— А кто же был ее хозяин?
— Я!
Дядя Петя чуть не лопнул со смеху. Смеялись и мы, и только Иван Иваныч добродушно улыбался и ел, как будто ничего не случилось.
— Умнее?.. — сквозь смех спрашивал дядя Петя.
— Умнее! — спокойно отвечал толстяк.
— Хозяина?..
— Хозяина…
Мы смеялись. Смеялись, позабыв про все волнения и страхи, которые нам только что пришлось пережить.
Смеялись так, что не заметили, как из леса выскочил мотоцикл и чуть не залетел в костер.
За рулем в ядовито-желтом шлеме сидел Таратута-старший. Он спрыгнул с сиденья, набросил на шею Дика ошейник, втолкнул его в коляску, крутанул ручку газа и скрылся в лесу, оставив за собой облачко сизого дыма.
Рассказ девятый
ПОГОНЯ
Все произошло так быстро, что мы и сообразить ничего не сумели.
Первым закричал Алешка:
— Дик! Дичок!! Куда ты? Куда?
Он бросился к лесу, но споткнулся и упал.
Дядя Петя тряхнул головой, как будто сгоняя сон, встал и быстро пошел к озеру.
— Иван Иваныч! За костром последи! Я быстро!! — крикнул он, прыгая в лодку.
Только мы успели сесть рядом, как на всю округу взревел мотор, и лодка ринулась к противоположному берегу.
Через несколько минут синенький автобус запрыгал по лесной дороге.
Ехали быстро, но нам с Алешкой казалось, что машина плетется как черепаха.
— Быстрее, дядя Петя! Скорее! Уйдет Таратута! — как заводной, твердил Алешка, склонясь над дяди Петиным плечом. — Быстрее!.. Скорее!.. Вон его след!..
Я напряженно всматривался в дорогу. Следы были, но какой из них Таратутин, трудно сказать.
— След-то следом, да вот как догнать его? — ворчал дядя Петя.
— У тебя же первый класс! — подзадоривал его Алешка.
— Класс-то первый, да дорога неклассная. Того и гляди, в дерево врежемся… На мотоцикле легче… а тут выворачивайся как знаешь.
Дядя Петя резко нажал на тормоз, наклонился над рулем.
— Стоп! След пропал!
— Как пропал? — закричали мы с Алешкой, выпрыгивая из машины.
Узкий мотоциклетный след и в самом деле пропал. Мы побежали назад и за поворотом увидели свежий скользящий след. Здесь Таратута, услышав за собой погоню, тормознул, юзом проехал по дороге и свернул в просеку.
Схитрить решил. Просека тоже выведет к реке, но не там, где мост, а у запруды. Речка там мелкая, так что на мотоцикле переехать ее — все равно что воробью по луже пройти.
Дядя Петя хотел тоже свернуть, но мы уговорили его ехать по главной дороге. Если поднажать, то Таратуте не уйти от нас. На подъеме в гору обязательно догоним. Там только одна дорога. Такая, что двум машинам не разъехаться.
— Быстрее, дядя Петя… Скорее… А то не успеем, — торопил Алешка. — И откуда только он вывернулся?..
— С базара, наверно, — предположил я.
— Яснее ясного, с базара… Только дорога-то оттуда мимо «Островов» идет… А тут точно выехал… Как знал…
— Может, Вовка сказал?
— Он! Яснее ясного — он! Ну, погоди!
Дорога пошла под уклон. Сквозь заросли кустарника блестела речка. Машина въехала на мост и забуксовала. Заднее колесо провалилось меж бревен.
— Сколько раз говорил: нельзя по такому мосту ездить! — заругался дядя Петя, вылезая из автобуса. Он подсунул доску под колесо, сел за руль и нажал на газ.
Машина заурчала и нехотя стала выбираться из капкана.
— Дядя Петя, смотри! — крикнул я. показывая в сторону.
Через речку переезжал Таратута. Он боязливо вел свой мотоцикл через брод, кидая на нас недобрые взгляды. Вот он добрался до берега, поддал газу, и мотоцикл выскочил на песок.
Хочешь не хочешь, а теперь надо ехать мимо моста. И Таратута поехал. Он видел, что мы прочно застряли на мосту, и решил проскочить перед самым носом.
— Быстрее! — кричали мы с Алешкой. — Быстрее! Уйдет!
Автобус выскочил из ловушки и запрыгал по бревнам. Мы были готовы перегородить выезд на дорогу, но автобус вдруг вздрогнул и остановился.
Дядя Петя снова завел мотор, рванул и съехал с коварного моста. Недаром по нему не поехал Таратута. Он уже успел проскочить мимо нас, и его мотоцикл, натужен-но гудя, упрямо лез в гору.
Мы сцепили зубы.
Вот он — мотоцикл.
Вот она — коляска с Диком.
Протяни руку и достанешь.
Достанешь, отвяжешь поводок, и Дик снова жив и свободен.
Но достать нелегко. Дорога вывела нас на самый верх, но не успел дядя Петя переключить скорость, как заглох мотор. Машина покатилась назад. Я глянул в окно и обмер: мы ехали по кромке обрыва.
Рассказ десятый
КАК МЫ БЫЛИ ДИПЛОМАТАМИ
Дик спас Алешку.
Дик помог мне.
Он, наконец, был просто собакой, и бросать его в беде мы не имели никакого права. Это было бы предательством. Но как спасти его, не знали ни я, ни Алешка. Даже дядя Петя отказался ехать к Таратуте, узнав, что тому не вернули долг. Он считал, что никаким разговором Таратуту не проймешь. Только время потеряешь да нервы потреплешь. К тому же после погони автобус ремонта запросил. Хорошо еще — с горы не загремели. Дядя Петя вовремя тормоз включил да баранкой крутнул, а то бы быть нам на дне оврага.
— Дела-а-а… — протянул Алешка. — Что же делать-то будем?
Я пожал плечами.
— Таратута теперь убьет Дика и нам отомстит.
— Может, Вовка поможет? — предположил я.
— Нашел помощничка! — сморщился Алешка. — Что большой, что малый — одного поля ягода.
— Вот что, — решительно заявил я. — Силой не взяли, дипломатией возьмем.
— Чем, чем? — прищурил глаза Алешка.
— Дипломатией, — повторил я.
Главное — выдержка. Надо сначала убедить Алешку.
— Нравится тебе Вовка или не нравится, а с ним надо по-хорошему поговорить. Дипломатично. Ясно?
— Яснее ясного! Дипломатия — это когда улыбаешься вместо того, чтобы кулаком треснуть.
Я безнадежно вздохнул.
— Уговорил, будем дипломатами. Только он сам-то согласится на переговоры?
— Согласится, — заверил я, еще не зная, каким образом мы заведем разговор с Таратутой-младшим. Тут надо придумать что-то особенное.
Я взял дома красивую открытку — портрет знаменитой артистки — и вложил ее в конверт. Потом на тоненьком листочке написал молоком:
Вольдемару Таратуте, будущему великому артисту кино.
Предлагаем кучу кинооткрыток.
Обмен по соглашению.
Место встречи — под сосной.
Время встречи — сразу после ужина.
Г. и А.
Послание готово! Осталось переправить его. Но как? Можно передать с тетей Нюрой — почтальоншей, но вдруг его перехватит большой Таратута. Он, конечно, удивится пустому листочку, изорвет его и бросит. Тогда конец нашей дипломатии!
Мимо, изображая из себя новый трактор, бежал Витька, соседский малолеток.
— Рули сюда, — крикнул я ему в окно.
Витька подрулил.
— Конфетку хочешь?
— В обвелтке?
— В обвертке.
— Давай!
Он поймал конфетку и засунул ее за щеку.
— А чего ты заставишь меня делать? — спросил Витька, шмыгнув носом. — Чего?.. Плясать заставишь?
— Не-е-е… Вот письмо… Отнеси его Вовке…
— Алтисту?
— Ему… Стой… Да скажи ему, письмо пусть погреет… Стой… Прямо в руки передай… Да так, чтобы никто не видел…
— Письмо секлетное?..
— Тсс… Дай напишу, а то позабудешь…
Шариковой ручкой я написал на отдельном листочке:
«Подержать над огнем, прочитать и уничтожить!»
— Теперь беги, — подал я письмо Витьке, — да помни про секрет…
— Отнесу, конфетку дашь?
— Дам, дам…
— В обвелтке?
— В обвертке, в обвертке… Беги…
Витька сунул секретное письмо и листочек за пазуху, включил скорость, гуднул и запылил по середине дороги.
…Никогда мы не были такими нетерпеливыми, как в этот раз. Вроде бы и к сосне подошли вовремя, но Вовка не появлялся. Неужели Витька не передал наше письмо? Поди, сломался дорогой его новый трактор, и он свернул на ремонт к себе домой… А, может, открытку видел? В общем ненадежный связной попался. Еще и на наш след наведет. Надо менять место явки. Решили перебраться на речку. Но догадается ли Вовка, куда мы ушли? Как он узнает об этом?
