— Все будет хорошо, — механически сказала Лена. Она очень не хотела отвлекаться: у нее в руках исходил паром котелок со свежим отваром, и девушке очень хотелось вылить кипяток в чашку, а не на ноги.
— Я вижу расставание. Страшное.
— Это твое любимое слово.
— Нет, правда!
— Скажи, сколько твоих пророчеств сбылось?
Иелла, на миг задумавшись, принялась загибать пальцы.
— Три, если считать ласточкино гнездо.
— А сколько сделала?
— Не считала.
— Вот видишь!
— Пророчество не всегда сбывается. Существует такие вещи, как свобода воли и случайность, — чародейка, поплотнее закутавшись в плед, снова превратилась в "ученую девочку". — Все это сильно снижает вероятность исполнения предсказаний. До сих пор никому не удалось выстроить статистически достоверную серию.
— Ну еще бы. Ты сама постоянно предсказываешь всякие ужасы.
— Сильные эмоции образуют мощные искажения вероятностного поля. Их проще засечь.
Лена почувствовала, что еще немного, и у нее взорвется голова.
— Иелла, прекрати! Я эти страшные слова выучила и забыла два года назад!
— Я думала, тебе интересно, — чародейка насупилась и поглубже закуталась в одеяло.
— Извини. Но я действительно ничего не понимаю, когда ты говоришь одними терминами. Попроще можно?
Иелла вздохнула, закатив глаза к потолку. Она все больше становилась похожей на саму себя, и это безмерно радовало Лену.
— Попробую. Но результат…
— Иелла! Я же просила…
Милберг лежал на ржавом ложе пустыни, издали похожий на покрытый снегом муравейник. Издали он казался безжизненной глыбой хрусталя, но уже с полусотни километров Лена заметила: склоны Великой горы сплошь усеяны льдисто-белыми кристаллами.
— Теплицы и водосборники, — пояснил Троенци. — Вампиры живут на полном самообеспечении.
— Тяжело, наверно?
— Они не жалуются.
Пограничный столб, сложенный из разноцветного гранита, отмечал условную границу "вампирского княжества". Вокруг не было видно ни единой живой души.
— Пусто-то как…
— День, — коротко пояснил Троенци. — Это мы премся по жаре, как ненормальные, лишь бы поскорее. А так по пустыне положено путешествовать ночью. Вдобавок Милберг — не самое популярное место в округе.
— Я бы так не сказала, — Лена заметила неподалеку от дороги обугленные обломки, почти полностью заметенные песком. — Или у них тут недавно был большой праздник, или, наоборот, что-то совсем нехорошее.
— Похоже, последнее, — отчеканил старик, вынимая из чехла подзорную трубу. — Да, их крепко пощипали… Гляди.
Лена прильнула глазом к теплой бронзе и ахнула: часть теплиц-водосборников на западном склоне оказалась разорена. Матово-белое стекло торчало ледяными торосами в искалеченных рамах, за которыми проглядывали почерневшие растения.
Кибитку сильно подбросило на ухабе, и Лена чуть не выбила себе глаз трубой.
— О, а вот и ответ! — радостно протянул Троенци, забирая у девушку трубу. — Гляди!
Ухаб, из-за которого девушка чуть не стала инвалидом, оказался легкой пушкой — новенькой, с витыми узорами на боках. Старик, остановив повозку, легко спрыгнул на рыжий песок.
— Халифат. — сказал наконец он, изучив клеймо. — Далеко же они забрались.
Широкая площадка, у краев которой еще сохранилась коновязь, оказалась вся изрыта воронками, и Троенци решил разбить лагерь неподалеку. Соваться днем в Милберг было безумием — взбудораженные недавним нападением вампиры могут и не разобраться, кто прибыл к ним сейчас: враги или друзья.
Вдобавок отсюда были замечательно видна аккуратная каменная кладка там, где, по уверению Спаркоу, еще год назад располагался обустроенный вход в подземелья.
Перед отбоем, улучив момент, когда девушка останется одна, в кибитку к Лене заглянул Тумонен.
— Вот и добрались, — вампир, пряча глаза, извлек из-за спины странный сверточек.
— Наконец-то, — Лена с огромным облегчением откинулась на дощатую стенку повозки. — Хочу душ, есть и спать. И чтоб ни за кем приглядывать не надо было!
— Это тебе. На память.
— Надо же, — девушка с удивлением взглянула на парня. — Я не думала, что мы уже расстаемся.
— У Милберга свои законы. Князь может решить, что вы… представляете опасность для нас.
— Спаркоу уверял, что нас примут.
— Спаркоу, конечно, важная птица — в своем кругу, но, боюсь, тут его слово ничего не значит.
— Почему все предсказывают одни гадости, — Лена устало вздохнула. В голове назойливым мотивчиком заскакали пророчества Иеллы — одно другого кровавее. — Одна видит море крови, другой прощается с таким видом, словно меня завтра хоронят…
— Море крови? — удивился Тумонен. — Это кто такой прозорливый?
— Да какая разница, — досадливо махнула рукой Лена. — Иелла, из "Звездной команды". Что-то, кстати, никого из них уже пять минут не слышно. Небось, опять какую-то пакость затевают.
Девушка сунула сверток в рюкзак и поднялась, едва сдержавшись от стона в ноющей спине.
— Даже не посмотришь? — спросил Тумонен. По его лицу Лена поняла, что парень огорчился.
— Да, действительно, — девушка смутилась. Льняной шпагат, которым был обмотан сверток, оказался завязан в крепкий узел, и Лена, щадя ногти, оглянулась в поисках ножа. — Так, чем бы это…
Снаружи что-то гулко взорвалось, полог величаво всколыхнулся, впуская внутрь колючее облако пыли, и девушка разом выпрямилась, уронив сверток обратно в сумку.
— Что за…
Грохнуло еще раз — сейчас кибитка пугливо вздрогнула, а воздух внутри стал совсем непрозрачным от песка.
— Лена! — раздался панический вопль. Кричала Иелла.
Сердце у девушки упало. Не помня себя, она вылетела на улицу, чуть не сшибив Тумонена.
Иелла сидела посреди лагеря в очень странной позе — голова спрятана между колен, руки заведены за спину так, что буквально слышно, как трещат суставы.
— Лена, помоги… Это путанка!
Присмотревшись, девушка заметила едва заметные черные нити, опутавшие чародейку. Похоже, они росли прямо из земли, на глазах становясь все толще.
В голове у Лены что-то звонко щелкнуло. Так до этого было всего пару раз — и результат превосходил все ожидания девушки. Лопата, до того прислоненная к колесу кибитки, взмыла в воздух, секундой позже влетев прямо в руки девушке. По ржавому лезвию заплясали оранжевые искры, в воздухе запахло серой.
Лена взмахнула шанцевым инструментом — раскаленный добела штык буквально испарил черные нити, а мигом позже сам растекся багровыми каплями. Девушка отбросила в сторону ярко вспыхнувший черенок, тут же увидев виновников происшествия. "Звездная команда" в полном составе — кроме жертвы, пряталась за ближайшей повозкой.
— Вы что, с ума сошли? — заорала Лена, ничуть не думая о том, что любой из этих сорванцов вполне может размазать ее по песку. — Ну-ка, быстро сюда, или я за себя не отвечаю!
Над головой девушки медленно стал сгущаться серый вихрь, издававший тихий грозный рокот.
— Ну, чего спрятались? Быстро сюда, я больше повторять не буду.
В груди девушки кипела ярость: она всю дорогу тряслась над ними, как клуша над цыплятами, исполняла все их прихоти, чуть ли не в лепешку расшибалась, а они… Как они могли!
"Звездная команда" испуганно взирала на мерно разрастающуюся воронку, совсем не торопясь выходить из-за подрагивающей кибитки. Лена резко выбросила вперед правую руку — кибитка, ярко вспыхнув, обратилась в пепел, который тут же пожрал серый вихрь.
— Не слушаемся, значит? Мерзавцы… Ну, чья была идея — так пошутить? Быстро!
— Его! — три руки разом указали на покрасневшего Дилима — по словам Троенци, первого специалиста по трансформациям.
— Значит, ты, — Лена, схватив шкодника за шиворот, согнула его пополам и с размаху врезала по дрожащей заднице. Конечно, она бы с большим удовольствием разорвала его на куски — но девушка еще помнила об обещании "доставить всех живыми". — Смешно, да? До смерти, да? Так что ж ты не смеешься?
