Литмир - Электронная Библиотека

Первым вытащили обершарфюрера Гинцлера. Потом — Миниха.

На остальных Раббе смотреть не стал. Он кое-как дошел до машины. На дверце машины оказались две ручки, и нельзя было понять, за какую хвататься. Мир стремительно погружался в темноту… Шофер успел подхватить штурмбаннфюрера. Автоматчики помогли уложить Раббе на заднее сиденье, расстегнуть мундир, влить ему в рот коньяку из фляжки, заботливо припасенной шофером, знающим о болезни шефа.

Через десять минут Раббе смог проговорить:

— В город… За телами прислать…

— Читайте! — процедил командующий армией генерал Фитингоф. Он кинул майору Вольфу расшифрованное сообщение из штаба фронта.

Генерал Фитингоф был не молод. Точнее, генерал был стар. Высокий воротник мундира скрывал дряблую, коричневую шею. Генерал старался держаться прямо, но все выдавало в нем старика. И высохшие, желтые пальцы, и привычка беззвучно шевелить губами, и бесчисленная сеть склеротических жилочек на хрящеватом, когда-то орлином, а теперь просто крючковатом носу, и бесцветные глаза.

Седой бобрик генерала отливал серебром, но из ушей уныло лезли грязно-желтые кустики невыстриженных волос. Все знали, что генерал моет голову, добавляя в воду синьку. Эта маленькая генеральская слабость давала повод недовольным офицерам проезжаться на счет командующего. За Фитингофом всюду тащилась обидная кличка: «Молодящаяся дама». Генерал знал о своем прозвище и в тайне глубоко переживал обиду. Молодежь могла бы относиться к нему почтительнее. Тем более что эта самая молодежь, самонадеянная и наглая, не считающаяся с опытом и мнением старших, привела Германию к катастрофе.

Да! Молодежь привела Германию к катастрофе! Ее коричневый фюрер клялся, что обеспечит действия вермахта дипломатией, что большевики ненавидимы русским народом… Это был обман. Обман авантюриста, обман калифа на час, уверовавшего в собственный гений и прозорливость. Ему нельзя было верить, нельзя! И нельзя было слепо выполнять его безумные приказы, распылять силы, наступать, когда требовалось разумное сокращение линии фронта…

У генерала Фитингофа был большой счет к Адольфу Гитлеру. Генерал Фитингоф находил, что именно Гитлер и его окружение привели Германию к катастрофе. Если бы Гитлера вовремя убрали со сцены, события могли бы, по мнению генерала, принять совершенно иной характер.

Но молодежь плевала на опыт и мнения старшего поколения! Она хотела играть первую роль. Что ж! Вот и доигралась!.. А теперь от Фитингофа требуют спасти Германию. Не поздновато ли вы спохватились, господа?..

Генерал не питал иллюзий относительно исхода войны. Печальный конец был неизбежен и близок. Но его можно было бы оттянуть и спасти страну, немедленно перебросив все войска на восточный фронт, против русских, открыв путь армиям англичан и американцев к Берлину. Пусть входят! В конце концов это не большевики, их союз с русскими — трагическая ошибка, с ними можно найти общий язык. Вот с русскими общего языка не найдешь. Русских пускать в Германию нельзя! Все войска надо немедленно перебросить на восточный фронт!.. Однако попробуй заикнуться об этом! Коричневый фюрер все видит и знает сам. Он поощряет зеленую молодежь, а старым офицерам не верит. И что же в результате? Четырнадцать резервных дивизий против всех русских полчищ? Четырнадцать дивизий, раскинутых по всему фронту, от Прибалтики до Италии?.. Смешно и глупо. Глупо и трагично. Конец предрешен.

Генерал Фитингоф хрустнул пальцами.

— Ну-с? Прочли?

Он испытывал удовлетворение от побитого вида своего начальника разведки. Тоже из молодых! Что ж удивительного в том, что не умеет обрабатывать пленных? Донес в штаб фронта о русских аэродромах, названных каким-то сбитым летчиком, командование авиацией послало бомбардировщики, а аэродромы оказались ложными.

— Господин генерал, вероятность ошибки в подобных случаях…

— Войну выигрывают не ошибками, — сказал генерал Фитингоф. — Ее выигрывают только при отсутствии ошибок.

— Господин генерал! — глухо сказал начальник разведотдела и выпрямился.

— Молчать! — сказал Фитингоф. — Говорить будете, когда я разрешу!

Он вытер забрызганный слюной подбородок.

— Недопустимое легкомыслие! — продребезжал он. — Мальчишество! Хвастовство! Умней всех хотите быть! Ввели в заблуждение командование и смеете обижаться! Чем вы можете оправдаться? Чем, я спрашиваю?

— Господин генерал… — начал майор Вольф.

— Молчать! — сказал генерал Фитингоф. — Чему вас учили? Кто вас учил? О чем вы думали, когда посылали эти данные? О чем?..

Начальник разведотдела глядел на генерала, не произнося ни звука. Смотрел с откровенным бешенством.

— Говорите, черт возьми! — брызнул слюной Фитингоф.

— Пленный прошел проверку, — сказал майор Вольф. — Он не вызывал подозрений. Я его проверил при помощи людей штурмбаннфюрера Раббе.

Фитингоф жевал сморщенными губами.

Вольф, прекрасно осведомленный о панической боязни, испытываемой генералом при одном упоминании о контрразведке и гестапо, злорадно молчал.

— Но сведения оказались ложными! — нашелся, наконец, командующий. — Ложными!

— В штабе группы были обязаны сопоставить наши сведения с другими данными, — сказал Вольф. — Мы не отвечаем за действия штаба группы.

— Оставьте в покое штаб группы! — крикнул Фитингоф. — Речь идет о нас с вами, о нас! Это мы представили неверные данные! Понимаете, мы!

Вольф понимал скрытые причины генеральского расстройства. «Молодящаяся дама» мнит себя непогрешимым стратегом, и шпилька из штаба группы вошла очень глубоко. Конечно, неприятно чувствовать себя дураком. Тем более что сведения о ложных аэродромах действительно пришли от них. Штурман солгал, идиот Кандыба его не раскусил, и вот результат…

— Где этот ваш летчик? — задребезжал Фитингоф. — Сейчас же допросите его еще раз. Сейчас же! И чтобы к вечеру я имел полные данные. Вы слышите? Почему вы молчите, майор?!

Вольфу потребовалось призвать все свое мужество, чтобы сказать правду.

— Господин генерал, пленный штурман был отправлен вчера для расстрела арестованных… Профилактическая акция… Его сопровождал лейтенант Миних. Группу возглавлял обершарфюрер Гинцлер… Но они до сих пор не вернулись.

— Как так не вернулись? — спросил Фитингоф. — Что значит не вернулись? Как это они могли не вернуться? Где же они?

«Старый идиот!» — с отчаянием подумал Вольф.

Вслух он сказал другое:

— Приняты меры к розыску пропавших, господин генерал.

— Пропавших?! — пустил петуха генерал. — Что значит пропавших? Как прикажете понимать ваши выражения? Немецкие офицеры и солдаты не дамская булавка и не запонки, майор! Они не могут «пропадать»! И здесь в конце концов не передовая! Какие меры вы приняли?

Но майору Вольфу не пришлось докладывать о принятых мерах, так как адъютант генерала сообщил о приходе штурмбаннфюрера Раббе.

— У доктора Раббе чрезвычайное сообщение, — отчеканил адъютант.

Генерал пошлепал губами, смерил Вольфа уничтожающим взглядом и попросил пригласить штурмбаннфюрера.

Лицо штурмбаннфюрера Раббе было серым, как солдатское сукно. Он ступал осторожно. Вяло поднял руку, приветствуя генерала. Лишь при виде майора Вольфа в его тусклых глазах появилась какая-то тень, но Раббе тотчас отвел глаза. Он глядел только на генерала.

— Вы нездоровы? — осведомился генерал. — Садитесь, доктор.

Приглашение несколько запоздало: Раббе и так уже опустился в кресло.

— Генерал, — сказал Раббе, — в полосе армии русскими выброшен новый десант.

Штурмбаннфюрер, морщась, то и дело прикладывая руку к сердцу, довел до сведения командующего собранные им данные.

— Десант выброшен два дня тому назад, в ночь совершения диверсии на железнодорожном узле, — заключил Раббе. — Выброшен в непосредственной близости от города. Видимо, мы имеем дело со значительной группой парашютистов. Часть группы направилась к Будапешту, а вторая часть — в район Кисварда, используя захваченную машину разведотдела.

40
{"b":"197265","o":1}