаил подошел к нему.

– Как видишь. Тут такие были дела…

– Слава богу, живой. Времени нет, Костя, потом все расскажешь. Сейчас обстановка такова: четверо связаны, все или нет, не знаю. Неподалеку от входа сюда ждет Валька, ему тоже досталось. За вами утром должны приехать Земины ребята. Так что по-быстрому собираемся и уходим отсюда.

Люди начали вставать с пола.

– Быстрей-быстрей, ребята. Надо торопиться.

– А с теми что делать? – спросила женщина.

– Сами решайте.

Костя поднялся.

– Миша, если б не ты, – не сдерживая рыданий, он обнял Михаила, – все, думал, конец!

Через десять секунд сарай опустел, освобожденные бросились к дому…

Открыть клеть медведицы Михаил так и не решился. Рискованно. Это не птичка, вылетающая на свободу.

– Извини, дорогая, – поклонился он не обратившему на него никакого внимания зверю в клетке. – Извини…

Что-то бухнуло о землю у окна.

– Ну что Ежик, к своей любимой Машеньке пойдешь спать, – раздался приговор Константина. – Как человека к ней засовывал, не забыл?

В ответ лежащий на земле связанный человек мгновенно ожил, сам заревел, замычал, как медведь, и, перекатываясь и помогая себе пятками, попытался отползти подальше от мстителя.

Шмякнулись, перелетев через подоконник, еще два грузных мужских тела.

– Вот, Клещ, и твой черед пришел держать ответ за Оксану… – громко сказала одна из освобожденных женщин. Будем тобою медведицу кормить…

Все. Точка. Надо еще раз перечитать заявление прокурору, только уже на свежую голову. Это лучше сделать утром. Константин отодвинул от себя клавиатуру компьютера и, откинувшись на спинку кресла, опустил руки, расслабился. Что-то екнуло в сердце, он поднял правую ладонь, посмотрел на запись на запястье, сделанную еще во время обеда: «17.45 телев. 18». Восемнадцатый канал, местный. В это время идут новости. Кто-то из незнакомых мужчин позвонил ему по сотовому телефону и, не представившись, попросил в это время посмотреть местные новости.

Как раз – время. Нажал на кнопку пульта управления. Новостной блок начался с заявления одного из руководителей местного телевидения по поводу пропавшей три дня назад их коллеги Оксаны Каравай. Что с ней произошло, ни милиции, ни телекомпании неизвестно. Кто хоть что-то знает о ней, сообщите по такому-то телефону. Она – мать двоих детей, которые остались на руках мужа…

Оксана Каравай Константину, как и многим горожанам, была хорошо известна не только как диктор, но и как корреспондент телепрограммы «Закон и люди». Ничего не боялась, вела острые репортажи с заседаний Городской Думы, часто обвиняя власть или депутатов за медлительность в принятии нужных решений. Ее острые выпады и наезды давали хороший эффект: ремонтировались дороги, школы, в аптеках появлялись лекарства для льготников. Она была неугомонным корреспондентом и, несмотря на свой молодой возраст – 26 лет, – стала гипертоником. Это, пожалуй, и повлияло на решение руководства телекомпании перевести ее на новостную работу. Об этом Константин узнал из местных газет.

Остальные сообщения были вполне обычными: в их городе на свет появился тысячный с какого-то там времени ребенок; повысилась заработная плата работникам муниципалитета; открылась новая стоматологическая поликлиника. На что же нужно ему обратить особое внимание?

На информацию об исчезновении Каравай? Или на эту рекламу риэлторской компании, с улыбающимся на весь экран директором, вручающим ключи новоселам? Вот только названия ее он не разглядел. А голос у директора вроде бы знакомый. Хотя нет, это, скорее всего, голос актера, директор только шевелит губами.

Константин выключил телевизор, придвинул к себе клавиатуру и начал перечитывать на мониторе написанное им заявление в прокуратуру. Читал быстро. Остановился на середине текста. Что-то мешает… На что нужно было обратить в этих новостях внимание? На что?

Зазвонил телефон, он быстро поднял трубку – это жена, просит, чтобы по дороге домой зашел в магазин и купил хлеба, соли… Соли, соли… хорошо.

– Фу ты, блин, – вскрикнул Константин, словно пытаясь криком помочь понять, о чем просил незнакомец. Снова откинулся на спинку кресла, отпихнув от себя клавиатуру. – Какая соль? Что он хотел, чтобы я посмотрел? Скорее всего, про эту корреспондентку. А зачем? Запугивает? Ладно, жизнь покажет. Константин встал, прошелся по кабинету, по инерции поправил стул за соседним столом. В дверь постучали, да так неожиданно, что Константин вздрогнул. В кабинет заглянула уборщица Клава:

– Константин Ефимович, вы скоро освободите кабинет?

– Зачем?..

– Как зачем, вам пора идти домой, а мне – навести у вас в кабинете порядок.

– Да-да, правильно, извините, я уже закончил свои дела и ухожу.

Подойдя к своему столу, придвинув ближе к краю стола клавиатуру и будто забыв, что в его кабинете посторонний человек, опять громко сказал:

– Так в чем же соль?

– Это о какой вы соли? – спросила уборщица.

– Да извините, это так, чтобы расслабиться, – улыбнулся он, – надо какую-то морскую соль купить, жена просила, а где ее взять? В аптеке или в магазине?..

Константин подошел к вешалке, накинул на себя куртку, остановился на пороге кабинета и посмотрел на Клаву.

– Что-то я хотел сделать?

– У вас включенный компьютер, – подсказала уборщица и, присев за стол, начала читать текст с монитора.

– Клава, вы нехорошо поступаете, читаете чужие письма… – и, подойдя к компьютеру, выключил его.

Спускаясь по лестнице, Константин еще раз вернулся к размышлению над тем телефонным разговором с незнакомцем. Что же он хотел сказать?

Неоновые вспышки, брызгающие на рекламном щите вокруг фужера, пенящегося от газированного напитка, со временем становились все ярче и ярче. И только сейчас Константин посмотрел на часы: 20:14.

Не меньше часа он просидел на скамейке у входа в парк, катая ногой пустую бутылку, то ли из под пива, то ли из-под минералки. Но бутылка бутылкой, а вот мысль, которая ему сейчас помогла бы найти выход из создавшегося положения, так и не приходила.

…Все началось год назад, когда из ипотечного агентства «Долгожданная квартира» ему неожиданно позвонили. Приятный женский голос, представившись юристом компании – фамилию он тогда так и не расслышал, сообщил радостную новость, что Константин Самохин может ознакомиться с новым предложением: в Центральном районе на улице Козловского под строительным номером 67 будет скоро вводиться элитный дом. Несколько дольщиков, стоящих в очереди, переезжают работать в другой город и отказываются от покупки заказанных ими квартир.

– Если желаете, вы можете ознакомиться с проектом и предложениями. Правда, в этом районе квадратный метр будет стоить несколько дороже, чем в Березовском районе, в котором вы хотели бы приобрести квартиру, – продолжала свой рассказ женщина. – Данный микрорайон находится в центре города и очень плотно застроен жилыми домами. И инженерные сети старые, и администрация выставляет нам требования проложить к нашему дому новые пластиковые трубы, установить фильтрационную систему для очистки питьевой воды, котельную, электрические и телефонные кабели…

Тот год для Константина стал самым продуктивным, как в личной жизни, так и в его деловой карьере. Он нашел состоятельных клиентов, заключил с ними долгосрочные договоры на поставку оборудования, производимого компанией, в которой он работал помощником коммерческого директора.

И вот – квартира, о которой они с женой столько мечтали, с огромной кухней, тремя комнатами, общей площадью 120 квадратных метров. Виртуально все было ему по карману…

Главный бухгалтер фирмы, симпатичная черноволосая девушка, одетая в строгий костюм синего цвета, подошла к нему, когда он вышел из своего автомобиля. Поздоровалась и, не пряча своей сияющей улыбки, представилась: