Но Лорна не собиралась надевать ничего подобного. Бархатные и шелковые одеяния были немедленно отвергнуты, шали никуда не годились. И причина – самая простая. Лорна Уорвик была мужчиной.

Было бы странно, если бы девушка по имени Робин Лав не родилась романтиком. Но она была именно романтиком, и имя подходило ей как нельзя лучше: она читала только любовные романы, носила только женственные платья и смотрела только фильмы со счастливым концом.

Реальная жизнь казалась ей намного скучнее и хуже книг. Хорошо придуманная история всегда была предпочтительнее реальности. Робин испытывала радость только в те часы, когда погружалась в чтение. Работа в офисе маленького колледжа в Северном Йоркшире практически не занимала ее мыслей, и она каждый день с нетерпением ждала того момента, когда можно будет отправиться домой и уткнуться в любимую книгу. Вершиной литературного мастерства для нее были романы Джейн Остин.

Кто-то находил удовольствие в чтении продолжений – романов якобы из эпохи Регентства, написанных современными авторами, но Робин была истинной поклонницей Джейн и предпочитала исключительно оригиналы.

«Как жаль, что она так мало написала», – часто со вздохом говорила она себе.

Шести романов мало. Конечно, были еще рассказы, но это совсем не то, что большие романы, а письма и бесчисленные биографии не вызывали у Робин такого жгучего интереса. Это вроде как слегка перекусить по сравнению с обедом из трех блюд – можно перебить аппетит, но ненадолго.

Робин всегда было мало. Сколько бы экранизаций или спектаклей по мотивам «Гордости и предубеждения» или «Доводов рассудка» ни появлялось, она непременно смотрела все. Каждая по-новому проливала свет на мир и героев Остин. Что бы это ни было – «Гордость и предубеждение» или «Невеста и предрассудки»[4], «Эмма» или «Бестолковые»[5], – Робин отключала телефон, мобильник и погружалась в удивительный мир.

Разумеется, у нее были любимые фильмы. Кто может сравниться с хмурым мистером Дарси Колина Ферта в сериале Би-би-си девяносто пятого года? Однако образ Мэтью Макфейдена, шагающего через луг на рассвете, тоже подарил ей немало счастливых бессонных ночей. Были еще остроумная и ироничная Элизабет Дженнифер Эль и юная пылкая – Киры Найтли. Как можно выбрать между ними? Это целиком зависит от настроения. Одно ясно наверняка: интерес к Джейн Остин у нее никогда не угаснет. Робин часто размышляла о том, что же именно в творчестве писательницы внушает такую страсть к ее романам. Ведь в современном мире компьютеров, DVD-плееров, видеоигр, айподов и Интернета все еще оставались люди, которые предпочитали тихо сидеть в уголке и читать роман Джейн Остин.

Возможно, читателей покоряло неотразимое сочетание юмора, теплоты и романтики. Робин постоянно задавала себе вопрос: что влечет ее к этим книгам? Но твердо знала одно: когда она погружалась в жизнь героев эпохи Регентства, ее собственные проблемы – проблемы двадцать первого века – переставали существовать. По крайней мере, большинство из них.

Был вечер последнего дня перед хэмпширской конференцией, посвященной Джейн Остин, и Робин стояла в своем саду, глядя на милые ее сердцу йоркширские домики, выходившие окнами на поля и огороды. Она уже переоделась: вместо белой блузки и темно-синей юбки, в которых Робин ходила на работу, на ней было платье в цветочек до колена. Она распустила длинные волнистые волосы, которые ветер разметал во все стороны, и надела сандалии с блестками на босу ногу.

Участок Робин совсем не походил на соседские. Если у соседей были аккуратные газоны, обрамленные цветущими бордюрами, или клумбы с бегониями, то задний двор Робин представлял собой курятник. Ее страстное увлечение Джейн Остин распространялось и на пернатых друзей. Здесь был мистер Дарси – понятный выбор имени для петуха-задиры, однако кличка оказалась не слишком подходящей, поскольку петух проявлял злобный нрав. Робин вынуждена была переименовать его и в конце концов остановилась на Уикхеме, отрицательном персонаже из «Гордости и предубеждения». Дело в том, что Робин любила носить сандалии, а Уикхему очень нравились ее пальцы на ногах, и при малейшей возможности он начинал ожесточенно клевать накрашенные ногти.

Итак, он превратился в Уикхема, а его дамы получили имена в честь героинь «Гордости и предубеждения». Лиззи, молодая пестрая курица, постоянно была начеку и первой поднимала тревогу, завидев опасность. Небольшая темно-коричневая наседка звалась Лидией, потому что постоянно бегала от хозяйки. Высокомерная серая курица носила имя Леди Кэтрин. Пеструшка Миссис Беннет – типичная клуша – постоянно суетилась вокруг своих цыплят, а бледно-желтая Мисс Бингли имела такой вид, будто глядела свысока на всех остальных обитателей курятника.

Робин рассматривала своих птиц, клевавших зерна в саду, освещенном вечерним солнцем. Ей нравилось наблюдать за ними, и она была вполне счастлива, проводя вечера в шезлонге за чтением, под кудахтанье и хлопанье крыльев.

– Ну что, готова? – окликнул ее дружелюбный голос из-за забора.

– Здравствуйте, Джудит, – отозвалась Робин, улыбаясь пожилой соседке, которая обычно присматривала за курами, когда она была на работе или уезжала куда-нибудь. – Я не слишком вас обременяю своими просьбами?

– Я в одиночку вырастила четырех сыновей. И думаю, в состоянии справиться с несколькими бентамскими курами! – подбоченившись, заявила Джудит.

Робин рассмеялась:

– Не знаю, как вас благодарить. У меня прямо камень с души свалился. Вы для моих птиц как тетушка.

Тетушка Джудит с явным неодобрением покачала головой:

– Просто поезжай и отдохни как следует. Ты слишком много работаешь, вот что. Тебе нужно чаще выбираться из дому.

– Джейс мне это постоянно твердит.

Джудит поджала губы:

– Значит, ты с ним еще встречаешься?

Робин покраснела. Ей было прекрасно известно, как соседка относится к ее непутевому приятелю. Он так и не смог понравиться старухе, особенно после того, как разбудил ее своим пьяным пением в три часа ночи и его стошнило на ее лучшие розовые кусты.

– А я-то думала, ты собираешься с ним расстаться.

– Собираюсь, – пробормотала Робин.

– Ты мне это говоришь с тех пор, как твоя Лидия еще сидела в яйце.

Робин вздохнула. Что правда, то правда. Она уже довольно давно намеревалась окончательно выяснить отношения с Джейсом. На самом деле, она едва не начала серьезный разговор с ним на прошлой неделе, но он явно догадался, в чем дело, и решил упрочить свое положение: без всякого повода купил ей огромную коробку шоколадных конфет – таких коробок Робин еще никогда не видела. Конечно, бо́льшую часть конфет он съел сам, но ведь важно внимание.

Она встречалась с Джейсом со школы, и сейчас их отношения превратились в привычку. Джейсон Коллинз предпочитал, чтобы его называли Джейсом. Много лет он пытался приучить своих приятелей звать его Асом, но имечко не прижилось, и это нисколько не удивляло Робин. Во-первых, он до сих пор жил с матерью в доме на окраине Скиптона. Это был замечательный дом с тремя просторными спальнями и садом, который очень понравился бы курам Робин, но молодому человеку в двадцать пять лет нелепо жить с матерью, которая стирает его белье и готовит ему. Это просто неестественно. Не то чтобы Робин когда-нибудь хотелось переехать к нему – боже упаси! Но она знала, что если уж решится жить под одной крышей с мужчиной, то он должен быть несколько более самостоятельным, чем Джейс.

«Да и вообще, я никогда не смогу выйти за него замуж, – внезапно пришло в голову Робин. – Подумать только, стать миссис Коллинз!»

Она презрительно усмехнулась, вспомнив нелепого священника из «Гордости и предубеждения». Робин Коллинз. Ни в коем случае! Это была еще одна причина трещины в их отношениях. Но главное – это то, что она его больше не любила.