кие узелки плоти висели в плотном растворе, едва заметно колыхаясь от слабого движения

жидкости. Слабый туман крови окрашивал

содержимое резервуара разводами, как на

куске мрамора, и, с нарастающим ужасом, Ра

фен узнал очертания странных органов.

— Ты же знаешь, что это такое, а? — спро

сил Байл. Рафен прилетел на этот загублен

ный мир, считая, что предатель вынашивает

какие-то грязные планы, связанные с генети

ческим наследием его Ордена, но теперь он

начал понимать, что Кровавые Анкелы были

не единственными, кто удостоился его вни

мания. Предметы в резервуаре оказались из

влеченными прогеноидными гландами.

Каждый Космодесантник, независимо от

того, из какого Ордена он происходит, носил

в своем теле эти импланты, которые получал

при инициации, становясь равным своим бо

евым братьям. Со временем, прогеноиды вби

рали генетический материал и созревали. Но

вое генное семя, возросшее среди других ор

ганов, может быть извлечено и помещено в

генетические хранилища Ордена, чтобы ис

пользовать его в новых циклах. Прогеноиды

всегда были истинной сутью, живой кровью

Адептус Астартес, сырьем для создания но

вых поколений воинов. Некоторые утвержда

ли, что они — ценнейшее из сокровищ, более

драгоценные, чем святые реликвии или со

кровенные знания, потому что несут в себе

будущее.

А здесь Фабий Байл самодовольно демон

стрировал коллекцию этих бесценных орга

нов, которые он вырезал из тел убитых им

воинов.

— Я собирал их многие годы, — произнес

он, улыбаясь звуку собственного голоса, —

поначалу я крал их или выменивал у воинов, чьи легионы порвали с Императором и избра

ли путь восьми стрел… Но я мало преуспел.

Мощь наших новых богов столь велика, что

она изменила саму природу Детей Императо

ра, Гвардии Смерти, Повелителей Ночи, Несу

щих слово, и всех остальных…

— Они исказили вас! — прошипел Рафен. —

Отравили!

— Как скажешь, — продолжил ученый, —

впрочем, если говорить о том, чем я занялся, ты совершенно прав. Мне нужен был более…

стабильный источник генетического матери

ала. Что-то более близкое к истоку.

— Мы собирали их так долго, — вздохнул

Чейн.

Байл продолжал, словно ментор, обращаю

щийся к ученику:

— Это нелегкое исследование.

Он подошел к Рафену, глядя с мрачным

укором:

— Сложно оценить усилия, которые я вло

жил в эту работу.

Кровавый Ангел почувствовал, как им

овладевает тошнотворный страх. Одна часть

его души стремилась остаться в неведении, ничего не желая знать о целях Байла и о пла

нах, которые он строит для их достижения; но

именно для этого он здесь, ему необходимо

узнать правду. Ренегат наслаждался момен

том, зная, что Рафен все равно спросит, не

смотря на то, что ответ страшит его.

— Какую… работу?

— Я сотворил множество великолепных ве

щей, — произнес Байл, слегка кивнув в сторо

ну Чейна и остальных Новых Людей. В ответ

Чейн изобразил преувеличенно женственную

невинную гримаску.

— Ты был на Ваале. Ты видел моих Крова

вых демонов.

Рафен содрогнулся от воспоминаний о чу

довищных зверях-вампирах, созданных из

генетического материала Астартес. Сражение

с этими тварями было ожесточенным и кро

вавым.

— Видел. Мы уничтожили этих поганых

выкидышей. Сожгли всех до единого.

Ноздри Байла раздулись от раздражения:

— Нечасто встречаются те, у кого хватает

ума, чтобы оценить высокое искусство. Ино

гда меня переполняет горе при мысли о том, что в этом проклятом тысячелетии нет нико

го, чей разум смог бы охватить масштаб моей

гениальности.

Он подошел к Кровавому Ангелу:

— Я — Повелитель Жизни, Астартес. Пра

родитель и владыка плоти. Не то, что ваш

глухонемой Император, который, ни жив, ни

мертв, прячется за армиями измельчавших

людишек, которые тем временем распилива

ют на части трухлявый остов галактики.

— Да ты — пустое место по сравнению с

Ним! — прорычал Рафен. — Ты был бы прахом

и пылью, если бы Он не коснулся тебя! Импе

ратор сотворил твой Орден предателей вме

сте со всеми остальными, из Своей собствен

ной плоти!

— Я сделал то же самое, — ответил Байл, его

настроение снова изменилось, — из обломков

воссоздал живое, дышащее великолепие. Я

вернул к жизни величайшего воина всех вре

мен, после тысяч лет смерти…

Чейн хрипло выдохнул:

— Великого Гора…

Байл кивнул:

— Я воссоздал его.

Рафен слышал темные слухи о возрожден

ном Горе еще в бытность свою скаутом, но он

всегда считал это не более чем пропагандист

скими историями, распространяемыми архи

врагом. Похоже, он ошибался.

— Ты создал мерзость! Чудовище настоль

ко отвратительное, что даже твои союзники

не вынесли его присутствия среди живых!

— К сожалению, это так, — согласился ре

негат, — этот неблагодарный душегуб Абад

дон должен был приветствовать мое творение

с распростертыми объятиями…

— Но вместо этого он послал своих шавок

из Черного Легиона убить его и сравнять с

землей мою лабораторию. Он назвал это “свя

тотатством”, словно такая вещь существует,

— фыркнул Байл, — кодекс, мораль, принци

пы, этика, да называй как хочешь. Это умо

зрительные конструкции, построенные сла

баками, у которых не хватает смелости идти

своим путем!

Кровавый Ангел медленно, едва заметно

повернулся. Сейчас ренегат стоял совсем

близко от него. Он ощутил легкую дрожь и

покалывание в пальцах, когда стало ясно, что

именно сейчас он может осуществить заду

манное. “Я могу напасть. Еще шаг ближе, и в

этот раз Чейн не сможет меня остановить”.

Рафен облизнул губы, дотронулся языком до

кончиков клыков. Он задумался, какова на

вкус кровь такой твари?

— Я знавал множество слабаков, — продол

жал Байл, — многих, считавших себя способ

ными прозреть будущее, но ограничивавших

себя путами, которые они накладывали сами

на себя, путами так называемого “достоин

ства”… Твой Император был как раз из таких.

— Ты не имеешь права говорить о Нем! —

Рафен не смог сдержаться; ни один Астартес

не в силах молчать, слыша, как возводят хулу

на его бога.

— Нет? — Байл пристально вгляделся в не

го. — В отличие от тебя, сопляк, я когда-то

ходил по той же земле, что и твой идол. И

дышал с ним одним воздухом. И я рассказы

ваю тебе об этом без всякого вранья и уловок.

Он никогда не хотел стать тем, что вы из него

сотворили! Он не хотел стать вашим боже

ством. Сама мысль об этом была ему отврати

тельна! Да если б сейчас он своими глазами

увидел рабскую покорность вашего слепого, искалеченного Империума — его бы выверну

ло наизнанку.

Он скрестил руки на своей бочкообразной

груди:

— Ты можешь называть меня предателем, и, возможно, будешь прав — но я никогда не

предавал то, что для меня было правдой. Я

никогда не предавал себя. Это ты, Астартес, и

вся твоя порода предаете вашего Императора

каждым мгновением ваших никчемных жиз

ней!

— Мне плевать, что ты думаешь, — ответил

Кровавый Ангел. Байл продолжал, словно не

слышал его слов.

— И все же… Он преподал мне урок, кото

рый я не мог понять многие годы. По-своему, Абаддон напомнил его мне.

Ренегат, казалось, размышляет вслух, слов

но в комнате находился он один и обращался

к пустоте.

— Этот урок таков: единственное настоя

щее преступление для того, чей интеллект и

искусство не знают равных — заковать себя в