Тем не менее, 24 июня Рузвельт, на пресс-конференции предварительно подстраховавшись указанием на то, что официально советское правительство ни о чем еще не просило, и главным получателем американской помощи по-прежнему остается Англия, заявил:
«Разумеется, мы собираемся предоставить России всю ту помощь, которую мы сможем».
Вскоре американское правительство разморозило 39 миллионов долларов советских фондов в США, и объявило, что американские корабли могут вести необходимые товары в неоккупированные советские порты.
Бывший посол США в Советском Союзе Джозеф Дэвис, спустя две недели после нападения Германии на СССР, написал Рузвельту меморандум, сыгравший значительную роль в последующих советско-американских отношениях:
«Чрезвычайно важно, чтобы Сталину было внушено сознание того факта, что он не „таскает каштаны из огня“ для союзников, которые сейчас в нем нуждаются и которые будут такими же врагами после заключения выгодного для себя мира, как и немцы в случае своей победы. Извлекши урок из прежних ошибок, Черчилль и Иден, по-видимому, поняли это и обещали России поддержку „всеми силами“.
Я не забываю, что в нашей стране есть значительные группы людей, ненавидящие Советы до такой степени, что они желают победы Гитлера над Россией. Гитлер играл на этой струне в Европе последние шесть лет, извлекая большие выгоды для себя и подрывая „коллективную безопасность“. Он снова будет играть на ней, если сможет, и снова использует ее до предела при всяком зондировании нового мира со Сталиным. Это следует нейтрализовать, если возможно. Попыткам Гитлера может быть дан хороший отпор, если Сталин получит какое-то заверение, что, невзирая на идеологические разногласия, наше правительство бескорыстно и без предубеждения желает помочь ему разгромить Гитлера».
Таким образом, осторожная предвоенная политика Сталина позволила Советскому Союзу уже в первые дни войны преодолеть сопротивление антисоветских сил и постепенно перейти к союзническим отношениям с Великобританией и США.
Глава 3. Внутренние военно-политические причины катастрофы 1941 года
1. Советское военное планирование в 1940-41 годах
В вопросе, связанном с советским военным планированием начала сороковых годов прошлого столетия существуют две версии. По первой версии СССР готовил нападение на Германию, а по второй — готовился к отражению ожидаемой фашистской агрессии.
Сторонники версии подготовки советской агрессии против Германии в качестве одного из доказательств своей позиции утверждают, что планы действий РККА никоим образом не были связаны с реальными действиями немецкой стороны. Так, например, Мельтюхов в своей монографии «Упущенный шанс Сталина» пишет:
«Поскольку в документах были подробно расписаны именно наступательные операции советских войск, говорить об ответных действиях Красной Армии не представляется возможным».
Действительно, война с Германией в советских военных планах рассматривалась всего лишь как вероятное событие:
«Документальными данными об оперативных планах вероятных противников как по Западу, так и по Востоку Генеральный штаб К.А. не располагает».
В этой связи схема развертывания вермахта и нанесения им главного удара по территории СССР была измышлена Генеральным штабом РККА исходя из самых общих соображений: физико-географических особенностей местности, рельефа границы, а также вероятных экономических и политических последствий такого удара.
Так, например, в утвержденной в сентябре 1940 года Сталиным версии «Основ развертывания…» советское военное командование рассматривало два возможных варианта действия немецких вооруженных сил. Основной вариант:
«Германия, вероятнее всего, развернет свои главные силы к северу от устья р. Сан с тем, чтобы из Восточной Пруссии через Литовскую ССР нанести и развить главный удар в направлениях на Ригу, на Ковно и далее на Двинск — Полоцк, или на Ковно — Вильно и далее на Минск.
Одновременно необходимо ожидать вспомогательных концентрических ударов со стороны Ломжи и Бреста, с последующим развитием их в направлении Барановичи, Минск».
И второй возможный вариант главного удара немцев:
«Не исключена возможность, что немцы с целью захвата Украины сосредоточат свои главные силы на юге, в районе Седлец, Люблин, для нанесения главного удара в общем направлении на Киев.
Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться вспомогательным ударом на севере из Восточной Пруссии, как указывалось выше».
Однако поскольку варианты эти были предположительными, то планировалось, что:
«Окончательное решение на развертывание будет зависеть от той политической обстановки, которая сложится к началу войны, в условиях же мирного времени считаю необходимым иметь разработанными оба варианта».
Более конкретно технология принятия решения в пользу одного из двух разработанных вариантов развертывания главных сил РККА была описана ранее в записке начальника Генштаба Шапошникова от 24 марта 1938 года, где предусматривалось, что окончательный выбор варианта развертывания будет принят только после того, как по данным разведки станет очевидным, в каком районе происходит сосредоточение войск противника:
«Наша разведка производимых нашими вероятными противниками перевозок по сосредоточению позволит определить, где будут развертываться их главные силы, а поэтому, начиная с 10-го дня мобилизации, мы можем также изменить варианты нашего развертывания главных сил, приняв его к северу или к югу от Полесья».
Тот факт, что развертывание Красной армии планировалось привести в зависимость от складывающейся военно-политической обстановки опровергает доводы наших оппонентов, согласно которым действия советских вооруженных сил якобы никоим образом не были соотнесены с реальными планами фашистов. Напротив, операции наших вооруженных сил на начальном этапе войны как в планах 1938 года, так и в планах 1940 года ставились в зависимость от реальных действий, которые предпримут вражеские армии, но которые на момент составления планов еще не были известны советскому руководству. И, следовательно, речь в них не шла о планировании внезапного нападения на территорию противника, как это было в плане «Барбаросса».
Другое дело, что надежды Генштаба на результативность работы разведки оказались очень сильно завышенными. Советская разведка не только не смогла выявить район сосредоточения основных сил вермахта и направление главного удара фашистских войск, но и даже своевременно зафиксировать сам факт развертывания вооруженных сил Германии.
Тем не менее, Генштаб РККА в 1938 году исходил из того, что Красная армия будет опережать противника в развертывании вооруженных сил, и первой нападет на тогдашнего потенциального немецкого союзника — Польшу. Поэтому встреча советских войск с главными силами вермахта ожидалась уже на территории Западной Белоруссии, в то время принадлежавшей Польше:
«При определении направления нашего главного удара к северу от Полесья нужно учесть, что главные силы германской армии мы встретим, по всей вероятности, в районе Свенцяны — Молодечно — Гродно».
В силу этого обстоятельства шапошниковский план и не предусматривал этапа обороны в начале войны на главном направлении нашего удара к северу от Полесья, но одновременно предполагал вести активную оборону в тех районах, где наше наступление не планировалось:
«Основами этого развертывания должны быть:
1. нанесение решительного поражения главным силам германо-польских армий, сосредоточивающихся к северу от Полесья;
2. активная оборона к югу от Полесья;
3. прочное прикрытие направлений на Москву и Ленинград.
4. образование сильного резерва Главного командования для развития удара или для контрудара против наступающего противника».
