– Цель выпустила ракету, – предупредил штурмана Стил. Он сделал обманный маневр, и центробежная сила вдавила его в кресло. Кровь прилила к голове, и защитный костюм уже не мог полностью скомпенсировать перегрузки. В глазах у Стила потемнело, он судорожно пытался не потерять сознание.

Слабея, он переключился на автопилот, глаза его снова застилала серая пелена. Стил рисковал присоединиться к своему напарнику, но другого выхода у него не было – он должен был во что бы то ни стало уйти от выпущенной по нему ракеты.

Песчаные дюны закрутились под носом его Ф-15, когда самолет, за которым мчалась самонаводящаяся ракета, вошел в штопор.

Стил пришел в себя и рванул штурвал. Истребитель с трудом вышел из пике, а менее маневренная ракета, пролетев вперед, ударила в землю.

– Оклемался, парень? – спросил Стил.

– С трудом, – отозвался штурман.

– Где они? Ты их видишь?

– Как раз пытаюсь засечь. Есть! Вижу цель. Они заходят на вираж.

Господи!

– Что там?

– Я разглядел опознавательные знаки.

– Докладывай.

– Ты не поверишь, но на них круги.

– Не слышу, повтори еще раз.

– Круги. Знаешь, как на японских самолетах.

У Стила помутилось в голове. Он так сконцентрировался на управлении самолетом, что мозг почти не воспринимал болтовни штурмана. Что он сказал, круги? При чем здесь круги, когда за ними гонятся два истребителя?

– Они пикируют на нас! – пркоричал штурман.

Капитан Кэртис Стил не мог уйти вниз – справа виднелась горная гряда, поэтому он рванул штурвал на себя. Задрав нос, истребитель понесся ввысь.

– Засекай цель! – прокричал штурман.

– Не могу поймать сигнал, – отозвался Стил.

– Ну давай же, их двое!

– Чертов сигнал пропал! – крикнул Стил, колотя по приборной доске. Постараюсь проскочить между ними.

Капитан держался прежнего курса, позволив противникам включит систему наведения. Он надеялся обмануть их, проскочив между двумя F-16. Для этого требовались крепкие нервы, однако у людей, решившихся управлять сорокатонной летающей машиной, этого качества хватало в избытке.

Державшиеся рядом F-16 пикировали прямо на него. Стил сосредоточился на узком пространстве между ними. Только бы они не дали залп раньше времени...

Вдруг, двигатель, задыхаясь, выбросил сноп пламени, и Стил почувствовал, как наклонившееся почти горизонтально кресло устремилось вниз.

Обездвиженная машина клюнула носом и понеслась к земле.

– Двигатель! У меня сбои в двигателе! – прокричал Стил, судорожно дергая стартер.

Мотор взревел, но снова заглох. Самолет вошел в штопор, и перед глазами Стила завертелась, словно колесо рулетки, песчаная поверхность пустыни.

– Выброс! Выброс! – скомандовал он, нажимая на кнопку экстренного катапультирования. Крышка кабины откинулась, и он ощутил мощный толчок, когда сработал укрепленный под сиденьем двигатель. В следующее мгновение все вокруг взорвалось. Истребитель Ф-15 разлетелся на части, словно яйцо, забытое в микроволновке, за секунду превратившись из грозной боевой машины в груду обломков. Отлетевший при взрыве кусок крыла обезглавил капитана Стила прежде, чем тот успел понять, что произошло. Его штурман не успел катапультироваться, и теперь падал вниз вместе с обломками самолета.

Высоко в небе два F-16 со знаком Восходящего Солнца на борту стрелой понеслись прочь.

Когда с базы Дэвис-Монтэн сообщили в Пентагон, что связь с посланными ими самолетами-разведчиками прервалась, решено было собрать Высший Военный Совет. Председатель, адмирал Уильям Блэкберд, приказал отправить два вертолета военно-морских сил на базу морских пехотинцев в Юме, поскольку оттуда тоже не было никаких известий. После этого он снял трубку аппарата правительственной связи и попросил соединить его с президентом.

Подошедший к телефону начальник администрации ответил, что президент сейчас как раз метает подковы на лужайке перед Белым домом, и заверил, что тот перезвонит, как только освободится.

Председатель Совета поблагодарил его, а затем повернулся к собравшимся.

– Придется разбираться самим. Этот идиот-администратор, похоже, считает, что если в Пентагоне не кричат от ужаса, то можно не торопиться.

Что там с посланными вертолетами?

Командующий ВМС попросил подождать секунду, и снял телефонную трубку.

Выслушав сообщение, он побледнел.

– Связь прервалась.

– Что произошло?

– Оба сбиты истребителями.

В воздухе повисла тишина.

– Проверьте все базы, – приказал адмирал Блэкберд. – Необходимо срочно выяснить, что у них там происходит.

– Мы уже занялись этим, адмирал.

И действительно, по всей комнате уже суетились командующие всеми родами войск, занимаясь тем, что получалось у них лучше всего – они делали спешные телефонные звонки. Один за другим они докладывали председателю Военного Совета – на остальных военных базах все было спокойно.

– Похоже, ЧП происходят только в окрестностях Юмы, – предположил кто-то.

– Возможно, это диверсия. Мне нужна стратегическая сводка по всему миру.

Присутствующие срочно бросились исполнять приказ, и на американские военные базы по всей территории Соединенных Штатов, а также в Европе, обрушился новый шквал телефонных звонков. В центре управления НАСА срочно изменяли орбиты спутников слежения, каналы связи Пентагона накалились до такого предела, что угрожали нормальной работе телефонных линий официального Вашингтона.

Через несколько часов стало ясно, что во всем мире не происходит ровным счетом ничего подозрительного. Оставалась одна только Юма. А оттуда по прежнему не было никаких известий.

Римо Уильямс зажмурился. Он сделал это не для того, чтобы избавиться от ужасного зрелища, которое представляли собой ударяющиеся о песок тела парашютистов – их упало уже слишком много, чтобы это могло иметь хоть какой-нибудь смысл. Снизу доносились их крики, приглушенные ревом ветра, отчаянно задувавшего в уши распластавшемуся в свободном полете Римо.

Он закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на дыхании – в боевом искусстве Синанджу все строилось именно на этом. Правильное дыхание позволяло воспользоваться скрытым потенциалом человеческого тела. Исключительная сила, быстродействие, способность моментально реагировать – вот какие возможности таила в себе человеческая природа. И Римо, благодаря тому, что Синанджу научило его погружаться в состояние гармонии с окружающим миром, мог использовать их в полной мере.

Он знал, что людям случалось, падая с самолета, не разбиваться насмерть. Обычно они переламывали все кости, а те, кому удавалось выжить, обладали поистине редким везением.

Римо намеревался попасть в число последних. Он зажмурился, стараясь поймать тот ритм, которым жил окружающий мир. Не обращая внимания на собственные ощущения, он заглянул внутрь самого себя. Где-то в глубине его организма, в области желудка, появилось холодное жжение, и Римо, сконцентрировавшись, постарался слиться с ним целиком. Рев ветра в ушах исчез, как будто у него внезапно пропал слух. Римо почувствовал, что пальцы у него начали неметь, потом он перестал ощущать свои ноги.

Все ощущения, сосредоточенные в конечностях, теперь устремились к желудку, месту, где, согласно учению Синанджу, располагалась душа человека.

Он понял, что стал легкими, как снежинка, но удариться о землю даже с той силой, которой обладает маленький кристаллик льда, было опасно – в этом состоянии его кости были слишком хрупкими. Вся масса тела Римо была сосредоточена в одной точке, он весил ничтожно мало, но и эта масса подчинялась всеобщему закону земного притяжения.

Римо мысленно постарался сжаться еще сильнее. Он не понимал природы того, что пытался сейчас проделать, точно так же, как не понимал физических законов, которые ниспровергал всякий раз, когда голыми руками разрывал металл, или видел, словно кошка, в кромешной тьме.

Когда Римо понял, что стал почти невесомым, он позволил себе прислушаться к окружавшим его звукам. Рев ветра теперь, казалось, стих. Римо улыбнулся – он больше не несся к земле, словно камень. Но тем не менее, он все-таки падал. Вытянув руку, он кончиками пальцев ощутил потоки теплого воздуха, поднимавшегося с раскаленной поверхности пустыни. Римо почувствовал, что составляет с ними единое целое. Они перестали противоборствовать, и он сможет воспользоваться этими потоками, чтобы мягко приземлиться на сверкавший далеко внизу песок.