— Она… Я знала, что она проститутка. Она сама мне сказала. Меня это смутило. Мы не были так близко знакомы.

— Она вам нравилась? — спросил он.

— Да, — ответила Гвен, глядя прямо в глаза полицейскому.

— Она говорила о мужчинах, о людях, которых знала?

— Нет. Она рассказывала о своей семье, а я Эстральде — о своей.

— О ее семье? — спросил Хэнраган, стараясь не выказать особой заинтересованности. — Об отце, матери?..

— Ее отец умер. О матери и брате.

— Они живут в Чикаго?

— Да.

— Вы знаете где?

— Где-то в южной части города. Мне кажется, она упоминала Огден-авеню. Я не уверена.

— Вы думаете, миссис Вальдес знает, что случилось с ее дочерью? Это происшествие не попало даже в десятичасовые новости на телевидении.

— Ее фамилия не Вальдес, а Вегас. Она не была такой, какой вы ее представляете. Я имею в виду Эстральду. Она была…

— Я знал ее.

— Мы с ней беседовали. — Голос Гвен Дайсан стал мягче.

— Беседовали, да, — повторил за ней Хэнраган.

Гвен Дайсан глубоко вздохнула.

— Я католичка, — сказала она. — У вас ирландская фамилия. Вы католик?

— Да.

— Я работаю в типографии, — сообщила Гвен, глядя через открытую дверь в пустой коридор.

Хэнраган обернулся. Там никого не было.

— Секретарем. Моя семья живет в Северной Дакоте. Я, видно, состарюсь и умру, оставаясь секретарем в типографии. Эстральда считала, что я слишком хорошенькая для такой работы.

Гвен Дайсан смотрела на полицейского мокрыми от слез глазами.

— Это правда, — подтвердил Хэнраган.

— Она считала меня достаточно привлекательной, чтобы заниматься тем же, чем и она, говорила, будто я могла бы за два года заработать денег и купить типографию, или салон красоты, или… Но я знала, что не смогу этим заниматься.

— Понимаю, — сказал Хэнраган. — Можете сообщить мне что-нибудь еще? Или вы знаете кого-нибудь из здешних жителей, кто…

— Никки Моралес, — сказала Гвен. — Восьмой этаж. Номера квартиры не знаю, я там никогда не была. Но Эстральда говорила о ней, они были подругами.

В ее словах прозвучала ревность.

— Эстральда когда-нибудь упоминала о своей сестре, Лупе или Гваделупе? — спросил Хэнраган.

— Нет. Теперь у вас всё?

Хэнраган подумал, не надавить ли еще немного, но женщина сложила руки на груди и решительно выставила подбородок. Ему сотни раз приходилось видеть подобное выражение лица. Он бы мог сломить ее сопротивление, но это не стоило таких усилий — по крайней мере, сейчас.

— Да, конечно, — ответил Хэнраган, покидая квартиру.

Как только за ним закрылась дверь, он пошел к лифту. Он узнал фамилию, Вегас, и район, и он помнил, что Жюль Ван Бибер говорил о чем-то, что находилось под домом в доме ее матери. Кроме того, теперь следовало проверить еще одну обитательницу дома, Никки Моралес, живущую на восьмом этаже. Хэнраган позвонил во все звонки и постучал во все двери на восьмом этаже, но среди ответивших на звонки и стук Никки Моралес не оказалось.

Хэнраган вернулся к швейцару, который сидел за столом и смотрел на монитор, показывавший въезд в гараж. Когда Хэнраган вошел в дверь, Билли Тартон поднял голову. Он не улыбнулся, но посмотрел на полицейского с любопытством и желанием помочь.

— Никки Моралес, — сказал Хэнраган.

— Восемь-десять, — ответил швейцар. — Но ее нет дома. Ушла рано утром с двумя чемоданами.

— Куда она направлялась? — спросил Хэнраган, глядя в окно на ресторан «Черная луна».

Швейцар пожал плечами:

— Сказала, что уедет из города на какое-то время. Но она еще вернется за другими вещами.

— Как она выглядит?

— Моралес? — спросил швейцар, вставая. На подъездную аллею въехала машина и, повернув, остановилась перед входом. — Красивая дама. Живет одна.

Тартон повернулся к двери и поправил шляпу.

— Подруга Эстральды Вальдес? — спросил Хэнраган.

— Не знаю. Возможно. Вроде бы вместе я их не видел. А может, и видел, не помню, — сказал швейцар, выходя на улицу, чтобы помочь пожилой даме подняться с заднего сиденья черного «понтиака» и выйти из машины. Женщина широко улыбнулась Тартону и коснулась его щеки. Он тоже улыбнулся. Хэнраган почувствовал, что ему необходимо выпить.

Женщина вошла в дом, опираясь на руку швейцара.

— Я должен помочь миссис Динкст дойти до квартиры, — сказал он.

Хэнраган кивнул.

— Никки Моралес похожа на Эстральду Вальдес? — спросил он швейцара, который нажал кнопку, чтобы открыть дверь во внутренний вестибюль, и медленно двинулся вперед, поддерживая миссис Динкст.

— Пожалуй, — ответил Тартон через плечо. — Примерно тот же рост, вес, фигура. Мисс Моралес немного моложе, волосы у нее темнее, кожа посветлее. Так что… Понимаете, что я имею в виду?

— Да, — ответил Хэнраган, следуя за швейцаром и миссис Динкст через дверь внутреннего вестибюля.

Хэнраган мог бы на этом закончить, но он хотел проверить каждую квартиру, где кто-то был дома. Он поднялся на лифте на третий этаж и вышел из него, оставив там швейцара и пожилую даму. Постучав в первую же дверь, Билл оказался лицом к лицу с капитаном Дейлом Хьюзом — тот стоял перед ним в шортах Христианской ассоциации молодых людей и белой майке. Капитан Дейл Хьюз потел. Капитан Дейл Хьюз был явно в хорошей физической форме. За Хьюзом виднелась открытая дверь в комнату, где стоял тренажер «Наутилус» или что-то его напоминавшее.

— Хэнраган, что тебе надо? — спросил Хьюз, тяжело дыша.

— Ничего, — ответил Хэнраган. — Я стучусь во все двери подряд. Забыл, что вы живете на этом…

— Ну да, ты надеялся, что меня за одной из этих дверей все же не встретишь, — сказал капитан. — Мог бы спросить у швейцара, где я живу, и не стучать в мою квартиру. Ладно, входи.

Хэнраган вошел, и Хьюз закрыл дверь.

— Хочешь выпить чего-нибудь холодного? Лимонада?

— Нет, спасибо, капитан.

— Я допью свой. — Хьюз исчез за дверью справа от входа. Судя по планировке квартир, в которых Билл успел побывать, там находилась кухня. Капитан вернулся с полотенцем на шее и со стаканом лимонада в руке. — Уверен, что не хочешь?

В холле висели свадебные фотографии. Улыбающийся Хьюз в смокинге обнимает невесту, вокруг стоят родственники. Хьюз сделал глоток и посмотрел Хэнрагану в глаза.

— Я только что разговаривал с женой, — сообщил он. — Рассказал ей о Ван Бибере. Завтра она вернется домой. Так что не приходи и не говори с ней. Она думает, что мы нашли убийцу.

— Понимаю.

— Мы с тобой и Либерманом так не думаем, — заметил Хьюз после хорошего глотка. — Но мы оставим это при себе. Продолжайте искать, но официально главный подозреваемый найден. Понял?

— Понял, — ответил Хэнраган.

— Что-нибудь раскопаешь, дай мне знать. Я обеспечу тебе поддержку. Ты в дерьме, приятель, но, может, тебе и не придется отправиться за это в каталажку. Точно не хочешь выпить лимонада?

— Нет, капитан. На восьмом этаже в десятой квартире живет женщина, Никки Моралес, которую знала Эстральда Вальдес. Вы ее когда-нибудь видели, не помните?

— Я не знаю имен, — сказал Хьюз, смахнув пот с носа. — Этот дом не назовешь большой дружной семьей.

— Эта Никки Моралес собрала вещи и уехала сегодня утром, — сообщил Хэнраган.

— Черт. — Хьюз покачал головой. — Хочешь войти в квартиру и осмотреть ее?

— Да, сэр, — ответил Хэнраган. Внезапно перед его внутренним взором возник образ матери — она стояла у плиты и смотрела на кастрюлю, где варилось мясо. Он почти чувствовал запах бульона.

— Ты в порядке, Хэнраган?

— Да, — сказал Хэнраган. — Мне бы войти туда.

— Думаешь, это она садилась в такси на твоих глазах? — спросил капитан. — В одежде Эстральды Вальдес?

— Эту версию стоит отработать, — ответил Хэнраган.

— Эту версию стоит отработать, — согласился Хьюз. — Я позвоню судье Хэндельману. Зайди за ордером. За Хэнди должок. Так говоришь, Никки Моралес, квартира восемьдесят?

— Да, сэр.

После короткого доклада о результатах опроса Хэнрагану удалось сбежать от капитана. Он обошел оставшиеся квартиры, побеседовал еще с девятью людьми, ни от кого из них не получил полезной информации, вышел из дома, пересек улицу и направился в «Черную луну». Дождь и ветерок с озера принесли прохладу. Хэнраган подумал, что задолжал себе выпивку, но решил не отдавать этот долг.