Опора на деревенскую бедноту могла быть прочной при условии, если не нарушались интересы среднего крестьянства.
Свердлов строго следил за тем, чтобы в продовольственной политике не нарушались принципы большевистской партии по отношению к крестьянству. Когда летом 1918 года Курский губисполком обязал всех крестьян в десятидневный срок сдать урожай с поделенных помещичьих земель, Свердлов немедленно вмешался, назвал это постановление глубокой ошибкой, которая ослабляет ряды рабоче-крестьянского фронта, и потребовал отмены этого постановления.
Руководя по-прежнему Секретариатом ЦК, направляя работу ВЦИКа, его отделов и комиссий, Свердлов вместе с тем крепко держал в своих руках нити, ведущие к губернским и уездным съездам Советов, проходившим накануне V съезда. Повсюду на этих съездах вспыхивали жаркие бои с эсерами, и повсюду левые эсеры терпели поражение. Особое внимание левые эсеры обратили на Кубань, Поволжье, Центрально-Черноземную область. Сюда они направили свои отборные силы, однако и в этих районах съезды Советов прошли под большевистским руководством. Надежды левых эсеров захватить руководство съездами Советов в Орловской, Воронежской, Рязанской, Тамбовской и других губерниях потерпели крах. Накануне V съезда Советов в 21 губернском Совете Центральной России было более 70 процентов коммунистов и только 26 процентов левых эсеров.
Таким образом, потерпели крах надежды левых эсеров получить большинство на V съезде Советов. Отчаяние и присущий этой мелкобуржуазной партии авантюризм толкнули ее на политическое самоубийство. 24 июня ЦК партии левых эсеров принял решение организовать антисоветский мятеж, свергнуть Советское правительство и захватить власть. Затем по безумному плану левых эсеров они должны были развернуть борьбу против большевиков в деревне, сорвать хлебную монополию, разогнать комбеды. Этот план предусматривал также разрыв Брестского мирного договора, союз с белочехами и Антантой, войну с Германией.
Выступление партии левых эсеров оказалось частью общего антисоветского плана. По этому плану готовился мятеж в ряде городов Центрального Поволжья, на Восточном фронте, где командовал левый эсер Муравьев, в так называемой «нейтральной зоне», граничащей с Украиной. Задолго до V съезда Советов левые эсеры стали осуществлять свой план. То тут, то там возникали кулацкие мятежи, подвергались нападениям продотряды рабочих, вызывались провокационные конфликты в пограничных районах Украины и Белоруссии.
После выхода из Советского правительства в марте 1918 года левые эсеры тем не менее все еще оставались в коллегиях ряда наркоматов, в ВЧК, в некоторых штабах Красной Армии. Они использовали советские учреждения для антисоветской работы и подготовки мятежа.
Но решающий удар они замыслили нанести во время работы V съезда Советов. Заговорщики намеревались арестовать президиум съезда, захватить правительственные учреждения, телеграф, вокзалы и декларировать переход власти в руки левых эсеров. Все эти планы хранились в глубокой тайне от рядовых членов партии левых эсеров. Однако многие признаки говорили о том, что левые эсеры готовят какую-то авантюру. Свердлов внимательно наблюдал за всеми их действиями.
Когда левые эсеры стали настойчиво добиваться, чтобы им поручили охрану Большого театра, где должны были проходить заседания съезда, Яков Михайлович не показал и вида, что у него возникло подозрение. С того времени, как Ленин сказал, что он теперь совсем не доверяет левым эсерам, прошло около месяца, и за это время накопилось достаточно данных для укрепления этого недоверия. Свердлов принял необходимые меры предосторожности. Часть постов внутри Большого театра заняла левоэсеровская охрана. Около каждого левоэсеровского поста были поставлены надежные боевые группы, которые не спускали глаз с «часовых». Вокруг театра и на прилегающих улицах были выставлены боевые посты из красноармейских частей под руководством коммунистов. Все было подготовлено к отпору и немедленному контрудару в случае какого-либо авантюрного выступления левых эсеров.
И вот наступил день 4 июля 1918 года. В четыре часа дня Яков Михайлович открыл V съезд Советов. Из 1035 делегатов с решающим голосом большевиков было 678 (65,4 процента), левых эсеров 259 (25 процентов). Такой состав съезда служил наглядным доказательством победы политики большевиков. Неуклонно от съезда к съезду росло влияние большевистской партии в массах.
Первое слово свое при открытии съезда Свердлов посвятил товарищам, павшим в борьбе за власть Советов на фронтах и в тылу. Съезд почтил память героев вставанием.
Работа съезда проходила при беспрерывных яростных атаках левых эсеров. Выступивший 4 июля с приветствием от крестьянского съезда на Украине левый эсер Александров использовал свое слово для демагогических и провокационных выпадов против Брестского мирного договора. Играя на глубоком сочувствии трудящихся Советской республики к борьбе украинского народа против немецких оккупантов, Александров призывал немедленно оказать помощь Украине оружием, формированием частей и закончил прямым призывом к возобновлению войны с Германией. Делегаты съезда от души приветствовали борьбу украинского народа. Весь народ Советской республики активно содействовал этой борьбе. Но Свердлов не мог сказать об этом открыто. Он бросил короткую фразу: «Мы считаем несомненным, что наше сочувствие борющимся там выражается кое-чем более реальным, и товарищи, работающие на Украине, ведущие там активную работу, — они своим отношением, своим полным доверием к нам говорят о том, что доверие крепнет, растет и ничем не может быть нарушено».
Свердлов предоставил слово представителю оккупированной Латвии Карлу Данишевскому. Еще накануне открытия съезда Ленин и Свердлов предупреждали Данишевского, что левые эсеры готовят на съезде авантюру. И вот представитель Латвии говорит о страданиях Латвии, о зверствах немецких банд и местных баронов.
— Но мы отлично понимаем, — говорил Данишевский, — что эта жертва необходима, чтобы дать возможность рабоче-крестьянской России покончить с разрухой и контрреволюцией и собрать силы для продолжения борьбы с империализмом. Нельзя вести безрассудную игру ва-банк, вести революцию к неизбежному поражению — так ответил авантюристам Данишевский.
Первая атака левых эсеров была отбита, и все же обстановка продолжала накаляться. Левые эсеры все время пытались использовать трибуну съезда для обструкций, нападок на Советское правительство. Но твердая рука председателя не дает им возможности увести съезд от решения главных вопросов. По предложению Свердлова в повестку дня включаются отчеты ВЦИКа и СНК, продовольственный вопрос, вопросы организации Красной Армии, утверждение Конституции.
Во время заседания на одном из ярусов зала Большого театра взорвалась граната. Началось волнение, но абсолютное спокойствие Свердлова, его слова: «Заседание продолжается», покрывающие шум в зале, дали возможность быстро навести порядок. Работа съезда продолжалась.
Отчетные доклады ВЦИКа и СНК были в центре внимания съезда. Ленин вышел на трибуну, встреченный бурными приветствиями представителей трудового народа. Со времени IV съезда, говорил Ленин, полностью была доказана абсолютная правильность большевистской политики завоевания передышки, политики, поддержанной подавляющим большинством народа. За это короткое время партия большевиков, Советская власть провели решающие социалистические преобразования в стране. «Прошли и для России, я уверен, безвозвратно прошли, те времена, когда спорили о социалистических программах по книжкам. Ныне о социализме можно говорить только по опыту»[95], — говорил Ленин.
Социалистические преобразования в экономике и культуре страны Ленин считал главным содержанием, главной ценностью прошедшего периода. Большое внимание Ленин уделил вопросу борьбы с голодом. Он показал, что тяжелый продовольственный кризис не чисто русское явление, а порожден империалистической войной. Но в России продовольственный кризис используется контрреволюцией для борьбы с. Советской властью. Продовольственный вопрос — это прежде всего вопрос борьбы за социализм. «Распределить хлеб правильно и равномерно — вот в чем основа социализма сегодня, — заявил Ленин под аплодисменты съезда. — …теперь мы на вопросе о хлебе переживаем самую сущность всего социалистического устройства и должны взять этот вопрос в руки и решить его практически»[96]. На примере продовольственной политики Ленин показывает всю глубину падения левых эсеров и закономерность их перехода в лагерь контрреволюции: «Те социалисты, которые уходят в такую минуту, когда десятки и тысячи людей гибнут от голода, в то время как другие имеют такие большие излишки хлеба, что не продали их до августа прошлого года, когда удвоили твердые цены на хлеб, против чего вся демократия восставала; кто знает, что народ терпит несказанные муки голода, но не хочет продавать хлеб по ценам, по которым продают средние крестьяне, те — враги народа, губят революцию и поддерживают насилие, те — друзья капиталистов! Война им и война беспощадная!»[97].
