— Мне такое не по душе, — сказал Бад, но было поздно: Бойс уже поднес зажигалку к основанию деревянного дома.

Занялся огонь; дерево потемнело, и желтая полоска огня весело побежала вверх.

Минут десять спустя к хижине прибежал Элмер Хокинс. Он оказался долговязым стариканом с волосами, тронутыми сединой.

— Что тут происходит? Что вы сделали с моим домом?! — завопил он.

— Мы прогоняем всех негров из Догвуда! — рявкнул ему в ответ Бойс Барлоу.

— Это не Догвуд, ты, идиот! Это Араб!

— Араб? — в изумлении переспросил Люк.

— Граница проходит там, выше по дороге. Какого черта вы сожгли мой дом?

— Мы выгоняем всех негров из Араба тоже, — самодовольно заявил Бойс.

И ему это удалось, но только не так, как он рассчитывал. Элмер Хокинс наблюдал, как хижина, где он прожил большую часть своей жизни, сгорела до основания. Он не разъярился, не вызвал полицию, не стал выдвигать обвинения, а вместо этого на следующий же день нанял адвоката.

Окружной судья присудил Элмеру Хокинсу семьсот долларов в качестве возмещения убытков и еще пятьдесят тысяч долларов за моральный ущерб, а поскольку Бойс Барлоу был беден как церковная мышь и не мог выплатить эту сумму, то судья распорядился продать с аукциона дом, где семья Бойса Барлоу жила еще со времен Гражданской войны. На эти деньги Элмер Хокинс купил себе скромный домик в Хантсвилле, и еще осталось на скромную закусочную возле Маршалловского космического центра, где Элмер Хокинс и провел в достатке остаток дней, получая удовольствие от работы.

— Ничего, зато я, по крайней мере, победил, — заявил Бойс Барлоу по окончании дела, сидя на своем любимом месте все в той же пивнушке.

— Бойс, но ведь ты потерял дом! — мрачно заметил Люк.

— Я добился того, что Догвуд стал чистым в расовом отношении!

— Он таким и был. Элмер, если ты помнишь, жил в Арабе.

— Теперь мы не станем ограничиваться Догвудом, — сказал Бойс, глядя в бутылку пива, словно в магический кристалл. — Мы будем расширяться.

Расширение далось нелегко. Лига расовой чистоты Алабамы заполучила еще несколько членов только благодаря тому, что новобранцы считали позором утрату Бойсом фамильного жилища. Так что теперь организация насчитывала шесть членов. А поскольку все шестеро временно были без работы, уплата членских взносов представляла определенные сложности.

— Как можно расширяться, не имея ни гроша за душой? — пожаловался как-то Боне, сидя вечером все в той же пивной.

— Можно уехать из города и попытаться получить работу, — предложил Бад, но его никто не услышал.

И тут с судьбоносным предложением выступил бармен, которому надоело, что представители Лиги проводят собрания в его заведении, забывая оплачивать счета.

— А вы обратитесь на кабельное телевидение, — посоветовал он. — Они сейчас всем предоставляют эфир. Это называется право на свободу информации или что-то в этом роде. И совершенно бесплатно.

— Но в Догвуде нет кабельного телевидения, — заметил Бойс.

— Так обратитесь в Хантсвилл, — возразил бармен.

Так родилась передача “Час Лиги расовой чистоты”, и уже через три месяца их лозунг “Вернем Америку!” стал достоянием двадцати девяти штатов и округа Колумбия. Количество членов возросло до трех тысяч по всей стране. Бойс Барлоу купил себе чудесный каркасный домик белого цвета в окрестностях Хантсвилла. От него было рукой подать до национального штаба организации, переименованной в “Лигу расовой чистоты Америки и Алабамы”, который располагался на территории бывшего бойскаутского лагеря. Барлоу превратил лагерь в Крепость чистоты и обнес колючей проволокой.

Почти год спустя возле забора, по которому был пропущен электрический ток, появился человек. Он сидел в инвалидном кресле.

— Хочу вступить в вашу достойнейшую организацию, — сказал человек.

Он был очень-очень стар, и у него не было ног.

— Убирайтесь, — ответил Люк Барлоу, не открывая ворот. — У нас возрастной ценз.

— Илза! — позвал тогда старик, и из-за машины показалась молоденькая блондинка.

— Привет! — весело крикнула она и лучезарно улыбнулась.

— Привет, — ответил Люк, не отрываясь глядя на ее грудь.

— Можно нам войти? Я очень прошу!

— Конечно, — поспешно согласился Люк, который вдруг осознал, что в организации крайне мало незамужних женщин. — Счастлив познакомиться, — сказал он, отворив ворота. — Меня зовут Люк. Я вице-капрал службы безопасности.

— Никогда не слыхал о подобном звании, — заметил старик в инвалидном кресле.

— Это я сам придумал, — с гордостью объяснил Люк. — Можно было назваться так или адмиралом ворот. Адмирал, конечно, лучше, но зато вице-капрал длиннее.

Старик улыбнулся. У него была жуткая улыбка — улыбка трупа с давно сгнившими зубами.

— Естественно, — произнес он.

Когда старика привезли к Бойсу Барлоу, тот проигрывал три тысячи долларов в покер и был рад, что есть повод прервать игру.

— Игра окончена, — заявил он партнерам и захватил пригоршню банкнот, — поделим деньги. Чем могу быть полезен?

— Так вы и есть Бойс Барлоу? Я смотрел ваши передачи. Мы с вами родственные души.

— Мы с вами родня?

— По духу. Я разделяю ваши чувства — Америка для американцев!

— А кто вы такой?

— Это герр Конрад Блутштурц, — с гордостью сообщила Илза. — Он истинный ариец. И похож на вас.

— Черта с два! — воскликнул Бойс Барлоу. — У меня две ноги! — Впрочем, не хотел вас обидеть, — поспешно добавил он.

— Я приготовил вам подарок.

И Конрад Блутштурц положил на покерный стол какую-то книгу.

— “Мейн кампф”, — прочитал вслух Бойс Барлоу.

— Первое слово произносится как “майн”, — поправил его Конрад Блутштурц, — а не “мейн”.

— Так называется какое-то блюдо в “Китайском драконе”.

— Это совсем другой язык. Название переводится как “Моя борьба”. Книгу написал великий человек.

— Адольф Гитлер, — прочитал Бойс. — Кажется, он был плохой человек?

— Проигравших всегда так называют. Но если бы Гитлер победил, сейчас уже не было бы ни евреев, ни негров, ни других представителей низших рас, которые живут в Америке и отнимают у истинных американцев рабочие места, лишая когда-то мощную нацию жизненных сил.

— Неужели правда?

— Его мысли — это ваши мысли, — продолжал Конрад Блутштурц. — Он высказал их еще до вашего рождения, так что вы, Бойс Барлоу, изобретаете колесо. Прочтите книгу, и вы сами все поймете. Когда закончите, позвоните мне по этому номеру и мы поговорим.

Бойс Барлоу прочел книгу. Безногий старик был прав. Бойс Барлоу понял, что он был прав во многих отношениях.

В последовавшем разговоре Конрад Блутштурц пообещал “втрое увеличить количество членов в Лиге расовой чистоты Америки и Алабамы. Всего за одну ночь.

— От вас требуется всего три вещи, — сказал он.

— Какие это еще три вещи? — подозрительно спросил Бойс.

— Во-первых, водрузите этот флаг на крышу самого высокого здания на вашей территории.

Бойс Барлоу взял флаг. Сам флаг был красный, а в середине располагался белый круг с каким-то странным черным крестом. Бойс узнал этот флаг: он видел его в фильмах о второй мировой войне.

— Ребята, что вы об этом думаете? — спросил Бойс Люка и Бада, показывая им флаг.

— Мне больше нравится зеленый цвет, — сказал Люк.

— А я люблю красный, — сказал Бад, имея в виду флаг конфедератов.

— И я, — поддержал Бойс. — Значит, решено.

— Отлично, — сказал тогда старик. — Во-вторых, назовите свою организацию “Арийская лига Америки”.

— А что значит “арийский”?

— Мы все здесь арийцы, — объяснил Конрад Блутштурц. — Арийцы — это раса господ, потомки чистых в расовом отношении викингов. Как Илза, например.

Все посмотрели на Илзу. Илза тоже взглянула на присутствующих и сладко улыбнулась.

— Тогда мы все арийцы, правда, ребята? — воскликнул Бойс. — Особенно я. Почему бы не назвать организацию “Лига белых арийцев Америки”? Чтобы и дураку было понятно.