— Прошу, свободное место впереди меня. Оно тебе подойдет гораздо больше.

Девочка взглянула на Тоомаса Линнупоэга, пожала плечами и уселась рядом с ним.

Тоомас Линнупоэг был зол. На этот раз Пеэтер явно хватил через край. Тоомас Линнупоэг хотел было выдать Пеэтеру что-нибудь похлеще, но Тойво Кяреда уже успокоительно похлопывал Тоомаса Линнупоэга по плечу и шептал так, что все вокруг слышали:

— Пойми, мы с Пеэтером грубые мужики, канавокопатели, нам положено сидеть вместе. А ты в нашем классе — первый джентльмен. Усвоил обхождение с девочками.

И Тойво добавил еще громче:

— Ты можешь обучить ее дыханию. Во!

Тоомас Линнупоэг кипел от злости. Друзья открыто и подло предали его, отфутболили к какой-то чужой девчонке. К девчонке! Будь это Майя, Тоомас Линнупоэг, может быть, и сморщился бы для отвода глаз, но сердце в его груди ликовало бы. А теперь…

— Кюллики, — сказала девочка, поворачиваясь к Тоомасу Линнупоэгу.

— Что? — спросил джентльмен девятого класса.

— Меня зовут Кюллики, — повторила девочка.

— Ага, — произнес Тоомас Линнупоэг. — А я, стало быть, Тоомас. Но мое имя почему-то употребляют всегда вместе с фамилией.

— А твоя фамилия? — поинтересовалась Кюллики.

— Линнупоэг.

В класс вошла еще одна новая девочка. Тоомас Линнупоэг решил, что для него настало время действовать — сейчас или никогда! Надо показать приятелям, что он все тот же, готовый к бою, Тоомас Линнупоэг, а вовсе не такая размазня, как они думают. И он громко крикнул:

— Опоздала, деточка! В нашем классе весь лимит вышел. Свободных мест, к сожалению, больше нет.

Однако новенькая и бровью не повела.

— Я все же вижу одно свободное место, — возразила она самоуверенно.

Тоомас Линнупоэг быстро посмотрел назад.

— А я не вижу, — стоял на своем Тоомас Линнупоэг, когда же он вновь обернулся, ему показалось, будто опять все пошло наперекосяк. Новенькая тем временем уселась за учительский стол и раскрыла классный журнал.

Кюллики прыснула. Это словно бы послужило сигналом для других, начал смеяться весь класс. Тоомас Линнупоэг знал, что смех полезен для здоровья, он сам не прочь был посмеяться, но на этот раз он при всем желании не смог присоединиться к смеющимся. В чересчур глупом он оказался положении. Единственной возможностью сохранить достоинство было публичное раскаяние. Тоомас Линнупоэг, ощущая в себе свой предприимчивый дух, вскочил на ноги и с подчеркнутой вежливостью поклонился.

— Простите, учительница, я по неопытности принял вас за новую ученицу.

Учительница выслушала извинение и слегка усмехнулась.

Когда Тоомас Линнупоэг вновь опустился на место, Тойво Кяреда похлопал его по плечу и прошептал:

— Браво, Тоомас Линнупоэг! Продолжай в том же духе, и успех в новой школе тебе обеспечен.

Тоомас Линнупоэг только засопел в ответ.

— Меня зовут Анне Кивимаа, — сказала учительница. — Я ваш классный руководитель. Кроме того, я буду преподавать химию. А теперь и я хотела бы познакомиться с вами.

«Какой дурацкий промах, — сокрушался Тоомас Линнупоэг, — в жизни бы не подумал, что учительница может выглядеть так возмутительно молодо».

Учительница дошла до фамилии Тоомаса Линнупоэга. Она сделала маленькую паузу и как-то загадочно улыбнулась:

— Я думаю, Тоомас Линнупоэг, ваше имя запомнится мне лучше всех других в этом классе.

Тоомас Линнупоэг хотел бы знать, что кроется за этой загадочной улыбкой: дружеское внимание, ирония, а может быть, намек на отмщение в будущем? Последнее предположение немного расстроило Тоомаса Линнупоэга, он уже не первый год учился в школе и знал, что ни одному школьнику пока что не пошло на пользу стать объектом чрезмерного внимания преподавателей. И все же Тоомас Линнупоэг был чуточку польщен словами учительницы. Она так мило улыбнулась ему! А возможно, Тоомаса Линнупоэга подкупило совсем другое — ведь Анне Кивимаа первая из учителей обратилась к нему на «вы»? Это «вы» так ласкало слух! Бедный Тоомас Линнупоэг, как же это он забыл о таком примечательном факте: к девятиклассникам все преподаватели обращаются на «вы». И вдруг до сознания Тоомаса Линнупоэга дошло — но не это, а совсем другое! — дошло, что учительница вовсе не назвала фамилии Майи, и, стало быть, то, чего он опасался, оказалось безжалостной правдой — Майя и не придет в эту школу, во всяком случае, в их класс.

Когда урок закончился, Тоомас Линнупоэг хотел сразу же кинуться к Вийви, только Вийви могла дать ему самую свежую информацию насчет Майи. Но его бывший лучший друг Пеэтер Мяги и теперешний лучший друг Пеэтера Мяги Тойво Кяреда внезапно возникли перед ним и преградили ему путь.

— Мы с Пеэтером решили сделать из тебя человека, — сказал Тойво Кяреда, — брось ты всю эту йоговскую ерундистику и дыхание. Мы предлагаем тебе кое-что получше, мы предлагаем тебе культуризм. Во!

— Твой бицепс и двадцати восьми сантиметров не натянет, — пренебрежительно произнес Пеэтер Мяги, сжимая плечо Тоомаса Линнупоэга. — Какой прок от всех твоих блистательных талантов, если тебя ветер может свалить с ног.

— Я согласен, только поговорим об этом после уроков, — сказал Тоомас Линнупоэг, пытаясь ускользнуть от своих приятелей.

— Никаких «после уроков», мы тебя уж знаем, — возразил Тойво Кяреда, удерживая его. — Такими отговорками ты нас больше не проведешь. Ведь мы заботимся о твоей же пользе. И летом, когда звали тебя копать канавы, тоже о тебе заботились.

Тоомас Линнупоэг терпеливо ждал удобного момента, чтобы исчезнуть, но момент не представлялся. Более того, Пеэтер вновь завел свою старую пластинку.

— Ну и дурак же ты, что не пошел с нами, — сказал он. — Мировая у нас была житуха! Посмеялись до упаду.

— Да, повеселились, — подтвердил Тойво и хохотнул, — с Пеэтером ведь не соскучишься. Вначале мы копали на пару, Пеэтер одну канаву, я — другую, а учет был общий. Подошел я через некоторое время к Пеэтеру и говорю с удивлением: «И всего-то у тебя накопано?!» Ну, после моих слов Пеэтер нажал, что твой бульдозер! Прошло еще немного времени, я снова подошел к Пеэтеру и опять говорю: «Ты вроде бы и с места не сдвинулся». Пеэтер и того пуще приналег на работу. Закончил он канаву и пришел взглянуть, как у меня дело движется, сам весь в поту, никак не отдышится. Он думал, у меня уже вторая канава начата. А я еще только полканавы осилил. Ну и ругался же Пеэтер, что я его провел. Я спрашиваю: «А ты эстонскую народную сказку про Хитрого Антса и про Старого Черта слыхал?» А Пеэтер в ответ: «И кто же, по-твоему, Старый Черт?» Я говорю: «Не знаю. А вот что я — Хитрый Антс, это точно».

Пеэтер ничуть не обиделся на доброжелательное подтрунивание друга, только двинул разок Тойво под ребро и сказал:

— Зато после ты и сам сплоховал…

Но рассказать, как сплоховал Тойво, Пеэтер не успел, потому что у Вийви тоже появилась настоятельная потребность переговорить с Тоомасом Линнупоэгом. Вийви возникла перед мальчиками и сказала:

— Тоомас Линнупоэг, Майя просила передать тебе привет. У нее теперь новый…

— Новый? Ах, у Майи новый кавалер?! — перебил Вийви Тойво Кяреда. — Майя бросила нашего птенчика. Ай-яй-яй! Ну, Вийви, ликуй, настал твой черед быть зазнобой Тоомаса Линнупоэга.

Лицо Вийви сначала сделалось красным, потом белым, потом пошло пятнами, и в конце концов она выпалила:

— Я больше вообще не стану говорить с вами. Все вы одинаковые… твердолобые!

Вийви повернулась кругом и — вжик! — умчалась.

Звонок на второй урок прозвучал, но второго урока не было. Учительница Кивимаа вошла в класс и объявила:

— Теперь пойдем на торжественное собрание, только дисциплинированно, без шума. Идите по двое, каждый со своим соседом по парте.