Папа крякнул. Я вцепилась в диван. Мама молчала. Булька пел.

Дальше шел сюжет. Показывали наш двор. По двору идет журналист.

– Казалось бы, обычный городской двор, ничем не примечательный. Но именно здесь живет героиня нашего сегодняшнего сюжета. В каникулы, а они у нее длились целый месяц, она отправляла поздравления неизвестным людям – просто чтобы им было приятно. Ежедневный путь – на почту и обратно – стал для нее обычным делом.

И тут показали меня! Как я иду на почту, как здороваюсь с малявками… Но я ведь не замечала, что меня снимают…

А потом показали Светку, как она идет ко мне навстречу, мы рассматриваем открытки, заходим на почту.

– Близкая подруга Мики, Света, тоже помогала ей отправлять открытки.

И тут Светка говорит, смущаясь и стараясь не смотреть в камеру:

– Я ей потом стала помогать. И то не сильно. У нее лучше поздравлять получается. Я так не умею. Мика – молодец, я ей очень благодарна за то, что она делает.

Потом Светка помолчала и сказала, видимо, непонятно для всех:

– А еще у нее бульчата живут.

Ну, Светка! И не сказала мне ничего! А ведь знала!

Журналист продолжал:

– У нее живут снеговики-бульчата, она устраивает утренники для детей (показали отрывки из нашего утренника). А еще – спасает жизни.

И показали человека из Владивостока. Полную старую женщину, утиравшую слезы. Честно говоря, я с трудом поняла, что она говорила, но как-то там я спасла ей жизнь. Я помотала головой.

Журналист продолжал:

– А вот что говорит парень Мики. Его по случайности тоже зовут Микой.

Я опешила. Парень! Да я сама так для себя Микку никогда не называла. А они…

Микка сказал:

– Я думаю, что случайностей не бывает. И люди, которые могут связывать между собой других людей, настоящие волшебники. И мне очень повезло встретить Мику. Я тоже получил от нее поздравление. Ну, почти поздравление.

Микка замялся и замолчал.

– А дальше пошла волна, – сказал журналист. – Люди отправляли поздравления незнакомым людям. Очень часто на открытке они дописывали: «Отправьте и вы поздравление незнакомому человеку!»

Да? Так делали? Ну дают.

– И поздравления посыпались, как новогодний снег. Вряд ли найдется человек, который не подписал в этом году ни одной открытки и не отправил ее по незнакомому адресу. Это тот случай, когда маленькая идея может изменить мир.

Дальше показали меня.

– Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к новогодним поздравлениям?

– Хорошо отношусь.

– Думаете, надо поздравлять друг друга?

– Для того поздравления и придуманы, чтобы поздравлять друг друга.

На экране я выглядела хмурой и неулыбчивой. За меня улыбнулся журналист:

– И я тоже передаю свои новогодние поздравления всем неизвестным мне людям! С Новым годом!

Какое-то время мы сидели молча и смотрели на экран. Там шли следующие сюжеты, тоже новогодние. Мы очнулись только когда позвонила Светка:

– Видела?

– Видела… – тихо сказала я.

– Ну как?

– Не знаю, – призналась я. – Неожиданно.

– Ага! – весело сказала Светка. – С наступающим!

Потом позвонил Микка, дальше – почти весь класс… Я округляла глаза и смотрела на маму с папой, будто говоря: я не понимаю, что происходит! Это не про меня!

– Пойду я готовить дальше, – сказала мама. – А ты, герой, присоединяйся.

– Сейчас, – ошарашенно пообещала я.

А дальше был Новый год. Такой, какого у меня еще не было. Рядом со мной была книга, которую мы написали вместе с Машей. Вместе со мной был весь мир. Мы зажгли свечи, под бой курантов загадали желания. Мерцали огни на елке, мы дарили друг другу подарки. Под моей белой елкой я тоже нашла подарок. Он лежал в красиво упакованной коробке. На бумажке был номер телефона и подпись: «Маша. Звонить после 10 января».

В час ночи в дверь позвонили. Я открыла. На пороге стоял заснеженный Микка в футболке с надписью «Привет».

– Привет! – улыбнулся он. – Я ненадолго. Я на такси. Меня родители еще ждут обратно. Я просто подарок привез.

Я улыбнулась, а Микка сказал:

– Только не тебе подарок. Ты извини. Сейчас.

Он сбегал куда-то вниз по лестнице и притащил огромную деревянную конструкцию.

– Она раскладывается вверх и закрепляется. Ты поймешь. Это бульчатам. Ну, завтра снова приеду! С утра! Я побежал! – И стал спускаться по лестнице. Потом остановился, повернулся ко мне и сказал: – Вообще-то, Мика, ты мне нравишься.

И быстро-быстро побежал вниз.

Ты мне тоже нравишься, Микка.

Это я тебе скажу завтра. С утра. Когда приедешь…

Мы развернули подарок Микки, закрепили и поставили возле моего окна. Это была огромная детская площадка для бульчат. Многоуровневая, с лестницами между этажами. С качелями, горками, катком, бассейном, санками… Чего тут только не было! Бульчата сами перепрыгивали с подоконника на площадку и бежали играть, а Булька посматривал на них сверху.

– С Новым годом, Булька, – сказала ему я.

– С Новым годом, – неслышно поздравил меня Булька.

За окном, на пустыре, гремели выстрелы фейерверков. Мы играли с родителями в игры, вспоминали прошлый год, думали, каким будет следующий. Я уснула на родительском диване и проснулась, когда рассвело. Мама и папа на кухне звенели чашками. В доме стоял запах кофе.

Я подошла к окну, которое выходило на пустырь.

За новогоднюю ночь нападало снега. Он покрыл нашу площадку для утренников, замел прошлогодние следы.

И по всему пустырю

на этом новом снегу

разными почерками

разноцветными акварельными красками

миллион раз

было написано одно и то же простое слово:

Все было плохо. А стало еще хуже. Потому что Новый год накрылся!

Сказать, что я была в отчаянии – значит не сказать ничего.

Еще совсем недавно, буквально пару недель назад, у меня был парень, я витала в облаках, строила грандиозные планы и готовилась к празднику.

А потом все рухнуло. В одночасье. Бум! Нет, скорее: ба-бах!

Помню, как я бежала после уроков по школьной лестнице, весело болтая с Дашкой, как неслась по ступенькам, потом торопливо натянула куртку, скорее, скорее! Ведь он ждет меня!

Он действительно стоял на крыльце, я хотела прыгнуть сзади, закрыть ему глаза ладонями: «Угадай, кто это?» Но не прыгнула. Он говорил по телефону: «Да, заяц, конечно, я помню. Разумеется, приду. До вечера, чмок в нос». И еще всякие разные противные нежности, не хочу вспоминать.

Я стояла столбом за его спиной, а за мной стояла Дашка и тоже все слышала. Он медленно повернулся, по лицу скользнула довольно глупая улыбка. И как я раньше не замечала, до чего же глупо он улыбается. Он не испугался, даже не смутился, как будто ничего не произошло.

– Привет, – сказал он.

– Скорее – пока, – сквозь зубы произнесла я. Не оборачиваясь, дернула Дашку за руку и, больше не глядя не него, спустилась со школьного крыльца.

Он даже не окликнул меня.

– Что это было? – спросила Дашка, когда мы вышли со двора.

– Если бы я знала, – ответила я. До меня еще не дошло. Посто старалась уйти подальше от школы, от ненужных вопросов и взглядов, от него и его телефона.

– Лиса, я знаю, кому он звонил, – выдала запыхавшаяся Дашка. Это она меня так называет: Лиса или Лиска. На самом деле меня зовут Василиса. Имя красивое, не спорю, только в школе за глаза кличут Васькой. А так – ничего.

– Он звонил той, белобрысой из соседней школы.

– Мне неинтересно, – отрезала я.

Ничего подобного! Мне было ужасно интересно, меня прямо-таки подмывало расспросить Дашку, что за белобрысая, откуда, давно ли они познакомились и почему Дашка знает о ней, а я нет. Но расспрашивать – значит показывать свою слабость. А мне сейчас требовалась вся моя сила воли, только чтоб не разреветься посреди сырого декабрьского города, на глазах у прохожих. Нет, нет, держаться! Дом совсем рядом. Уж там я наревусь всласть. Только бы дома никого не было.