И вот наконец в сентябре 1900 года книга увидела свет. В новом предисловии Плеханов разбирает только одно положение из «Манифеста», где говорится, что «вся история, с тех пор как разложилось первобытное общинное землевладение, была историей борьбы классов». Рассмотрев на ряде примеров, какое место борьба классов занимала в теориях предшественников марксизма, Плеханов обрушивается на ревизионистов, которые пытались отбросить это марксистское положение. Плеханов защищает марксистскую идею диктатуры пролетариата от нападок Бернштейна и его последователей, считавших, что в настоящее время, то есть в конце XIX века, эта идея устарела, изжила себя. Плеханов пишет: «Во второй половине 80-х годов у нас появился особый вид «социалиста» (он имеет в виду либеральных народников. — Авт.), главная и, можно сказать, мучительная забота которого заключалась в том, чтобы не испугать либерала. Призрак испуганного либерала до такой степени пугал социалистов этого вида, что вносил несказанную путаницу во все их теоретические и практические рассуждения. Г{осподин} Бернштейн очень напоминает таких «социалистов». Его главная забота состоит в том, чтобы как-нибудь не испугать демократическую буржуазию» (2—II, 494–495).

Затем он разъясняет, что такое диктатура пролетариата, повторяя это дважды, чтобы читатели запомнили это основное положение: «Диктатура данного класса есть, как мы сказали, господство этого класса, позволяющее ему распоряжаться организованной силой общества для защиты своих интересов и для подавления всех общественных движений, прямо или косвенно угрожающих этим интересам… Там, где существуют классы, неизбежна классовая борьба. Там, где есть классовая борьба, необходимо и естественно стремление каждого из борющихся классов к полной победе над своим противником и к полному над ним господству» (2—II, 496).

Но как быть с теми аргументами ревизионистов, где говорилось, что парламентская и всякая другая легальная деятельность представителей социал-демократии ликвидирует необходимость диктатуры пролетариата? Нет, отвечает Плеханов, эта деятельность «не противоречит диктатуре пролетариата; она подготовляет ее. Называть фразой указание рабочим на необходимость диктатуры их класса может только тот, кто утратил всякое представление об «окончательной цели»… и думает лишь о «движении»… в сторону буржуазного социализма» (2—II, 496).

Плеханов защищает выводы основоположников марксизма о применении рабочим классом в случае необходимости насильственных методов революции. Ревизионисты утверждали, что в конце жизни Энгельс советовал социалистическим партиям избегать насильственных методов. Так ли это? Плеханов разъясняет: «…Энгельс к концу своей жизни признал, что при известных обстоятельствах легальный путь тоже может привести к победе, а на восстание стал смотреть, как на такой способ действий, который при современной технике военного дела сулит социалистам не победу, а жестокое поражение, и не перестанет сулить его до тех пор, пока сама армия не проникнется социалистическим духом» (2—II, 502).

Объясняя, почему так говорил Энгельс и как надо его понимать, Плеханов доказывает, что Маркс и Энгельс остались революционерами до конца своих дней и никогда не отступали от требования применять наряду с легальными методами в случае революционной необходимости и насильственные методы борьбы.

Блестящая защита марксистских положений о диктатуре пролетариата и о методах ее установления, изложенная в предисловии Плеханова ко второму изданию «Манифеста» и других его работах 90-х годов, сыграла значительную роль в идейном подготовлении российской социал-демократии и не потеряла значения для современности.

В августе 1900 года в Швейцарию приехал Ленин. Прошло более пяти лет со времени первого его знакомства с Плехановым. В эти годы в жизни Ленина произошли важные события — руководство деятельностью петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», тюрьма и ссылка в Сибирь, активная деятельность в России по подготовке создания марксистской партии. В 1895–1899 годах им были написаны: статья-некролог «Фридрих Энгельс», классический труд «Развитие капитализма в России», статья «От какого наследства мы отказываемся?», брошюра «Задачи русских социал-демократов» и другие работы, имевшие программный характер. Еще в ссылке Ленин разрабатывал план создания пролетарской партии нового типа. Он с полным основанием считал, что издание за границей общерусской социал-демократической газеты и ее нелегальное распространение в России явится важнейшим средством идейного и организационного сплочения пролетарских революционеров России, послужит толчком в создании марксистской партии рабочего класса.

Вернувшись из сибирской ссылки, Ленин провел за несколько месяцев огромную организационную работу по созданию общерусского печатного социал-демократического органа, который послужил бы делу идейно-политической подготовки революционной партии. Он побывал за это время в Москве, Петербурге. Уфе, Пскове, Риге, Нижнем Новгороде. Для осуществления своего замысла Ленин выехал за границу.

Одним из условий издания социал-демократической газеты и теоретического марксистского журнала было привлечение к их созданию членов группы «Освобождение труда». Со стороны молодых социал-демократов в издании этих органов должны были участвовать, кроме В. И. Ленина, только что освободившиеся из ссылки Ю. О. Цедербаум (Мартов) и А. Н. Потресов.

Мартов за границу не смог приехать. Поэтому совещались впятером — прибывшие из России В. И. Ленин и А. Н. Потресов и Г. В. Плеханов, В. И. Засулич и П. Б. Аксельрод. Переговоры проходили в пригородах Женевы — в Корсье и в Везене.

Когда переговоры были закончены, Владимир Ильич через неделю закисал свои впечатления от них, чтобы потом рассказать Надежде Константиновне Крупской, которая оставалась еще в России. Эти заметки, озаглавленные «Как чуть не потухла «Искра», были напечатаны после смерти Ленина. Благодаря им мы можем в деталях восстановить ход переговоров и позиции главных их участников — Ленина и Плеханова.

Владимир Ильич приехал сначала в Цюрих, где П. Б. Аксельрод встретил его с распростертыми объятиями. Он говорил, что для членов группы «Освобождение труда» все связано с планом издания общерусской газеты, что это «возможность возрождения их деятельности».

В Женеве Ленин встретился с Потресовым. Тот счел нужным предупредить, что Плеханов после разрыва с «экономистами» настроен очень подозрительно, хотя Ленин, активно выступавший против оппортунизма «экономистов» и «легального марксизма», не давал никаких оснований и даже поводов для таких опасений.

Владимир Ильич вспоминал, что еще в России был намечен такой план сотрудничества с группой «Освобождение труда»: «Раньше мы всегда думали так: редакторами будем мы, а они — ближайшими участниками… как потому, что «старики» крайне нетерпимы, так и потому, что они не смогут аккуратно вести черную и тяжелую редакторскую работу: только эти соображения для нас и решали дело, идейное же их руководство мы вполне охотно признавали»[38]. Поэтому Ленин считал необходимым издавать газету в Германии, а не в Женеве, так как «это сделает нас независимее от Г. В…»[39].

Самое главное здесь состояло в том, что В. И. Ленин, признавая важное значение идейно-теоретической деятельности Плеханова, группы «Освобождение труда», по ряду вопросов теории и политики шел вперед, занимая более последовательные позиции. И это стало ясно с первого дня пребывания Ленина в Швейцарии. Намерение Ленина издавать газету в Германии огорчило Плеханова. К тому же он опасался, что Аксельрод и Засулич станут поддерживать Ленина и других молодых социал-демократов и он останется в одиночестве.

В чем же заключались разногласия?

Во-первых, речь шла об отношении будущей редакции новых органов революционной социал-демократии к практическим работникам социал-демократических организаций — «экономистам». Плеханов, доведенный до бешенства оппортунизмом и беспринципными нападками на группу «Освобождение труда» со стороны «экономистов», настаивал на продолжении с ними полемики в духе предисловия к «Vademecum».