Описанные кортик и штуцер в отдельном виде составляли два особых оружия, но в случае ненадобности их соединяли вместе, надевая кортик, посредством жолобка в левой или нижней стороне его рукоятки, на пружину, прикрепленную у правой стороны штуцерного ствола, подле дула.

Офицеры носили кафтан и камзол прежнего покроя, но с переменою красного цвета, где оный полагался на зеленый; штаны зеленые же, как у рядовых егерей, и короткие сапоги. Епанча им полагалась зеленая, а знаки и шарфы отменены.

Адъютанту и штаб-офицерам присвоен конский убор, против такового же у адъютантов и штаб-офицеров пехотных, но также с заменою красного цвета с зеленым.

Барабанщики остались при том обмундировании, вооружении и амуниции, какие имели с 1765 года, исключая шпагу, вместо которой получили кортик.

Флейщики были одеты и вооружены против барабанщиков.

Провиантмейстер, обозный, надзиратель для больных и полковой писарь были одеты против егерских сержантов, а из оружия и амуниции им даны мушкетерские шпаги, с черными кожаными ножнами и портупеями. Им полагались еще и трости.

Штабные, комиссариатский и провиантский писаря, цырюльники, слесарь, кузнец и ложник имели мундир и вооружение против предыдущих нестроевых, но за исключением галунов и тростей.

Лекарь и подлекарь были обмундированы и вооружены по примеру того, как в мушкетерских полках, но только кафтан, камзол и штаны носили совсем зеленые.

Погонщики одевались по образцу погонщиков в Пехотных полках».

Двадцать лет спустя егеря набирают уже огромную силу. И где только не приходилось им бывать! От дремучих лесов до выжженных солнцем степей, гор и шхер. Форма этой легкой пехоты оказалась удачной, а потому не претерпела больших изменений. И все-таки в 80-е годы XVIII века екатерининские егеря выглядели несколько иначе, чем прежде. Изменились головные уборы. И привычный уже гром барабанов и меланхоличные взвывы флейты сменили теперь вспархивающие высоко в небеса резкие звуки труб.

10 апреля 1786 года, когда из егерских батальонов оставались только два Сибирских, а вместо остальных существовали 4-батальонные егерские корпуса, егерям назначают очень эффектное и еще более безопасное обмундирование.

«Рядовому егерю — кафтан или куртку, камзольчик, галстук, манжеты у манижки, шаровары, сапоги, каску, китель и шинель, за исключением последней, подобные вышеописанным мушкетерским, только куртку всю зеленую, с черною выпушкою позади пол; шаровары зеленые же, с черною выкладкою; на каске бляху из белого железа, вызелененную; лопасти^{58} зеленые; плюмаж, обшивку лопастей и кисти черные.

Шинель, как и прежде, была зеленая, без подкладки, только с тесьмою, подшитою по краям. Портупея, каждому пистолет, ружье, патронный ремень, ранец и водоносная фляжка — остались всё те же, какие были в 1777 году.

Егерские капралы, фурьеры, каптенармусы и сержанты, как и прежде, отличались от рядовых одними галунами и имели прежние же: кортик, портупею, штуцер, патронный ремень и пистолет. Конное вооружение и конский убор фурьера также не изменились.

Трубачи у егерей, заменившие барабанщиков и флейтщиков, были обмундированы против рядовых, с белыми нитяными нашивками и кистями. Из оружия и амуниции каждому из них были положены: кортик, портупея, штуцер и патронный ремень, а трубы их были медные, длиною до 14 вершков, с гарусными шнурами и кистями, зеленого с черным и белым цвета.

Нестроевые нижние чины, обозные, надзиратели для больных, писаря и прочие, кроме профосов и извощиков, получили обмундирование по образцу строевых, но куртку, шаровары и, вместо каски, картуз, всё зеленые. Им даны кортики с черными портупеями, а трем первым оставлены: золотой галун на куртке и трости; против сержантов.

Профосы и извощики ни в чем не были отличены от профосов и извощиков пехотных полков.

Обер- и штаб-офицерам сохранено почти то же обмундирование, какое они получили в 1777 году, но с прибавлением узкой выпушки из красного сукна: вокруг воротника, лацканов, обшлагов, карманных клапанов и завороченных к верху пол кафтана и вокруг камзола.

Вместо шляп им были даны каски, по образцу установленных для нижних чинов, а вместо шпаг сабли, в том почти виде, какия с 1786 года начали носить в гренадерских полках.

4 февраля 1787 года князь Потемкин установил для офицеров егерских корпусов определенные цвета эполет и шелковых, на тесьме или полотенце их, полосок:

Таврического корпуса — серебряные с зелеными полосками.

Бугского — золотые с зеленым.

Белорусского — серебряные с голубым.

Лифляндского — золотые с голубым.

Кубанского — серебряные с синим.

Кавказского — золотые с синим.

В каждом батальоне число полосок соответствовало его нумеру в корпусе, как-то: в первом баталионе эполеты были с одною, во втором — с двумя, в третьем — с тремя, в четвертом — с четырьмя полосками.

4 марта 1787 года офицерами егерских корпусов, принадлежавших к армии князя Потемкина, даны небольшие знаки: обер-офицерам — все серебряные, а штаб-офицерам — серебряные с золотым ободочком.

13 февраля 1788 года егерским офицерам тех же корпусов, в строю и караулах повелено носить куртки и каски, на том самом основании как в это время было установлено для офицеров мушкетерских полков»^{59}.

Как же действовали егеря в боевых условиях? Они строились в две шеренги, попарно, примерно в двух саженях пара от пары. Причем все построения происходили беглым шагом. Рассыпались, также мгновенно, в одну шеренгу, «содержа в подкрепление рассыпанным некоторое число оставших в сомкнутом фронте».

Необходимость в егерях, а следовательно, и их количество постоянно растет. В 1767 году их общее число доведено до 3500 человек. А два года спустя егерские команды вводятся во всех пехотных полках.

Они оказались крайне полезными в схватках с польскими конфедератами, а также в первую Турецкую войну, когда егерские команды придавались подвижным колоннам. Их роль была оценена по достоинству и на Кавказе, в экспедициях против горцев. Благодаря появлению этой новой разновидности легкой пехоты зарождается и новый тип боевого порядка.

В 1770 году Румянцев сводит егерские команды в батальоны. А мудрый Потемкин, являясь горячим сторонником егерей, делает и следующий шаг. Как вице-президент Военной коллегии он узаконивает это начинание, сведя егерские команды всех мушкетерских полков в егерские батальоны 6-ротного состава (в те годы в составе батальона было 990 человек).

Так что с легкой руки Потемкина уже к 1777 году в Российской империи насчитывается 8 батальонов егерей, входящих в состав 1-й и 2-й Сибирской, Белорусской, Кабардинской, Бугской, Горской, Днепровской и Финляндской дивизий. Уже через 10 лет число этих батальонов доходит до 43-х.

Уже к 1785 году отдельные егерские батальоны (кроме Сибирских) сводятся в 4-батальонные егерские корпуса, а общее число егерей достигает 29 940 человек. Но и такого количества егерей оказывается недостаточно. В 1786 году формируется Кубанский егерский корпус, а вслед за ним Екатеринославский (1787) и Эстляндский (1788). Несколькими годами позже создаются новые егерские корпуса — Малороссийских пеших стрелков, Кавказский, Таврический, Бугский, Белорусский, Финляндский, Лифляндский (1793), Литовский (1795). Общая численность егерей доходит до 39 000 человек.

Очень много известнейших военачальников вышли из этой удивительной пехоты. Так, командирами егерских корпусов были Кутузов, гудович, Михельсон; командирами батальонов — Барклай-де-Толли, Багратион, граф Каменский. Однако сразу же по восшествии на престол императора Павла I последовал указ о переформировании егерских корпусов в егерские 5-ротные батальоны (1796). А весной 1797 года был подписан следующий указ, согласно которому должны были быть образованы егерские полки 10-ротного состава. Общее число егерей сократилось, поскольку из батальонов, состоявших из 1000 человек каждый, были организованы полки всего лишь из 883 человек.