Так рассуждал Мао Цзэдун на одном из совещаний в ЦК КПК в 1958 году. Он только что вернулся из Москвы, где принял участие в международном Совещании представителей коммунистических и рабочих партий (1957 г.). С трибуны совещания Мао развивал аналогичные взгляды, но не встретил поддержки, напротив, выступление Мао вызвало удивление и протест со стороны его участников, выработавших программу борьбы за мир и социализм. И вот, вернувшись в Пекин, Мао Цзэдун развивает те же взгляды, апеллируя к китайским коммунистам.

Нужно ли комментировать его бесчеловечные сентенции о термоядерной войне, его чудовищную арифметику?! Два миллиарда человек сгорит в термоядерном огне — что за дело! Ведь капитализм погибнет!.. Любопытно было бы спросить у Мао, какую участь он отводит малым народам, народам Европы, народам многонаселенной Азии?

Но подобные взгляды не просто игра ума, не просто больная фантазия Мао. Нет, он упорно развивал их как один из канонов официальной идеологии КПК. И новое руководство страны не отмежевалось от этих идей, более того, оно также твердит о неизбежности мировой термоядерной войны, хотя и обходит вопрос о ее благотворности для построения «быстрыми темпами новой коммунистической цивилизации».

В докладе Хуа Гофэна на сессии ВСНП пятого созыва говорилось, что в последние три года международная обстановка продолжает развиваться в направлении, благоприятном для народов мира, что все более обостряются основные противоречия на мировой арене, но «с особой силой обостряются борьба между двумя гегемонами— СССР и CELIA и их противоречия со всеми народами». Небывалый подъем борьбы всех народов мира против двух гегемонов, СССР и США, в особенности против советского «социал-империализма», и широкое развертывание международного единого фронта борьбы против гегемонизма, основной силой в котором выступает «третий мир», — яркий показатель чрезвычайно благоприятной международной обстановки.

СССР, который обычно именуется «социал-империализмом», выставляется на передний план в качестве «врага народов», хотя формально делается кивок в сторону США — для словесной преемственности с заявлениями о борьбе против «двух гегемонов».

Перед лицом угрозы со стороны сверхдержав среди стран «второго мира» в Западной Европе и в других регионах несколько усилилась тенденция к объединению на борьбу с гегемонизмом, утверждает Хуа. «Развитие международной обстановки служит новым доказательством полной правильности теории Председателя Мао Цзэдуна о трех мирах».

Хуа Гофэн, как и его предшественники, запугивает народы неизбежностью третьей мировой войны и пытается возложить ответственность за это прежде всего на Советский Союз. «Два гегемона, СССР и США, не мирясь со своим поражением, по-прежнему усиленно борются за мировую гегемонию и бешено проводят политику агрессии и войны. Наряду с нарастанием факторов революции заметно нарастают и факторы войны, опасность мировой войны все более серьезно угрожает народам мира. Пока существуют социал-империализм и империализм, война неизбежна. Схватка между двумя гегемонами идет во всех частях земного шара. Два гегемона вовсю трубят о „разрядке“ и „разоружении“, однако лишь для того, чтобы обмануть народы и закамуфлировать гонку вооружений и подготовку войны».

Дальше выступает уже совершенно неприкрытое острие «разоблачений», направленных непосредственно против СССР. «Будучи империалистической державой, появившейся позднее других, Советский Союз в своей экспансии опирается главным образом на военную мощь и, кроме того, везде и всюду занимается аферами, прикрываясь флагом „социализма“ и „поддержки революции“. Он является самым опасным очагом новой мировой войны. Но, поскольку положение в странах мира разное, народ каждой страны определяет задачи борьбы исходя из конкретного положения в своих странах, однако с точки зрения мировой ситуации в целом народы всех стран имеют общую стратегическую задачу, а именно: укреплять и расширять международный единый фронт борьбы против гегемонизма, бороться против политики агрессии и войны, проводимой сверхдержавами, в частности советским социал-империализмом, и добиваться отсрочки мировой войны».

Отсрочка термоядерной катастрофы — это все, что обещает Хуа Гофэн народам земли. Не ограничиваясь призывами к созданию фронта народов против СССР, он адресует провокационные призывы к США, которые уже не именует носителем «гегемонизма». «В настоящее время на Западе есть люди, — говорит он, — которые проводят в отношении Советского Союза политику умиротворения в попытках уберечь себя, принеся в жертву других. Это лишь поощряет алчные устремления агрессоров и приближает войну». «Борьба народов мира сурова и длительна, путь извилист, но перспективы у мира светлые, победа непременно будет за народами мира».

Хуа Гофэн полностью воспроизводит маоистскую теорию «о трех мирах», внеся в нее некоторые новые акценты, которые еще более подчеркивают ее неклассовое, националистическое содержание. «Мы должны, руководствуясь теорией Председателя Мао Цзэдуна о трех мирах, крепить сплоченность с пролетариатом, угнетенными народами и нациями всего мира, сплоченность с социалистическими странами и сплоченность, со в. семи странами третьего мира, объединяться со всеми странами, подвергающимися агрессии, подрыву, вмешательству, контролю и третированию со стороны сверхдержав, и образовать широчайший единый фронт борьбы против сверхдержавного гегемонизма. Мы готовы устанавливать и развивать отношения с другими государствами на основе пяти принципов: взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности, взаимного ненападения, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и взаимной выгоды, мирного сосуществования. Мы поддерживаем революционную борьбу всех угнетенных народов и наций».

Хуа Гофэн называет Китай социалистической страной, но относит его одновременно к «третьему миру», с которым у Китая имеется «общность пережитого».

Что касается ссылок на Мао в вопросе об отношениях с социалистическими странами, то достаточно упомянуть секретную директиву съезду Всекитайской ассоциации промышленников и торговцев, которая была направлена Мао еще 8 декабря 1956 г. Мао пишет: «Развалится ли социалистический лагерь? Я думаю, даже если он развалился бы, в этом не было бы ничего страшного, ничего неслыханного».

«Сейчас еще находятся отдельные люди, которые… говорят, что можно занять позицию середины, стать между Советским Союзом и Америкой и тем самым взять на себя функцию моста. Этот метод означает: брать деньги у обеих сторон, брать здесь что-нибудь и там что-нибудь.

Разве хорошо так поступать? Я думаю, что занять позицию середины — никудышный метод, и он не принес бы стране никакой выгоды. Дело в том, что на одной стороне оказывается могущественный империализм. Китай долгое время подвергался эксплуатации со стороны империализма. Если бы мы стали между Советским Союзом и Америкой, это выглядело бы прекрасно. Мы были бы независимы, но на самом деле это не было бы независимостью.

На США полагаться нельзя, американец подкинет кое-что, но опять же не очень много — можно подумать, что империализм способен накормить нас досыта. Он не станет никого кормить досыта».

Итак, развал социалистического лагеря не страшное дело. Но тогда Китаю еще было выгодно в нем оставаться: американский империализм ненадежен и платит не так уж много за выход из социалистического лагеря…

А что если впоследствии конфронтация с СССР станет выгодной для Китая? Ответ напрашивался сам собой, и он был дан всего лишь через несколько лет, когда Китай развернул ожесточенную кампанию против СССР, других стран социалистического содружества, которая продолжается до настоящего времени.

Наиболее усердными учениками Мао выглядят его наследники, когда повторяют и частично модернизируют его пресловутую теорию «трех миров». Если мы вспомним теорию «трех миров», как она была сформулирована Мао, то новым у Хуа Гофэна является, во-первых, отнесение Китая к «третьему миру», а не к социалистической системе; во-вторых, указание на сотрудничество с некими социалистическими странами (какими — не уточняется, но, по-видимому, с теми, кто приемлет антисоветскую политику КНР); в-третьих, словесное распространение принципов мирного сосуществования на все государства, независимо от их социального строя (в том числе социалистические); в-четвертых, отрицание факта существования социалистической системы.